— Да, я знаю, что отец жил в Кейндейле, до того, как женился на моей матери. Он любил долину.
— И меня он любил.
— Не может быть… — Серена нахмурилась, явно не желая верить в то, что говорила Вив.
— Любил, — повторила та, медленно кивая своей золотистой головой. — Но у меня не было денег, в отличие от сучки Кэтрин. Поэтому он женился на ней.
Серена, сглотнув комок в горле, встала и проговорила сердито:
— Я не намерена сидеть и слушать, как вы порочите мою семью, Вив.
— Но это правда. У твоего родного папочки и пенса за душой не было, когда он женился на этой… этой…
— Достаточно… — оборвала ее девушка.
— Замолчи и сядь.
— Нет… Послушайте, Вив, я не хочу пререкаться с вами, но…
— Дочь вся в отца. Я это и раньше говорила, и опять повторю: яблоко от яблони недалеко падает. Вы, Кордеры, хватаете все, что плохо лежит. Сначала он, теперь ты. Предупреждаю: оставь в покое моего племянника.
— Холта?
Вив порывисто вскочила на ноги; стул с отвратительным визгом заскользил по голому кафельному полу.
— Оставь его в покое, — зло повторила она, впившись в девушку пылающим взглядом. — Иначе будет плохо.
— Плохо? — едва слышно переспросила Серена, чувствуя себя так, будто из нее выбили дух. — Чего вы добиваетесь, Вив?
— Того, что сказала.
Вивиан обошла стол и остановилась рядом с девушкой.
— В таком случае хочу сообщить вам, что мы с Холтом решили пожениться на следующей неделе.
Вив опешила. Так скоро? Они собираются пожениться, а Холт даже не поставил ее в известность? Но затем возобладал здравый смысл. Эта стерва лжет. Конечно, лжет.
Она тихо рассмеялась.
— Прекрасный ход, но меня не проведешь. Холт сообщил бы мне…
— Мы решили пока никому не говорить. Хотели избежать лишней суеты, ажиотажа.
— Я тебе не верю.
Вив быстро соображала. Нужно убедить девчонку в том, что она не должна выходить замуж за Холта. Даже подумать страшно, что она завладеет им целиком. Сначала после смерти Кэтрин Мари увела у нее из-под носа Макса, а теперь эта мерзавка, отродье Кордеров, отбирает у нее Холта.
— Ты не можешь выйти за него замуж, — ледяным тоном произнесла Вивиан.
— Могу и выйду.
Вив покачала головой.
— Значит, ты хочешь стать женой человека, который убил твоего отца?
Ложь легко слетела с ее уст.
Девушка беззвучно охнула, побледнела как полотно. Вив внутренне расслабилась. Выходит, у мерзавки уже были подозрения в этом направлении? Она поздравила себя за предусмотрительность: хорошо, что сообразила в прошлый отъезд Холта заманить Серену в чулан под лестницей. Девчонка наверняка заметила куртку с капюшоном. Теперь самое время подлить масла в огонь.
— Загляни в чулан… под лестницей, — услышала Вивиан свой голос.
Серена покачнулась.
— Я… я уже заглядывала…
— Значит, видела? Куртку? Ту, что с капюшоном?
— Но это был не Холт! Я знаю, что это не Холт…
Заслышав предательскую дрожь в голосе девушки, Вивиан поняла, что пришла пора окончательно убедить ее в виновности Холта. Девчонка должна поверить в то, что Холт убил Макса.
— Я все видела, — медленно отчеканила она. — Видела ужас на лице Макса, когда он опрокинулся с выступа.
— Нет… о нет… Не верю!..
Серена, как безумная, замотала головой. Вив остановилась прямо перед ней и спросила:
— Так что ты на это скажешь? Что ты можешь с этим поделать, Серена Кордер? Неужели совесть позволит тебе выйти замуж за человека, который убил твоего отца?
Вив вернулась домой и трясущимися руками стала срывать с себя перчатки, плащ, сдернула с шеи шарф. Одежда водопадом низвергалась к ее ногам, а она стояла, отдуваясь, тяжело дыша, потом, по привычке прижав руку к сердцу, начала втягивать ртом маленькие глоточки воздуха. Почему, ну почему она позволила этой мерзавке так расстроить себя?
Однако предаваться сожалениям было поздно. Вив понимала, что наговорила и сделала гораздо больше, чем следовало. Она действовала в порыве гнева, обиды, — а все оттого, что Холт не сообщил ей о свадьбе. Вивиан убеждала себя, что, возможно, ей удалось бы отговорить Холта от брака с Сереной, если бы он был откровенным с ней.
Однако Серена, похоже, глубоко зацепила его. Так же, как Мари Макса. Какая кощунственная несправедливость. Вивиан, почувствовав, что сердце немного успокоилось, прошла в гостиную и встала перед зеркалом. Она и сейчас еще привлекательна, а в шестнадцать лет была просто красавицей. Макс волочился за ней, пока не узнал, что у нее больное сердце.
В ней до сих пор кипела ненависть к нему за то, что он связался с Мари, хотя это произошло много лет спустя, на протяжении которых он успел жениться на богатой распутнице Кэтрин, родить дочь и стать свидетелем горького конца своего брака. В общем-то она не винила надменную Кэтрин за то, что та искала радостей на стороне. Макс, по сути, был женат на своем заводе и на долине. Его сердце было отдано Кейндейлу. Сильнее он любил только свою дочь. Серену он просто обожал.
Но еще большей ненависти заслуживала Мари. Мари уже однажды была замужем, за Гарри Уайаттом. Так нет, ей этого оказалось мало. Еще одного мужика отхватила. Несправедливо устроена жизнь. Жизнь вырывает из твоих рук счастье и отдает другому, а тебя оставляет с больным сердцем и лекарствами.
— Несправедливо, несправедливо, — бормотала Вив сквозь стиснутые зубы.
А теперь вот Серена вцепилась в Холта, стремится и его отнять у нее. А она, видите ли, должна отойти в сторону и молча наблюдать, как ее в очередной раз обкрадывают. Такого допустить Вив не могла… Холт никогда не простит ей того, что она сделала с Сереной. Она не посмеет посмотреть ему в глаза. Сейчас Вив сознавала, что поступила глупо.
Выход один.
Более собранная, чем в последние полчаса, она вернулась на кухню, которую содержала в безукоризненной чистоте, и вынула из выдвижного ящика сначала блокнот с ручкой, затем бутылочку с таблетками — новое лекарство, которое ей прописали; Джилли принесла его только на прошлой неделе.
Вивиан высыпала таблетки на кухонный стол — более ста пятидесяти штук. Трехмесячная доза, если принимать по две таблетки в день. Ну а если выпить все сразу…
При этой мысли желудок спазматически сжался. А разве у нее есть выбор?
Все рухнуло, полетело кувырком. От досады и раздражения на глаза навернулись слезы. Вив уставилась на разбросанные по столу таблетки. Она терпеть не может глотать таблетки. Она ими подавится.
Внезапно ее осенило. Что доктор Грейс сказал ей, когда она, во время последнего визита в больницу, выразила протест против таблеток, объявив, что сыта ими по горло? Вив нахмурилась, вспоминая слова врача.
