class="p1">— Приедет, — выдохнула Надя. — Через час или два, как получится.
Зая отпустила ее запястья и со стоном уткнулась лбом в столешницу.
— Надь, знаешь, на кого ты похожа? — пробубнила она.
— Догадываюсь, — криво усмехнулась Чарушина.
Церен подняла голову и тоже усмехнулась:
— На Фиону, невесту Шрека. Такая же зеленая. Иди, ложись, а я рядом посижу. Подожду твоего рыжего.
— Он не мой, Зайка.
— Твой, конечно, твой.
Обнявшись, они вернулись в гостиную.
Подложив подушку, Чарушина закрыла глаза. Под веками тут же горячо защипало.
Зая села по-турецки у нее в ногах и накинула на них обеих плед. Поглаживая Надю по колену, она тихо запела. Незнакомые слова сложились в монотонную мелодию, в которой, засыпая, Надя вдруг услышала завывание степного ветра, топот лошадиных копыт и шелест орлиных крыльев…
Надя не слышала звонок домофона, но, когда Зая осторожно слезла с дивана и на цыпочках вышла из гостиной, ее ступням стало холодно. Приоткрыв левый глаз, Чарушина лежала некоторое время, будто в прострации, пока не хлопнула входная дверь и не раздались приглушенные голоса.
Следовало встать и встретить Кораблева, но в голове царила какая-то муть, а руки и ноги не желали слушаться.
"Только гриппа мне не хватало…" — наконец придя в себя, подумала Надя и села.
Судя по отдаленному разговору, Зая и Кораблев разместились на кухне, вероятно для того, чтобы не беспокоить Наденьку. Такая забота была бы приятна, если бы дело не касалось в первую очередь ее саму. К тому же голоса на кухне с каждой минутой становились все громче, что требовало ее незамедлительного присутствия.
— Тебе кажется, что все это игра! Вам, малолеткам, все до фонаря, вам лишь бы дурака повалять!
— Это ты кого малолеткой назвал? Да я тебя…
Надя остановилась в коридоре, наблюдая, как Зая и Кораблев, находясь по разные стороны кухни, вели словесную дуэль и испепеляли друг друга яростными взглядами. На столе, посреди неубранной посуды, лежала фотография, от одного вида которой ей стало не по себе.
— Хватит собачиться, — устало сказала Чарушина. — Как малые дети, ей-богу…
— Вот и я про то! — Денис выдвинул стул и плюхнулся на него. Оглядев недавнее пиршество, шмыгнул носом и принюхался. — Чаю нальете?
Надя вопросительно посмотрела на Заю, словно это она была здесь хозяйкой. Церен поджала губы, но, грациозно развернувшись, направилась к плите.
— Здравствуй, Денис, — улыбнулась Чарушина. — О чем ругаетесь?
— Ругаемся? — фыркнул он и скосил глаза на Заю. — Нет, я просто пытаюсь донести до некоторых, чтобы они не лезли туда, куда не просят. Понимаю, что ситуация стрёмная, но пусть каждый занимается своим делом. А то тут некоторые, оказывается, улики ищут, интернет шерстят. Думают, что умнее всех.
Зая открыла было рот, но под взглядом Нади захлопнула его и надула щеки.
— Зая делала это по моей просьбе, — объяснила Чарушина.
Кораблев сложил руки на груди и покачал головой:
— А я ведь просил тебя! И Залесский просил. Неужели ты не понимаешь, что только усугубляешь проблему?
— Уж лучше усугубить, чем пустить на самотек, — твердо заявила Надя. — Залесский твой мне не верит, и поэтому…
— Верит, не верит… Черт возьми! Из-за тебя и твоих выкрутасов он уже получил взыскание! Того и гляди, с дела снимут. И что тогда? Думаешь, другой следак окажется лучше?
У Нади затряслись руки. Впервые она видела Дениса таким — нервным, язвительным и напряженным. Пожалуй, это ему даже шло, хоть и выглядело несколько необычно.
— Что я могу сделать? — спросила она. — У меня есть знакомые. И Рур тоже может помочь, ты же знаешь.
Она подумала, что если Залесского отстранят, это может привести к совершенно непредсказуемым последствиям, еще более сложным, нежели те, которые видятся в перспективе.
Перед Надиными глазами промелькнула их последняя встреча в прокуратуре. Пока она пыталась доказать Залесскому свою правоту, его прессинговали сверху. А находиться между молотом и наковальней и при этом чувствовать себя комфортно еще никому не удавалось.
Зая замерла с чайником в руках, переводя взгляд с нее на Кораблева.
— Надя, не надо ничего делать. Никакой самодеятельности, пожалуйста! — взмолился Денис.
— Ну хорошо, — неожиданно ответила Чарушина и пододвинула к нему чистую тарелку, — я согласна и обещаю больше ничего…
— Надя! — С грохотом Зая поставила чайник на плиту. — А как же…
— Мы обещаем, что не будем делать ничего, что могло бы навредить следствию и лично следователю Залесскому, — отчеканила Чарушина. — Правда, Зая?
Секретарша нахмурила темные брови и уставилась на нее с немым вопросом во взоре.
— Но вот что делать с теми фактами, которые нам уже известны? — перешла на более мягкий тон Наденька. — Ведь все они могут помочь в раскрытии дела.
— Ну, наверное… — протянул Кораблев. — Только скажи честно, ты не боишься того, что этими же фактами угробишь Ржевского?
— Тот, кто хотел его угробить, почти справился с этой задачей… — Надя положила пиццу на тарелку и сунула Денису вилку. — Ешь.
Зая отмерла, налила кипяток и поставила чашку перед Кораблевым.
— Каждую минуту я думаю о нем, — глухо сказала Надя. — Мне страшно. Я ничего не могу с собой поделать. Но все мои поступки продиктованы только желанием найти правду, какой бы горькой она ни была. Если бы я только могла оказаться рядом с Павлом! Не знаю, что лучше — находиться с ним или все-таки попытаться добраться до того, кто едва его не убил. Ты же веришь, что он не мог выстрелить в себя? Хотя бы в это ты веришь?
Кораблев опустил глаза, но потом вновь поднял голову и взглянул ей в лицо:
— Я верю тебе, Надя. Верю, что ты его любишь, и что ты честный человек. И именно поэтому я хочу, чтобы ты держалась от всего этого в стороне. Залесский понимает, что если есть хотя бы малейшая вероятность, что в смерти Елизаветы Тураевой и в покушении на жизнь Ржевского замешан кто-то, кого мы не знаем, то эта угроза распространяется и на тебя. И это естественно, если этот кто-то поймет, что ты под него копаешь.
— Вот черт… — пробормотала Зая. — Все как мы с тобой и говорили…
— К тому же, — с нажимом продолжил Кораблев, — рядом с тобой еще и эта мелкая. Нос везде свой сует. В больницу звонила!
— И звонила! — подбоченилась Зая. — Имею право! Я о здоровье своего начальника беспокоюсь!
— Верещала, что до главврача дойдет и до Минздрава! Подайте ей Ржевского, понимаешь! А он вообще под другой фамилией лежит, специально в рамках следствия!
Надя закрыла лицо ладонью:
— Зая, блин…
— Откуда я знала?!
Кораблев усмехнулся и,
