переосмыслить свою жизнь, и вновь, в который раз, начать с чистого листа". В конце следующего месяца мне исполнится двадцать шесть, а я снова не имею за плечами ничего, кроме разочарованья.
- Масленникова, а давай поедем в Алупку?
Вера так и не определилась, куда податься запекать на солнце свою тушку.
- Мне всё равно. Куда ты – туда и я.
- Началось. Я ведь хочу, чтобы и тебе понравилось, – обиделась она пофигистическому отношению с моей стороны.
- Ааа, раз так, то тогда давай махнем на Сейшелы. Вот там мне наверняка понравиться.
- Губа не дура. Мне бы там тоже понравилось, – рассмеялась. - Ну а если серьезно?
- Вер, Алупка так Алупка. Там есть на что посмотреть, – в итоге согласилась и переложила телефон к правому уху, так как левое уже распухло от шестидесятиминутного разговора.
Подруга радостно завизжала и на прощанье добавила, что завтра поедет покупать билеты, и чтобы я приготовила свой паспорт.
Находясь у Маши, я задумчиво смотрела в окно, старалась не думать о том, что вчера выписали Андрея. Нас разделяло каких-то шесть этажей, и этот факт не давал покоя целый день.
Пока девочка занималась разукрашиванием нарисованного мной тюльпана, я внимательно осмотрела двор – Ауди нет. Возможно, он на работе. Тогда намного проще. И, переступив порог этой квартиры в последний раз, я, наконец, смогу избежать вероятности встретиться с ним. До сих пор перед глазами стояла эпизод с больницы. Пришлось стряхнуть головой, чтобы прогнать его.
В дверях щелкнул замок, оповещая о возвращении Маши с занятия по шейпингу раньше обычного. Выглядела она расстроенной и обеспокоенной.
- Мама-мама, - обрадовалась Соня и бросилась к ней, повиснув на шее, - наконец ты пришла. Смотрри, а мы с Катей ррисуем. Тебе нрравится? – в её руках замелькал разукрашенный цветок.
- Какая ты умница. Конечно, нравится, – ласково ответила та и мягко отстранила девочку в игровую. – Пойди, поиграй игрушками. Я скоро приду.
Я застыла в дверях, не зная, как быть. Интересоваться причиной её тревоги или это не мое дело? Но Маша сама пригласила меня на кухню кивком головы.
- На вас лица нет. Что-то случилось? – я присела за стол и в ожидании уставилась в перепуганные глаза.
Она налила себе воды с фильтра и одним залпом осушила стакан:
- Случилось. Вам разве не был слышен взрыв в паре кварталов отсюда?
- Был. Слабый. Соня включила мультики и пела песни на всю квартиру. А что взорвалось? – я застыла.
- В жилом доме в одной из квартир произошла утечка газа. Я ехала на занятия и как раз стояла на светофоре, когда произошел взрыв на пятом этаже. Всё случилось практически на моих глазах. Это ужасно… ужасно… Пострадало несколько квартир. Везде стоял такой крик и пыль… словно туман, - она ещё раз наполнила стакан и я заметила, как дрожат её руки.
- Жуть, – согласилась. – Известно, есть ли пострадавшие?
- Насколько я потом поняла, есть. Посторонних не пускали на территорию. Приехали спасатели, газовая служба, несколько скорых, пожарные. Вокруг творился настоящий кошмар. Так что я вернулась назад.
Мне было понятно её состояние. От услышанного действительно становиться стыдно за свои беззаботные мысли. Пускай обойдется без жертв.
Маша вышла из комнаты, а вернувшись, протянула деньги:
- Катюша, мне будет вас не хватать. Вы отличная няня, и я довольна теми успехами, которые показала Сонечка за время вашего общения. Мне бы хотелось, чтобы вы продолжили занятия. Два-три раза в неделю по часу, я думаю, будет достаточно. Время установите сами. Что скажете?
Неожиданно. Но выпавшей возможностью поправить свое финансовое положение нельзя пренебрегать. Тем более, мне и самой нравилось проводить время с Соней. Что-что, а три часа в неделю у меня найдется.
Договорившись о следующей встрече через неделю, я вместо того, чтобы поехать домой на автобусе, пошла пешком.
Ноги сами понесли в оговоренный квартал к пострадавшему дому. Не так уж и близко. Когда едешь в машине, то кажется, что это рядом, а по факту мне пришлось идти минут тридцать.
Подойти вплотную к пятиэтажке мне не дали. Весь периметр был увит ограждающими лентами. Много служебных машин, много столпившихся зрителей, среди которых слышен плач.
Я подняла голову и оценила масштабы повреждений. Дыхание перекрылось и жуткий спазм страха охватил живот, стянувшись в тугой узел. Сколько видела подобных происшествий по телевизору в выпусках новостей, но никогда бы не подумала, что такое может произойти рядом: из вываливших окон тянулся дым потушенного пожара, две фасадные стены четвертого и пятого этажей были обрушены. Происходила эвакуация людей с соседних подъездов и квартир.
По длинной выдвижной лестнице в специальной люльке перемещались работники спасательной службы, которые осторожно разбирали завал в поиске пострадавших. Неожиданно сердце екнуло. Мне показалось, я увидела на кране Андрея. Пока гадала, он это или нет, спасатель скрылся из виду в обрушенном помещении.
Быстро набрала Веру по телефону. Подруга и сама пребывала в шоке и подтвердила мои опасения:
– Андрей с Колей. Что поделать, такова их работа.
Не спорю, что должны быть те, кто оказывает помощь в подобных ситуациях и это благородное дело, но… до чего же страшно. Страшно, что что-то пойдет не так и под завалом может оказаться небезразличный человек.
Первая машина скорой помощи с пострадавшими с оглушающим ревом сирен покинула территорию.
Опускаю глаза и обращаю внимание на лежащий под ногами обрывок чьей-то шторы. Так и стояла, не контролируя время. Может пять минут, а может, час. Понемногу посторонние начали расходиться. Приближался вечер. У каждого своя жизнь, заботы, проблемы. Возле дома остались только жильцы поврежденных квартир, спецбригады и я. Не смогла уйти, зная, что Андрей там. Безумно волновалась, особенно когда поднимала голову и видела мелькавшие силуэты посреди разрухи. Поступивший звонок от Павловны оторвал от напряженного созерцания. Вынуждено ответила, вспомнив о данном обещании помочь с доставкой безглютенового торта.
На улице все в курсе случившегося и искреннее беспокойство читалось на лицах повстречавшихся соседей. Павловна и себе принялась горестно вздыхать:
- Не дай бог пережить такое. Бедные люди. Что же теперь будет? Не в курсе, сколько квартир зацепило?
Я отрицательно замотала головой. Пребывая в нехилой такой тревоге за парней, на все вопросы отвечала на автомате. Только после звонка Луговой в двенадцать часов ночи, известившей, что большая часть завалов ликвидирована и что с Андреем всё в порядке смогла перевести дыхание, и попытаться уснуть. Только новость о четырех пострадавших, среди которых была восьмилетняя девочка, всё же отравляла.
Не могу сказать, сколько
