увидел тебя.
— Это невероятно, — сказала она, в изумлении глядя в небо. Фелисити придвинула свой стул поближе к моему и опустила голову мне на грудь, пока мы смотрели остальную часть захватывающего представления в небе.
Пожалуй, единственным недостатком было то, что обогреватели не справлялись. На улице было чертовски холодно.
Когда фейерверк наконец закончился, Фелисити перебралась мне на колени и покрыла мое лицо поцелуями. Когда ее губы прильнули к моим, я все еще чувствовал вкус корицы из «Fireball» на ее языке.
Ее зубы стучали, когда она сказала:
— Этот вечер был волшебным. Спасибо тебе за все. Но…
— Но?
— Мы можем пойти внутрь и заняться сексом прямо сейчас? — Она рассмеялась. — Иначе я отморожу себе яйца!
Лео
Финальный трек: «All You Need Is Love» by The Beatles.
Четыре года спустя. Уэстфордшир, Англия
— Повторяй за папой. — Я обмакнул кисть в желтую краску и показал, как рисовать солнце.
Это был великолепный солнечный день в английской глубинке, и я установил два мольберта на заднем дворе нашего поместья, решив позаниматься с нашей трехлетней дочкой рисованием. К сожалению, вместо того чтобы последовать моему примеру, Элоиза окунула всю ладошку в краску и шлепнула ею по бумаге.
— Это потрясающе, дорогая. — Рассмеялся я.
Она хихикнула и сверкнула своими очаровательными молочными зубками, ее рыжие кудряшки развевались на ветру.
— Интересно, во сколько вернется мама? Наверное, уже скоро, — сказал я, добавляя солнцу на картине еще желтой краски.
Неожиданно появился Зигмунд, прервав наш урок рисования. Я пригласил его на праздничный торт. Он улыбнулся, глядя на беспорядок, который устроила моя дочь.
— Леди Элоиза, ваш талант к живописи столь же великолепен, как и талант вашего отца.
Зигмунд поднял ее, не заботясь о том, что она испачкала краской его рубашку — еще одно свидетельство того, как сильно он изменился за эти годы. Он закрыл глаза, пока она размазывала краску по его лицу.
— Ты очаровательна, Элоиза. Знаешь это?
— Чудесным образом она совсем не похожа на Эда Ширана, не так ли? — поддразнил я.
— Нет. Она похожа на тебя с небольшой россыпью веснушек и волосами Джинджер. Вы двое наконец-то стали похожи друг на друга. Поздравляю.
Я хихикнул.
— Как обстоят дела с проектом Бетанкур?
— Мы закладываем фундамент в среду.
— Хорошо, — сказал я, откладывая кисточку.
Получив два года назад степень MBA, Зигмунд теперь управлял значительной частью моей недвижимости, что позволяло мне больше времени проводить с семьей.
— У тебя есть какие-нибудь планы на выходные? — спросил я его.
Он в последний раз поцеловал Элоизу в щеку, прежде чем опустить ее на траву.
— Нет. А что?
Я заколебался.
— Ты знаешь, что Фелисити работает неполный рабочий день, преподавая американское право в университете?
Его брови подозрительно нахмурились.
— Да…
— Она сказала, что одна из ее коллег очень привлекательная и одинокая женщина с приятным характером. Она хочет пригласить ее к нам на ужин.
Он посмотрел на меня.
— Нет.
— Хорошо, но выслушай меня…
— Нет.
— Хорошо. Хорошо. Я хоть попытался. — Я вздохнул. — И я буду продолжать это делать.
— О, я знаю, что будешь.
За годы, прошедшие после потери Бритни, у Зигмунда было несколько бессмысленных свиданий на одну ночь. Но в его жизни не было женщины, с которой он мог бы сблизиться. Всему свое время, как я, полагаю.
Стремясь поскорее сменить тему, он указал вдаль. Фелисити приближалась верхом на одной из лошадей, возвращаясь с утренней прогулки.
— Похоже, Джинджер наслаждается жизнью на ферме.
Трудно было поверить, что мы уже год живем в Англии постоянно. Наша дочь, Элоиза Леонора Ковингтон, родилась в этот день три года назад. Мы переехали в Брайтон-Хаус, когда ей исполнилось два года.
Вскоре после того, как мы с Фелисити обручились четыре года назад, она узнала, что беременна. К счастью, это случилось сразу после того, как она сдала экзамен на адвоката. Она перешла на новые противозачаточные средства, и мы не были достаточно осторожны. Но, честно говоря, это была самая лучшая новость, которую я мог услышать. Вскоре после этого мы поженились на небольшой церемонии на берегу залива в Наррагансетте. Зигмунд прилетел в Штаты, чтобы быть моим шафером, а рядом с Фелисити была ее лучшая подруга Бейли. После церемонии мы запекли моллюсков на берегу залива и устроили фейерверк. Это было идеально — все вернулось на круги своя.
Вернувшись в Уэстфордшир, я решил взять ситуацию в свои руки и договорился с одной из газет, чтобы напечатать фотографию с нашей свадьбы в Род-Айленде и сообщить, что я снова женился. Все деньги от этой публикации я пожертвовал миссис Барбозе и ее приемным детям. После того как статья вышла в печать, я не стал следить за ситуацией в интернете. Я просто позволил всем сходить с ума, пока сам отсиживался в Америке. Меня больше не волновало, что обо мне говорят или думают. Моя мать все еще не разговаривала со мной в то время, поэтому она увидела фотографии в газете вместе со всеми остальными. Единственный человек, которому я сообщил заранее, была Дарси. Она заслуживала этого и была благодарна за предупреждение.
Вскоре после того, как мы с Фелисити поженились, она устроилась на неполный рабочий день юрисконсультом в Департамент социального обеспечения Род-Айленда. Наконец-то она занималась тем, чего всегда хотела, — защищала интересы детей. Она продолжала работать там до нашего переезда и поклялась найти способ продолжить эту работу, как только мы обоснуемся в Великобритании.
Впервые мама вышла на связь сразу после рождения Элоизы. Она спросила, не соглашусь ли я приехать в гости с Фелисити и малышкой. Так мы и поступили, когда нашей дочери исполнилось шесть месяцев.
Моя мать делала все, что могла. Она была сердечна с Фелисити и пыталась делать вид, что никакой размолвки не было, чтобы присутствовать в жизни внучки. Элоиза стала решающим фактором. С матерью и по сей день все было не идеально, но отношения стали лучше, чем раньше.
Когда мы переехали сюда в прошлом году, Фелисити решила сохранить дом в Наррагансетте и теперь сдавала его в аренду одной семье. Мы знали, что по мере приближения Элоизы к школьному возрасту нам придется выбрать что-то одно, и сошлись на том, что Англия предпочтительнее. Нам повезло, поскольку тетя Милдред примерно в то же время решила переехать во Францию, оставив свой прекрасный фермерский дом свободным. Я купил его у нее. Наполненный животными, среди которых был любимый шетлендский пони Фелисити, Абсурд, Брайтон-Хаус стал для нас идеальным домом.
Фелисити казалась здесь по-настоящему счастливой,
