при этом пользовались каждой невинной возможностью прикоснуться друг к другу, будь то помощь в преодолении препятствия или вытирание салфеткой соуса со щеки.
Уже поздно вечером Никита привёз меня домой и проводил от машины до подъезда, а там не выдержал:
— Можно, я тебя поцелую?
Дыхание у меня сбивалось, а голос пропал, поэтому я просто кивнула.
Никита нежно, но крепко обвил мою талию руками, и мы нырнули в этот поцелуй, как в затяжной прыжок в бездну.
— Сонечка, прости, но я так не могу… — горячо прошептал мужчина, нехотя оторвавшись от моих губ. — Мне нужна ты вся, это просто невыносимо — не прикасаться к тебе… Ну, хочешь, давай поженимся, вот завтра пойдём и подадим заявление…
— И подпишем контракт? — улыбнулась я, хотя темя была серьёзная.
— К чёрту контракты!
— Ну уж нет. Чтобы ты потом всю жизнь мучился и сомневался… Но я думаю, об этом рано говорить, как и о подаче заявления. А ты выдержишь несколько дней, если я разрешу тебе целовать и обнимать меня?
— Ну… возможно… я постараюсь…
Я хихикнула. Вот наглец! Только что умолял просто выслушать, а уже и обнимашек с целовашками ему мало.
— Если бы мы не были близки, было бы легче, — посетовал Никита на мою же сговорчивость. — А теперь, когда я знаю, какое это наслаждение… Соня, тебе же тоже понравилось, я уверен…
Я залилась краской и попыталась отвести взгляд, но это категорически не получалось: всюду вокруг меня был он.
— Никита, ты используешь запрещённые приёмы… Ну конечно, мне понравилось, это было просто волшебно, но мы же взрослые люди, должны уметь держать себя в руках и быть разумными…
— Не знаю, как ты, а я чувствую себя мальчишкой. Влюблённым и без всякой там разумности. Поехали ко мне? Обещаю, приставать не буду. Только обнимать и целовать. Ох, как же я соскучился за эту пару дней… невыносимо просто!
— Мы сегодня почти целый день вместе провели! — жалобно пролепетала я, уже чувствуя, что сдаюсь.
— Не считается! Без объятий не считается! — прорычал Никита, спешно восстанавливая баланс, горячо прижимая меня к себе и поглаживая везде, где только можно, не нарушая приличий в общественном месте.
Меня буквально разрывало на части, но оскорблённое самолюбие требовало таймаут. А то этот страстный любвеобильный шеф быстренько в какой-нибудь омут затащит…
— Никита, потерпи, пожалуйста, до завтра.
— И что завтра?
— Увидимся опять.
— Когда?
— Вечером.
— Почему так поздно?!
— Тебе надо работать, а мне искать работу…
— Вот ещё придумала! Я же сказал, не нужно.
— Никита, мне семью надо содержать, — мягко объяснила я, как ребёнку.
— Соня, я всё решу с твоей семьёй. Пожалуйста, давай увидимся завтра утром.
Ну как можно быть таким… милым?! И в то же время упрямая и независимая субличность твердила: не поддавайся! Добивайся всего сама, а уж в свободное время можно и понаслаждаться.
Но глаза шефа сверкали такой решительностью, что казалось, он сейчас подхватит меня, перекинет через плечо и потащит к себе в пещеру. Лучше уж я сама пойду…
— Ладно. Я поеду к тебе. Но утром ты меня отпустишь. Я найду работу, а по вечерам мы будем ходить на свидания.
— Тогда ты переедешь ко мне!
— Что за ультиматумы, Никита… — хочу звучать строго, но выходит какое-то воркование.
— Просто вечер — это слишком мало, — прошептал он в ответ, опаляя горячим дыханием мою щёку и шею. — Или оставайся работать у меня…
— Тогда твоя компания скоро обанкротится.
Он покачал головой:
— Ты такая разумная, Сонечка! Иногда мне хочется, чтобы ты была чуточку сумасброднее…
Мы всё-таки поехали к нему. И он сдержал своё мужское слово не приставать ко мне. Даже лёг отдельно — на диване. Правда, ночью всё-таки переселился обратно на кровать, и проснулись мы в обнимку.
Утром долго не хотел отпускать, но я кое-как вырвалась, а вечером поехала к нему уже с косметичкой. Нет, я не планировала переезжать, но утром-то надо как-то приводить себя в порядок… Мда, было бы легче отказывать, если бы я сама так не хотела остаться и понежиться ещё немного в объятиях любимого мужчины.
На второй вечер мы вместе приготовили ужин из продуктов, купленных в супермаркете неподалёку, посмотрели хороший фильм, а когда он закончился, так и остались сидеть в обнимку, глядя на закатывающееся за окном солнце.
— Я люблю тебя, Соня, — изрёк вдруг Никита. — И хочу, чтобы…
Нет, пожалуйста…
— … ты…
Не надо, о, не надо!..
— … стала…
Ну зачем так торопиться?!
— … моей…
Ох уж эти влюблённые мужчины..!
— … навсегда!
Я повернулась в его руках, внимательно посмотрела в красивые тёмно-серые глаза. Погладила ладошкой небритую щёку.
— Я тоже тебя люблю, Никита.
Он помолчал немного, тяжело дыша и оглушая меня стуком своего сердца.
— Это значит да?
— А ты что-то спрашивал?
— Ты станешь моей женой?
— Куда ты так спешишь?
— Я хочу жить с тобой вместе, чтобы каждая твоя свободная минута принадлежала мне, но вижу, что тебе не нравится эта идея, да и сам понимаю, что она не слишком достойна такой прекрасной девушки.
— Ты уверен? Мне кажется, мы так мало пробыли вместе…
— Да, я уверен. Я так счастлив, что наконец нашёл тебя… мне уже вполне всё ясно.
Я помолчала ещё немного. Ладно. У нас ведь будет ещё два месяца, чтобы подумать, после подачи заявления.
— Хорошо. Я согласна.
Он не сказал ни слова — просто поцеловал… очень горячо и
