Это происходило, когда я пытался приготовить лазанью на какой-то праздник. Жена помогала, но я всё равно отвлекался. В итоге вместо соли сыпанул сахар.
Происходящее настолько напоминает прошлое, что… Мозги отрубает, действую на автомате. Разворачиваюсь к Лизе, укладываю ладонь на поясницу. Второй охватываю её лицо, тяну к себе.
Накрываю манящие губы поцелуем. Обжигает удивленным вздохом девушки. Целую глубже, наслаждаясь забытыми чувствами. Втягиваю глубже её запах, тепло.
Округлившийся живот мешает прижать девушку ближе, но этого тоже хватает. Обнимать, целовать. Чувствовать, как она дрожит в моих руках. Приоткрывает губы, позволяя мне большее.
Зарываюсь пальцами в её волосы, оставляя белые полоски от муки на коже. Усиливаю напор, пока Лиза не передумала.
Забыл, насколько её губы сладкие и нежные.
И как их приятно прикусывать, получая в ответ тихий стон.
С нежеланием отрываюсь, когда чувствую толчок. Малыш сегодня слишком активный, реагирует на любое посягательство на маму.
– Тебя я тоже расцелую, – обещаю проказнику. – Как только родишься.
– Кто тебе сказал, что я пущу тебя в роддом?
– У меня есть хорошие друзья, Лиз. Думаю, они помогут мне пробраться тайком.
Я готов держаться в стороне, если Лиза действительно захочет.
Но сейчас она просто кусается и держит оборону.
Поэтому позволяю себе больше.
Девушка отворачивается, пытается спрятать покрасневшее лицо. Забавно смущается, будто не ждала этого. Я тоже, не планировал так быстро наступать.
Но если мне не прилетело по лицу – значит, можно продолжать.
– Демид! – возмущается, видя своё отражение в зеркале на холодильнике. – Я теперь вся в муке. Боже, и волосы. Ты… Держи свои руки при себе, – пальцами расчесывает волосы, стараясь избавиться от белых пятен. – Я теперь ужасно выгляжу.
– Ты всегда прекрасна, Лиз.
– Угу, я тебе не верю. Ты заинтересованное лицо. Мне надо пойти в душ, смыть это всё. И это не приглашение! Серьезно, Демид, если посмеешь войти… Я тебе с хирургической точностью отрежу то, чем детей делают!
– Боюсь. Очень, – провожу пальцами по её пылающим щекам, оставляя новые следы. – Иди. Я пока тут всё закончу.
Хотя с выводами я поторопился. Потому что приготовить тесто для беляша не так-то и просто. Оно остается липким, а потом – Лиза права – слишком много муки.
Все превращается в какой-то в замкнутый круг. Раздражение накапливается, заставляя действовать резче.
Я отца сумел посадить!
С этим чертовым блюдом я тоже справлюсь.
Лиза возвращается, когда я умудряюсь сделать первый кривой экземпляр. Пригоревший и больше похож большой вареник, чем на беляш.
Кажется, всё-таки безопаснее было бы купить его, чем доверить готовку мне. Но я не оставляю попыток, пока не понимаю, что Лиза выглядит расстроенной.
– Правило помнишь? – уточняю, она кивает. – И?
– Я больше не хочу беляш, – смотрит с сожалением, достает из холодильника ягоды и йогурт. – Ешь сам, ладно?
– Ладно. Закажем тебе нормальный ужин или поедем куда-то?
– Я пока не голодна. Позже.
Хочется поспорить и напомнить про правильное питание беременных, но сдерживаю себя. Глотаю слова, усаживаясь за стол. Внимательно рассматриваю Лизу, а после поднимаю важную тему.
– Ты планируешь переехать сюда окончательно? – спрашиваю прямо. – Ты пока не спешишь возвращаться в столицу.
– Мне тут нравится, – пожимает плечами. – А что?
– Мой бизнес в Киеве, Лиз. И не совсем удобно постоянно на два города жить.
– Можешь не приезжать, – ощетинивается. – Я тебя не заставляю. Я не буду возвращаться просто потому, что тебе так хочется.
– Я и не настаиваю. Я спрашиваю для понимания. Переводить мне бизнес сюда или нет. Если ты хочешь жить здесь – я перееду.
– Что?
Лиза хлопает ресницами, удивленно смотрит на меня. Даю ей минуту осмыслить услышанное. Я уже некоторые время думаю об этом, всё больше убеждаюсь, что так будет лучше.
Я и так задолбался ездить. Быть далеко от девушки, которая дала мне второй шанс. Слишком много времени тратиться на дорогу, а я мог бы проводить его с Лизой.
– Переедешь? – переспрашивает с сомнением. – Вот так просто? Но у тебя ведь клиенты, налаженная работа…
– Вот так просто. Создам всё здесь с нуля, не в первый раз. Просто мне нужно понимать: начать переезд или нет?
– А если я пока хочу жить тут, а после передумаю? Снова будешь за мной следовать?
– Буду. Хотя у меня есть ощущение, что ты осядешь на месте надолго.
– Почему это?
– Ребенок, работа… Ты не из тех, кто прыгает из места на место.
Лиза супится недовольно, что я её раскусил. Тянусь, провожу по морщинкам на лбу. Теперь, когда мне позволено больше, остановиться просто невозможно.
– Я подумаю, – произносит в итоге.
– Подумай. Решение за тобой.
Глава 52. Лиза
– Демид, я рожаю!
– Не рожаешь, – мужчина даже не отрывает взгляда от бумаг. – Потерпи полчаса.
– Я лучше знаю. Я…
– Ты хочешь, чтобы я прекратил работать и уделил тебе внимание.
– Ты не чувствуешь схваток, тебе не понять.
– Солнышко, ты на двадцать седьмой неделе. Если бы у тебя начались схватки – ты бы уже летела в больницу. А не тяжело вздыхала, прожигая меня взглядом.
Я нарочито показательно отворачиваюсь, нижняя губа сама по себе выпячивается сильнее. Мне кажется – Демида можно простить за всё только благодаря его терпению.
Я превращаюсь в плаксивую капризную истеричку. А он терпит. Не во всем поощряет, ирод такой, но поддерживает. И ни разу не показывает, что я его раздражаю.
А я стараюсь. Ох, видит Бог, я будто пытаюсь нервы ему выдернуть пинцетом. Мои гормоны те ещё садисты. А Юсупов держится. Чем бесит ещё сильнее.
Демид сидит за своим столом, перебирает документы. Я умираю от скуки, пытаясь устроиться на диване. Я сама захотела приехать, потому что мне не было чем заняться дома.
Но я-то надеялась, что мне уделят больше времени!
– Последний договор, – обещает, мягко улыбаясь. – А потом я весь твой.
– Пфф, не сильно ты мне нужен. Я хочу на обещанную презентацию книги. А она скоро начнется. Если мы опоздаем, то я никогда тебя не прощу.
– Она начинается через четыре часа, мы успеем даже пообедать перед этим. Тебе пока ничего не нужно?
– Пить хочу.
Демид тут же поднимается из-за стола, идет к журнальному столику. Наливает мне воду в стакан, протягивает. А когда я принимаю, присаживается возле меня на корточки.
Близость мужчины больше не страшит и не отталкивает. Юсупов умело стирает ластиком всё плохое. Я помню, такое не забыть, но он старается перекрыть чем-то другим.
– Тише, малыш, – усмехается, чувствуя пинок. – Хватит изводить маму. Верни ей чуточку спокойствия и уверенности.
– Демид! Значит, я истеричка?!
– Ты? Нет. Это малыш у нас жутко капризный. А жена у меня – идеальная.
– Бывшая, Демид. Я бывшая жена.
– Но у меня же?
Фыркаю, ничего не отвечая. Демид не давит, я – не отталкиваю. Мы неопределенное нечто, от чего сердце бьется чуточку быстрее. И тепло так сразу.
Мужчина поглаживает мою ладонь, наклоняется, обжигая губами. Его щетина щекочет пальцы, чертовы гормоны скачут вверх, заставляя меня краснеет. Словно девчонка малолетняя.
Эти приливы нежности от Демида – они с головой меня накрывают. Будто в начале наших отношений, только в этот раз намного сильнее они, убийственнее.
Когда я вижу мужчину лучше, его темные стороны, которые раньше не замечала. И теперь понимаю, как всё будет. Соглашаюсь, знаю, что Демид готов работать над собой.
А я готова принимать его привычки, которые не исчезнут.
Компромисс.
– Ещё пару минут, – просит, цепляя мой подбородок. – А после найдем тебе твою клубнику, чтобы ты объелась.
– Да, – бурчу. – Только я не хочу её. Я хочу шоколад.
– Договорились.
Нежно улыбается, а после – нападает. Вжимается губами, опускает ладонь на мою шею. Ворует крупицы кислорода, выпивает меня досуха. Его касания отзываются внутри вибрацией.
