нас будет. Каким путем, это другой вопрос и мне не все равно. Но я рад.
– Спасибо, за понимание тебе и за терпение.
Подхватывает меня и кружит, крепко целуя губы.
Время на отдыхе прошло очень быстро. Быть может, потому что я решила совсем отгородиться от всего и просто быть тут душой и телом.
В последний вечер мы долго сидели у костра, вместе с хозяйкой дома и ее родными. Ребята шутили и рассказывали разные истории. Мы с Орханом и о своей стране поведали немного, не затрагивая болезненные темы.
По приезду домой, я подтвердила запись на прием и с понедельника началась череда поездок в больницу и долгое ожидание.
Женщину для вынашивания нашего малыша мы выбрали почти сразу, хотя я думала, что будем долго над этим вопросом работать.
Весь период ожидания ответа произошла ли беременность я переживала. Но когда нам позвонили и сказали появиться в клинике я готовилась почему-то к плохому результату. Паника накрывала с каждой минутой, что даже находившийся рядом Орхан не помогал ни словами, ни объятиями.
– Лала хватит, – чуть громче обычного потребовал мужчина.
– Я просто переживаю.
– Ты не переживаешь, ты изводишь себя. Перестань. Каким бы ни был результат ты его исправить не сможешь прямо сегодня.
– Прости, но я… Я не хочу услышать отрицательный ответ.
– Не услышишь. А если что вдруг, мы сможем попробовать вновь.
Стены клиники стали уже такими родными, что я здесь почти каждого узнавала, проходя по длинным коридорам.
– А вот и наши родители пришли, – встретила нас врач с улыбкой на лице.
– Здравствуйте. Простите вы сказали… родители? – внезапно потеряв дар речи спросил Орхан, так как я уже вовсю была готова рыдать.
– Именно так. У нас беременность в шесть недель.
Мы прошли в другую часть кабинета, и женщина стала делать УЗИ показывая нам маленькую точку, из которой вырастит наш малыш.
* * *
Восемь месяцев пролетели так быстро, хотя если оглянуться и вспомнить как я их прожила, кажется, что они длились восемь лет.
Суррогатную маму мы поселили в гостевой домик. Она согласилась и отнеслась спокойно. Конечно, мы не держали ее взаперти. Она спокойно виделась с семьей и была очень мила в моменты, когда я просила ее потрогать живот, погладить, почувствовать, как наш сынок толкается.
После таких счастливых минут мне приходилось успокаиваться. Это тяжело оказалось именно морально. Да я понимала, что такова жизнь и иначе бы я подверглась опасности, но… я очень хотела, чтобы мой ребенок вырос внутри меня. Я ощущала себя неполноценной.
Это ранило. Очень.
Орхан успокаивал и называл самой-самой. И я ему верила. Но все же изнутри вся рассыпалась как пепел.
День родов, как и предписали врачи наступил пятнадцатого апреля. Снова волнения. Хотя сама женщина была вполне спокойна.
Орхан не присутствовал на родах, а я решила, что хочу там быть… хотя бы так. Я испытала всю ту боль, что пришлось пережить ей. Но не секунды не жалела об этом. А когда увидела нашего ребенка и его крик, прозвучавший на всю родовую комнату, залилась слезами.
Его положили на какой-то стол, начали измерять и в эту минуту вошел муж.
Он смотрел на нашего ангела, и я видела… видела блеск в его глазах.
– Он такой маленький, – кое-как выдавил из себя несколько слов Орхан.
– Да нет, папочка. Ребенок богатырь, четыре кило. Принимайте, – ответила ему врач и передала запеленованного и такого красного малыша.
– Лала, он вылитый ты, посмотри.
Я заглянула и рассмотрела чуть сморщенный носик, прикрытые глазки, которые он иногда открывал и тут же снова закрывал. Тонкие губки, которыми шевелил, видимо раздумывая кричать ему или спокойно кутаться в объятия своего папы.
– Держи, у тебя лучше это получается.
Взяла на руки крошку и все отошло на задний план. Боль, утраты, разлука с родителями и предательство.
Там были только мы втроем. Орхан и его крепкие руки, обнимающие нас двоих.
– Я так тебя люблю, – шепнул на ухо, поцеловав. – Так люблю девочка моя.
«Открыв глаза, я испугалась.
Что потерять могу тебя на век.
Не потому, что знала это.
А потому что мой ты человек.
Открыв глаза, я испугалась.
Что сон окажется лишь сном.
Что я в пустыне потерялась,
И погибаю день за днем…»
(с)Лила Каттен
Орхан
С чем сравнимо рождение сына? Да нет такого сравнение. Быть может с любовью к ней?
Ты так же любишь, так же желаешь заботиться, переживаешь. Да, наверное, с любовью к своей жене, без которой не мыслишь жизни.
По традиции я должен был назвать его именем отца. Поэтому в нашей семье теперь появился Икрам Малик младший.
И сегодня мы поедем домой все вместе. Лала осталась в больнице еще на три дня после рождения сына.
Отец, конечно, прилетел к нам и очень ждал встречи с внуком.
Суррогатной матери мы приняли решение доплатить за ее отзывчивость и доброту. Нам реально повезло с этой женщиной. И Лале она тоже понравилась. Уверен они будут с ней общаться дальше. А пока что, я стою со всеми нашими друзьями и жду появления жены и сына.
Моя красивая девочка выходит в длинном вышитом узорами платье, и несет моего наследника.
Улыбается так что, кажется, не видит никого другого.
– Ну наконец-то, – нарушает молчание Гена.
– Молчи, – обрывает его Лена. – Вечно ты все портишь.
– А ну тихо оба, – прерываю их и выхожу навстречу семье, ведя рядом немного сдавшего в здоровье отца.
– Господин Малик, – улыбается Лала и передает как старшему в семье мужчине малыша.
– Здравствуй, дочка.
– Он назван в твою честь.
Папа целует его и шепчет молитву благополучия.
– Добро пожаловать, икрам. Хвала Всевышнему. Спасибо дочка, за этот подарок.
Лала сразу же сникает, хоть и улыбается дальше.
– Пап.
– Я помню. Но если бы она не была такой сильной, у нас бы его не было.
Отдает мне сына и обнимает девочку, которая уже вовсю плачет.
– И вам спасибо, господин…
– Просто папа.
Разворачиваемся к своим, и вся банда начинает тихо радоваться. Жены к моей Далии идут, друзья ко мне.
– Ну вот, будущий криминальный мужик родился. С Рамилем будут управлять империей. Мурад, остался только ты. Давай подтягивайся.
Два года спустя
Нахожу на телефоне песню, которую как-то просила Лала и сажусь к ней на ковер в гостиной.
Сын уже спит в своей комнате отпраздновав свой второй день рождения.
– Это та самая? – услышав первые
