вдруг тебя еще куда пригласят. В каждой стране свою свадьбу отыграй…
— Завидуй молча. С ведьмой своей никак справиться не можешь, — фыркнул Громов, намекая на мою Марфу. — Не отчаивайся. Тебе слишком легко все бабы доставались, за этой побегать, попрыгать придется. Акробатом скоро станешь…
— Очень смешно. Ха-ха-ха.
— Но ты вроде с ней на свадьбу пришел. Успехи есть! — поддержал меня Гордей.
— Успехи есть. Видели? Она лифчик надела.
— И что? — заржал Громов. — Обычно парни хвастаются тем, что им удалось снять лифчик, а не надеть его на девушку.
Уверен, он мне в пику рассмеялся! Решил отомстить за то, что я не слишком бурно обрадовался его отцовству.
— Поверь, с этой ведьмой надеть ей лифчик — все равно что предъявить на нее свои права.
— Я ничего не понял.
— Да потому что ты — тормоз! — снова рассмеялся я, зная, чем его уколоть. — Восемь лет свою даму охранял, прежде чем цветочек сорвал…
— Так, хватит обо мне и о тебе. Сегодня свадьба нашего дорого Гордея, поддержим его.
— Да, поддержим! — согласился я. — Итак, Гордей, у тебя будет…
— Коброчка номер два! — в очередной раз счастливо поделился Мерзликин.
— В общем, мы желаем тебе счастливо и плодотворно жить в этом милом серпентарии, — пошутил я, зная, что друг называет свою любимую Коброчкой.
***
Свадьба удалась на славу. Примечательно, что букет невесты попался в руки моей Марфе и, на удивление, она не сразу избавилась от букета, хотя не очень любила срезанные цветы, называя их «мертвыми».
В моей новой квартире нашлось место зимнему саду, где Марфа ухаживает за живыми цветами…
Удивлен, что она букет с собой домой взяла.
Но, если быть честным, не очень удивился, когда она меня растолкала посреди ночи.
— Рос, Рос, проснись! Рос…
— Ммм… Ну что такое, моя лапуля? Снова на прогулку? Порисовать? А давай сегодня пропустишь. Мне так понравилось с тобой мириться, ты из моих яиц всю сперму… то есть все силы выдоила… — пробормотал сонно.
— Нет. Я о другом. О серьезном! Рос… Проснись же, медведь.
Я сел.
У Марфы сна — ни в одном глазу, сидела, часто дыша, раскрасневшаяся от волнения.
— Сколько умирают срезанные цветы? Недолго же, да? — облизнула губы, обернулась на букет, поставленный в вазу.
— Марф, давай я тебя от них избавлю, если у тебя мысли дурные на этот счет… А завтра… — зевнул, лег обратно. — Завтра купим тебе живое растение. Можем даже бонсай завести. Или деревце будем выращивать настоящее. Хочешь деревце? Я вот о чем подумал, у нас будет большой земельный участок, надо разбить там сад, цветник, — зевнул я.
— Рос, послушай. Рос, блин! Я тут вообще-то замуж соглашаюсь, а ты… дрыхнешь! — ткнула меня кулаком под ребра.
— Чтооооо?! — взревел и сел, протирая глаза. — Замуж? Согласна? Ты не шутишь?
— Вообще мне даже понравилось на свадьбе. Все так красиво, интересно, совсем не пафосно, как я раньше считала…
Я обнял ее, поцеловал пушистые волосы.
— Потому что по любви, огненная. По любви всегда так — по-настоящему, любой праздник в радость. Так что ты надумала?
— В общем, я тоже не против стать твоей женой. Но только пока умирают вот эти цветы из букета. Если они умрут, а мы пожениться не успеем, значит, все, не судьба! — улыбнулась Марфа, чмокнула меня в щеку и юркнула под одеяло, обняв подушку.
Она, значит, мне тут свои довольно размытые планы озвучила, а я — мучайся. Но, откровенно говоря, я по многим вопросам был на низком старте и многое уже продумывал. Но теперь, блин, надо было и Марфе угодить, а это не так-то просто.
Сколько живут срезанные цветы?
Вообще-то недолго!
Меня в пот прошибло…
Блять… Пошел посмотреть, есть ли вода у цветов, сменил, на всякий случай…
Так, шестеренки в голове зашустрили с невиданной скоростью.
Мое сердце едва не выпрыгнуло из груди от бешеной скорости. После я вернулся в нашу спальню и при свете бра еще раз внимательно посмотрел на мордашку своей будущей жены. Ох, хитрюшка… Нарочно дала мне невыполнимое задание? Девочка, ты меня плохо знаешь! У меня большой опыт организации, а если задействовать резервы помощников, ооо… Рыжая, ты скоро станешь Дубининой!
***
Я… успел.
В последний момент вышла заминка с платьем Марфы. Тот фасон, который она хотела, как оказалось, подчеркнул намек на беременный животик, чего она категорически не желала показывать никому. Я немного подтрунивал над этим ее решением. Это сейчас еще не очень заметно, а потом — что? Затворницей станет?
Но, подтрунивая, я старался не перегибать палку, обижать Марфу не входило в мои планы.
С платьем разобрались, слава богу! Даже друзей успели собрать и позвать. Ради такого события Громов задержался с Виолой в стране еще на несколько дней. На удивление он мне почти ничего не сказал, не подшутил, но красноречиво показывал взглядом, что сдерживается изо всех сил. Наверняка причиной его сдержанности была Виола, которая от своего мужа ни на шаг не отходила. Гордей и Влада тоже присутствовали здесь. Обрывком уха услышал, как Влада уговаривала Гордея, чтобы он ел за нее свадебный торт…
Мама под руку с сияющим, как начищенный самовар, Раевским. Я был за нее рад, если честно, сколько можно мыкаться и делать вид, будто между ними ничего нет и быть не может.
Артем, которого мы вроде бы не усыновили, но взяли немного в семью, тоже был здесь. К тому времени он поправился, начал активно восстанавливаться. Настолько активно, что приходилось его даже тормозить, но парень неглупый, из него выйдет толк. Причем, шустрый, сразу начал стрелять глазами по сторонам, в поисках свободных симпатичных девчонок. Взгляд молодого балбеса пал на Арсению, подругу Марфы. Та прямо не знала, куда деться от смущения, а Борзый наседал, едва ли не раскладывая девчонку.
— Любуешься, как выглядел со стороны? — съехидничала Марфа. — Ой, нет, ты даже наглее был!
— Как думаешь, сказать Борзому, чтобы тот держал свой причиндал в трусах?
— Думаю, не стоит. Ему сейчас все популярно
