* *
Квартира Ники оказывается пуста, я еду в наш дом, где застаю будущую бывшую жену за сбором вещей. Точнее, вещи собирают нанятые люди в серой униформе, а Ника только раздает им указания.
Заметив меня, поджимает губы, бледнеет.
– Ты же на работе должен быть, – нервно произносит она и, прихрамывая, отступает назад.
Пока ехал сюда, был злой как чёрт, собирался вытрясти из Ники каждое слово, сказанное Тае в больнице, но сейчас, глядя на испуганный вид бывшей жены, на её разбитое лицо, не могу сдвинуться с места. Чувствую себя последней свиньёй.
– Не переживай, я заберу только свои вещи, ничего из того, что ты покупал сюда – не трону, – взволнованно заверяет Ника.
– Тебе не обязательно перевозить вещи отсюда. Дом останется твоим.
Брови бывшей жены ползут наверх.
– Это что, шутка такая?
– Нет. Я так решил.
– С чего вдруг такая щедрость? – истерично усмехается она.
– А я разве когда-то был жмотом?
– Нет, но это же… дом!
– Это будут мои тебе извинения. За то, что случилось. И компенсация за моральный ущерб.
– Я не понимаю, – хмурится Ника. – Тебя совесть замучила, что ли? Откуда вдруг такое благородство?
– Можно и так сказать, – устало вздыхаю я. – Ника, то, что произошло с тобой, сделал человек, которому я перешёл дорогу. До меня он добраться не смог и решил таким образом отомстить. Формально ты всё ещё моя жена. Я виноват, что не предусмотрел, не защитил тебя. Прости меня за это.
– Костя…
– И вообще за всё прости.
Ника потрясённо качает головой.
– Так значит, это не ты?!
– Нет, конечно.
– Господи… – Она закрывает ладонью рот.
– Прости за то, что был груб, когда требовал развод. Эта девочка, с которой я встречаюсь, Тая… она очень дорога мне. Я влюбился, как пацан, понимаешь? У нас с тобой всё по-другому было. Я не нужен был тебе настолько, а ты – мне. Из нас получилась хреновая пара, ты и сама это знаешь. Мы бы с тобой всё равно рано или поздно разошлись. Ты встретишь ещё своего человека и будешь счастлива с ним.
– Вряд ли я встречу кого-то… – с горечью произносит Ника.
– Встретишь, – заверяю я её. – Если захочешь.
– Костя. Неправильно всё это. Давай продадим дом и поделим деньги. Хотя бы так. Ты его купил. Я не могу…
– Я всё решил, Ника. Дом остаётся тебе. У тебя сын взрослый уже, ему тоже нужно будет где-то жить. А я не бедствую, слава богу. Заработаю ещё.
– Я тоже заработаю, – упрямо возражает бывшая жена.
– Не сомневаюсь. И всё же.
Мы смотрим друг другу в глаза в молчаливой схватке. Потом Ника сдаётся. Отворачивается на время, закрывает ладонью лицо. Потом возвращает на меня совершенно поменявшийся взгляд и закусывает губу.
– Кость. Я вчера видела эту твою девочку. У Никитина в клинике случайно пересеклись. Наговорила ей про тебя всякого…
– Я знаю.
– Она как, нормально?
– Не очень, но я с этим разберусь.
– Прости.
– Больше не трогай её, ладно?
– Можно, я извинюсь перед ней?
– Можно.
Несколькими часами ранее
Тая
Битый час стою перед зеркалом, разглядывая свои опухшие от слёз глаза, безрезультатно пытаясь замазать тональным кремом синие тени под ними. Всё ещё сомневаюсь, стоит ли ехать в офис. Но как я могу не поехать? Я ведь там официально трудоустроена. Да и работа ждёт. Татьяна Ивановна вчера просила сделать важный отчет, который я пообещала закончить сегодня к обеду.
Но прежде всего я должна попытаться поговорить с Костей. И как можно скорее, нельзя тянуть. Попросить прощения ещё раз, объяснить всё… Господи, наверное, он теперь никогда меня не простит. И не поймёт. Какая же я дура. Своими руками убила нашу любовь, растоптала наше счастье. Никогда себе не прощу…
Я думала, мир рухнет, превратится в страшный сон, если Костя окажется мерзавцем. А выяснилось, настоящий кошмарный сон – это когда ты сама, своими руками причиняешь боль любимому человеку. Невозможно вынести чувство вины.
До сих пор перед глазами стоит его лицо, этот полный боли взгляд…
Как я могла подумать, что Костя способен на что-то ужасное? Он благородный, справедливый, заботливый, он настоящий мужчина. Мечта. Не представляю свою жизнь без него. Мне никогда такого больше не найти. Да и не хочу я никого другого.
Ну почему я по жизни такая идиотка? Как можно совершать такие тупые поступки?
Если он меня не простит, я не знаю, как дальше жить. А он, скорее всего, не простит.
Глаза снова становятся влажными, я запрокидываю голову назад, чтобы не потекли слёзы и не испортили с таким трудом сделанный макияж.
Пора идти. Простит Костя меня или нет, я всё равно должна попытаться. Господи, да я на коленях готова его умолять, если потребуется!
Надо идти. И так уже опоздала.
На улице жара, солнце слепит. Бегу на станцию метро и ровно на две секунды опаздываю на уходящий в нужном направлении поезд. Чёрт…
Умираю от тяжести в груди, пока жду следующий.
В вагоне страшная давка, кое-как держусь на ногах. От общественного транспорта я тоже довольно быстро успела отвыкнуть.
До офиса добираюсь вымотанная не только морально, но и физически.
Не спала всю ночь, со вчерашнего обеда ничего не ела. Всю трясёт то ли от волнения, то ли от слабости.
– Доброе утро, Тая! – встречается мне в холле Галя. – Всё в порядке?
– Да, в порядке, – сухо отвечаю я. – Константин Георгиевич у себя?
– Нет, еще не приезжал. – Галя сужает глаза. – Поссорились?
Чудится мне, или в её тоне звучит упрёк. Мол, я тебя предупреждала. В груди вспыхивает острое желание ударить её в этот момент. За то, что лезла не в свои дела и заморочила мне мозги.
Но я лишь награждаю коллегу презрительным взглядом и шагаю дальше.
В коридоре мне преграждают путь несколько других моих коллег, имен которых я до сих пор не запомнила. Они о чем-то беседуют между собой, но когда я прохожу мимо, резко замолкают. Нарочито вежливо здороваются, да так и продолжают играть в молчанку, пока я не прохожу мимо.
Спиной чувствую их взгляды.
Чувствую, как кровь в венах начинает закипать. Успокаиваю себя – ничего особенного не случилось. Обычная ситуация. Коллеги давно уже смотрят на меня косо, зачем сегодня расстраиваться ещё и из-за этого? Мне и без них проблем хватает.
Чёрт, а если Костя сегодня вообще в офис не приедет?
Тогда я должна ему написать. Или позвонить. Сказать, что хочу поговорить. Он не откажет. Не может отказать… Даже
