Она приняла душ, оделась, заправила кровать, прибралась в спальне и спустилась вниз. Сунув в тостер два ломтика хлеба, девушка заметила на столе конверт, прислоненный к коробочке с чаем. На белой бумаге чернело ее имя. Она заварила в кружке чай в пакетике и села завтракать в одиночестве, бездумно глядя на конверт, но не касаясь его.
Грей, с закрытыми глазами, блаженно урчала, развалившись на мягком стуле в теплой кухне. За ночь на улице подморозило, хотя апрель уже был на исходе, — должно быть, природа забыла как нужно вести себя весной. Неприветливая погода грустью отзывалась в ее сердце, заставляя усомниться в том, что в ее окоченевшей душе когда-нибудь наступит лето.
Дожевав бутерброд, она взяла конверт и неторопливо вскрыла, оттягивая момент ознакомления с его содержимым. Что за сообщение ее ожидает? Может, Холт изменил свое решение относительно нее? Или, наоборот, клянется ей в вечной любви? Скорей всего, ни то, ни другое. Она развернула листок.
«Приезжай на станцию. Хочу показать тебе кое-что».
Под загадочным приглашением нацарапано его имя, а ниже сделана приписка:
«Старая железнодорожная грузовая станция Райвлин».
Холт порывисто развернулся, услышав похрустывание шин автомобиля, затормозившего в нескольких футах от него. Его лицо осветилось в улыбке.
— Что так долго?
— Я была без машины, если помнишь, — рассмеялась Серена. — Оставила ее на берегу в Кейндейле.
Он хлопнул себя по лбу.
— Черт! Совсем забыл про твою машину.
— Не волнуйся. Я с удовольствием прогулялась до пристани. Заодно развеялась.
На его лице мгновенно отразилась тревога.
— Как ты?
— Выживу.
Она поморщилась.
Он протянул руку, и Серена вложила в нее свою ладонь. Холт сомкнул пальцы, как всегда восхищаясь ее нежной шелковистой кожей, блаженствуя от ощущения ее близости. Ему с ней очень хорошо. Теперь, когда она вновь вернулась в его жизнь, он с трудом представлял, как вообще мог смотреть на других женщин.
Он всегда мечтал только о ней.
Серена источает изумительный аромат. Лимонное мыло!.. Холт сразу вспомнил, как мылил ее под душем, и тут же почувствовал, что возбуждается. Минувшая ночь была тяжелая. Ему потребовалось призвать на помощь всю силу воли, какая у него есть, чтобы не ворваться в ту комнату, где она спала.
Холт показал девушке свое хозяйство — не задействованные на данный момент грузовики, тягачи, трейлеры — и наконец подвел к длинному фургону кремового цвета. Серена вопросительно смотрела на него.
— Я жил в нем полгода, — пока ремонтировал «скверный дом». Вот и подумал, что, может, он и молодым — Райану с Кирсти — тоже подойдет? — Холт взглянул на обращенное к нему лицо девушки и пожал плечами. — Ну, им же нужно где-то жить, когда его выпишут из больницы.
— Ты предлагаешь, чтобы они здесь поселились? — недоверчиво поинтересовалась Серена.
— Да нет, что ты. — Холт потер подбородок свободной рукой. — Я мог бы убрать развалины сгоревшего дома. В Кейндейле. И думал поставить его там.
Девушка просияла.
— Замечательная идея, Холт!
— Одобряешь? — Он широко улыбнулся. — Правда?
— Да, но только на расчистку уйдет много времени, сил и средств. Там такая огромная куча.
— Два дня.
Холт передернул широкими плечами.
— Всего-то?
— Плюс-минус один день. Потом, разумеется, нужно будет провести водопровод, канализацию, электричество, а также взять разрешение в местном совете, но это уже пустяки.
Серена расхохоталась.
— И давно ты вынашиваешь этот план?
— С тех пор как ты рассказала мне о ребятах, упомянув, что Кирсти в целях экономии переселилась в меньший номер в гостинице.
— Я… я собиралась уступить им свой дом.
— Свой дом? Тот, что над рудником!
— Ммм.
— Так оттуда же моря не видно. Думаешь, им приятно будет изо дня в день любоваться старым грязным заводом?
Она поразмыслила над его словами и покачала головой.
— Ты, конечно, прав. Райану нравился вид на пристань. Завод его будет удручать.
— Значит, я этим займусь? А ты передай молодым, что они могут заселяться в любое время после следующих выходных.
Серена нерешительно кусала губу.
— Это ж, наверно, будет трудно… такой большой фургон — футов тридцать, не меньше.
Холт, откинув голову, разразился хохотом.
— С размером ты почти угадала. Там две спальни, душевая, кухня и гостиная. Но это же моя работа, Серена. Я зарабатываю на жизнь перевозкой негабаритных объектов. И уверяю тебя, передвинуть этот фургон — пара пустяков.
— Везти его в гору по дороге с крутыми поворотами — пара пустяков? — Она подозрительно взглянула на него. — Ты шутишь?
— Приходи смотреть. Сама убедишься, что это не займет много времени.
— Но ведь убрать завал…
— Тоже плевое дело, любовь моя. Пойдем. — Он взял ее за руку и повел со двора. — Пойдем в контору. Теперь, получив твое одобрение, я должен сделать пару звонков.
— Все-таки мне кажется, провезти фургон по той дороге будет не так-то просто.
— Я разработаю процедуру. — Он сжал ее ладонь. — Это просто дело техники — жесткое соединение или шарнирное!
— Совсем сбил меня с толку.
Серена покачала головой.
Он с восхищением смотрел, как переливаются в лучах неяркого солнца ее короткие белокурые волосы.
— Я говорю о прицепах! С жестким соединением — это те, которые не изгибаются, с шарнирным — изгибаются. Высчитаю углы подъема, поворотов и все. До сих пор я успешно справлялся с подобными трудностями.
Ее губы медленно раздвинулись в улыбке.
— Теперь я понимаю, почему ты сказал тогда, что по-прежнему работаешь с компьютерами. Поэтому, да?
— Пойдем в контору. Посмотришь, как это делается, угу? — Он неожиданно нагнулся и поцеловал ее в кончик носа. — Могу позволить тебе даже самой позвонить и заказать бульдозер для расчистки развалин.
Райан был в восторге от нового дома.
Из больницы его привез Холт. Серена встречала австралийцев у фургона. Первой из машины вышла Кирсти с малышкой, потом появился Райан, бледный и исхудавший. При виде фургона он тихо присвистнул.
Серена, спустившись со ступенек, крепко обняла его, стараясь не показывать, как сильно она обеспокоена его катастрофическим похуданием.
— Откармливать его нужно, — сипло проговорила Кирсти.
Серена наконец разжала объятия. Райан отступил на шаг и произнес:
— Вот это да! Классный домик. Ты не боишься доверить мне такое чудо?
— Здесь нет газа. Все работает на электричестве, — дрожащими губами промолвила она.
