Вивиан тщательно оделась, выбрав светло-серый шерстяной костюм: холодные цвета, ей к лицу. Выложив на кровать свой любимый — лиловый — плащ, она спустилась на кухню и, сварив овсянку, села завтракать. Она ела кашу медленно, вновь и вновь перебирая в голове все, что собиралась сказать Серене.
Девчонка имела обыкновение убегать от неприятностей. Вив надеялась, что на этот раз ей удастся спровадить Серену из Кейндейла навсегда.
За окном мелькнула тень. Вив вздрогнула и лишь потом сообразила, что в гости пришла кошка Холта. Она открыла дверь. Грей бочком шмыгнула в кухню и сразу же направилась к блюдцу с молоком.
— Сегодня ты не можешь долго здесь оставаться, киска.
Вив присела на корточки и провела ладонью по холеной шерстке. Грей подняла от блюдца мордочку и уставилась на женщину своими огромными янтарными глазами. Вив выпрямилась и отошла от кошки. Она начинает слишком привязываться к животному, что вовсе не входит в ее планы. Когда привязываешься к кому-то или чему-то, результат, как правило, один: боль, страдание, обида.
Вив точно рассчитала время — вошла на кухню в доме Холта, даже не удосужившись постучать, ровно в половине девятого утра. Серена, вынимавшая из буфета банку кошачьей еды, резко обернулась и закрыла рот ладонью, явно потрясенная неожиданным появлением Вивиан.
— Вив! Как вы меня напугали…
От внимания Вив не укрылась дрожь в голосе девушке, когда та, смущенно засмеявшись, вновь отвернулась к буфету, чтобы закрыть дверцу. Вивиан с ходу бросилась в наступление.
— Никак у нас с тобой не получается поговорить, да, Серена?
Девушка, передернув плечами, отошла к рабочему столу и стала открывать банку. Вив понимала, что Серена тянет время, пытаясь вернуть себе самообладание, утраченное в тот момент, когда она обнаружила, что не одна на кухне.
Вивиан проследовала за девушкой, с секунду постояла возле нее, затем взяла чайник, наполнила его водой и включила.
— Ты не возражаешь? — обратилась она к Серене с лучезарной улыбкой. — Я привыкла быть у Холта, как у себя дома. Приходится ведь Грей кормить, да и вообще присматривать, когда он надолго уезжает.
Конечно же, она возражает. Вив это было ясно как божий день. Но Серена уклонилась от ответа, сосредоточенно выкладывая содержимое банки в миску Грей.
— Вы хотели что-то обсудить, Вив? Дело в том, что через десять минут я ухожу на завод, а Холта дома нет. Он уехал рано утром.
— Опять в Ирландию. Да, он мне говорил. — Вив насыпала ложечкой чай в заварочный чайник. Глаза ее заблестели. — Думаю, нам необходимо поговорить, как ты считаешь?
— Сейчас не время, Вив. Мне действительно пора на работу.
— Ты не против, что я хожу сюда?
— Если Холт не против, я тем более.
— Я люблю иногда прогуляться к скалам. А через сад Холта путь значительно короче. Я начинаю задыхаться, если иду в обход… — Вив вытащила из буфета чашки с блюдцами и, расставив их на столе, взглянула на Серену: в глазах девушки читалось искреннее участие. Вив разозлилась: еще не хватало, чтоб девчонка жалела ее. — Я не нуждаюсь в сочувствии…
— Нет. Конечно, нет. — Серена, взглянув на настенные часы, забеспокоилась. — Вив, мне правда пора.
— Для меня это был большой удар, когда он переселился сюда, — хотя его дом всего в нескольких шагах от моего.
Серена посмотрела на свои руки, потом вновь обратила взгляд на Вив.
— Я ведь не пытаюсь отнять его у вас.
Вода закипела. Вив залила кипятком заварку и отнесла чайник на стол, поставив его на самую середину.
— Как продвигается ремонт в твоем доме? — поинтересовалась она, усаживаясь за стол. — В том, что возле завода? Когда собираешься въезжать?
— Там еще много работы, — помедлив ответила Серена. — Гораздо больше, чем я предполагала. А когда его приведут в порядок…
— Ты будешь жить там?
Серена подошла к столу, выдвинула стул и, посмотрев на Вив несколько секунд, села.
— Думаю, после ремонта тот дом, скорей всего, вновь будет выставлен на продажу.
— Значит, Холт мне сказал правду? Ты останешься у него? Будете жить с ним в грехе… как сейчас?
Кровь прилила к лицу Серены.
— Такое случается, Вив. Теперь многие так живут.
— «Многие живут» вовсе не означает, что это не безнравственно, верно?
— Значит, по-вашему, любовь — это грех? — спросила девушка ровным голосом.
Вив передернула плечами.
— Разумеется, нет, если отношения узаконены.
— Вив… — Серена запнулась, затем продолжала: — Теперь все по-другому — не так, как в пору вашей молодости. Меняются понятия. Меняются люди. Вполне естественно, что многие, прежде чем связать себя узами на всю жизнь, хотят удостовериться, что они подходят друг другу.
— Я воспитана на иных принципах. И Холта я воспитывала так, как воспитывали меня. — Вив стала с невозмутимым видом разливать чай. — Я всегда говорила Мари, что мать с отцом перевернулись бы в своих могилах, если бы узнали про ее греховную связь с твоим отцом.
— В итоге они никому не причинили вреда, — спокойно заметила Серена.
— Вот как ты теперь запела. — Вив пододвинула ей чашку с чаем. — Разве сейчас ты делаешь не то же самое, из-за чего в свое время сбежала из дома? Если верить молве, ты не желала жить под одной крышей с содержанкой Макса.
Серена судорожно вздохнула.
— Как вы можете так жестоко отзываться о собственной сестре?
— Ты знаешь только то, что Мари соизволила тебе рассказать.
Вив взяла свою чашку и мило улыбнулась девушке, очевидно желая приветливым выражением скрасить язвительность своих слов.
— Я знаю, что несправедливо осуждала отца и Мари, — настаивала Серена.
— Моя дорогая, ты совершенно не знала своего отца. — Вив единым глотком осушила свою чашку. — А я знала его. Уверяю тебя, я его знала хорошо. Он через кого угодно мог переступить, чтобы добиться желаемого.
— Я отказываюсь выслушивать ваши откровения.
Серена начала подниматься из-за стола, но Вив ее осадила:
— Сядь. Тебе придется выслушать все, что я намерена сказать, хочешь ты того или нет.
Серена со вздохом тяжело опустилась на стул.
— Хорошо. Говорите.
— Я первая с ним познакомилась.
— Первая?
Вив кивнула.
— Я встретила Макса, когда мне было шестнадцать.
Вив с удовлетворением отметила, что своим заявлением мгновенно обеспечила себе внимание аудитории.
— Я этого не знала. Думала, вы познакомились с отцом через Мари.
— Нет. Это я познакомила Мари с Максом. Он часто приходил на обрыв — прогуливал свою собаку, полукровку по кличке Пиппин, и я обычно встречала его там. Он жил в Кейндейле. Отец его был рыбаком. Тебе это известно?
