хорошо получается? — пробормотала я, когда мои мысли растворились, как сахар в горячей воде.
— У меня язык ящерицы и чертовски большой нос, — пробормотал он, заставив меня рассмеяться, несмотря на тяжесть, которая была всего несколько секунд назад.
— Ты пытаешься отвлечь меня, — выдохнула я, когда он смочил палец во рту и погрузил его в меня. Я подняла голову и увидела его лицо между моих бедер; глаза, пылающие, как лава, впивались в мои.
— Возможно, — хрипло сказал он, вводя второй палец в мою киску. — Или, может быть, я хочу разрушить тебя так же, как ты разрушила меня.
— Ты уже это сделал, — простонала я.
Он покачал головой.
— Невозможно. Никто никого не разрушает так, как ты меня.
Затем он опустил голову и принялся за работу, щелкая по клитору своим твердым, острым языком, пока трахал меня пальцами.
Когда я кончила в первый раз, он прижал меня к себе и помог пройти через это. Во второй раз я попыталась отползти, слишком чувствительная и дергающаяся от удовольствия, чтобы терпеть его прикосновения еще хоть секунду, но он притянул меня обратно. В третий и четвертый раз он привязал меня к столбикам кровати ремнями за каждое запястье и заставил кричать. Он ни разу не вошел в меня ничем, кроме пальцев и своего ловкого языка. Он оставил меня дрожать и потеть в мокром беспорядке на его матрасе.
Когда я взмолилась о пощаде, потому что это было слишком, он встал на колени надо мной, его сильные бедра обхватили мои, и звук его мастурбации заполнил комнату. Я лежала удовлетворенная и выжатая, пока он выплескивал свою сперму длинными белыми лентами на мою голую грудь. Тяжело дыша, он откинулся назад и уставился на меня сверху вниз, словно пытаясь запомнить это зрелище, а затем принялся приводить меня в порядок. Вместо того чтобы взять салфетку, он втирал свою сперму в мою кожу длинными, растягивающими кругами, массируя мои груди, пока я не почувствовала себя бескостной, а моя кожа не стала влажной и пахнущей им.
Он стоял на шатких ногах. Я знала, что он чувствует. Мне бы ни за что не удалось встать прямо сейчас.
— Останься. — Я схватила его за руку, прежде чем он смог оставить меня, как всегда.
Кирилл замер, его темная тень нависла надо мной. Он никогда не оставался. Не знаю, почему я решила, что на этот раз он не уйдет. Он долго стоял на месте, прежде чем двинуться ко мне. Затем забрался в кровать и повернул меня, чтобы я оказалась в коконе его сильных рук, а моя спина прижалась к его груди. Он уложил мои волосы так, чтобы они не лезли ему в лицо, и положил свой подбородок мне на голову.
Что-то грандиозное изменилось между нами в какой-то момент в темноте. А, может, это всегда должно было случиться, и он, наконец, перестал с этим бороться.
Впервые за семь лет я была дома.
Молли
Я проснулась от нежных поцелуев, скользящих по моему плечу. Мне потребовалось мгновение, чтобы вспомнить, где я нахожусь. В своей комнате в «Башне», с Кириллом в моей постели. Он все еще был здесь, целовал меня, его твердое тело прижималось к моей спине, а руки ласкали мою жаждущую кожу.
Он повернул меня к себе, опираясь на одну сильную руку и глядя на меня сверху вниз. Его глаза были ясными, красивого зелено-золотого цвета в утреннем свете. Я впервые увидела его татуировки вблизи и позволила пальцу провести по своему имени над его сердцем. Казалось, что прямо сейчас мы находимся под воздействием чар.
— Почему нам пришлось идти в убежище прошлой ночью? Ты ожидал, что сюда ворвется бугимен или что-то в этом роде?
— Или что-то в этом роде, — пробормотал Кирилл, целуя меня. — Хватит разговоров.
Он переместился на меня сверху, обхватив мое лицо обеими руками. Это была интимная поза, особенно при резком утреннем свете. В тени было не спрятаться, и его голодный взгляд заставил меня покраснеть, что было безумием, учитывая все то, что мы делали вместе.
Он толкнулся в меня. Я уже была мокрой и отчаянно хотела его. Он заключил меня в объятия и крепко прижал к себе, когда начал двигаться. Из моего глаза выкатилась слеза и потекла по щеке. Он поймал ее ртом и поцеловал мокрую дорожку. Это было то, чего я так долго ждала. Занятие любовью. Он позволил мне увидеть его при дневном свете.
Я схватилась за него, без усилий дойдя до вершины. Кирилл умело играл моим телом, как будто последние несколько недель научили его владеть каждой частичкой меня, и он стал экспертом в том, что мне нравится.
Он вращал бедрами, надавливая на мою лобную кость и захватывая мой клитор, а его член терся о точку внутри, которая заставляла меня выкрикивать его имя. Мои ногти впились в его спину, когда я выгнулась под ним, сжимая его по всей длине и кончая.
Он последовал за мной, собственническое рычание вырвалось из него, когда он дернулся внутри меня, проталкиваясь так далеко, как только мог, и заполняя меня до краев своим теплом. Его руки вцепились в подушки, и все тело напряглось, пока он бесконечно кончал. Я чувствовала каждый импульс, пока он изливался в мое жаждущее тело.
Когда он вышел, это было похоже на невыносимую потерю. Я цеплялась за него, как магнит, когда он перекатился на спину и глубоко вздохнул. Я прижалась головой к его груди, освободив себе место, и он усмехнулся.
— Тебе понравилось? Это и есть занятие любовью в стиле Молли? — спросил он, его голос гулко отдавался в груди.
— Понравилось, но мне нравились и все остальные способы тоже. — Мое признание смутило бы меня, если бы это был кто-то другой, а не Кирилл. — Мне нравится все, что мы делаем вместе. А тебе?
Он провел пальцами по моим распущенным волосам, позволяя золотистым прядям поймать свет, падающий на нас из окна.
— Ты нравишься мне любым доступным способом.
Его телефон зазвонил, когда я открыла рот, чтобы сказать ему, что это была самая романтичная вещь, которую мне когда-либо говорили.
Он высвободился после неохотной паузы и встал абсолютно голый и безупречный. При свете я, наконец, смогла увидеть Кирилла во всей его красе. Мраморные статуи не могли бы сравниться с ним. Я захлопнула рот, когда он повернулся и посмотрел на меня, вытащив телефон из кармана брюк.
— Slushayu. Da, я иду, — сказал он, сбросил вызов