Эллу кольнуло неприятное предчувствие.
— Наверное, пожаловали очередные друзья мадам, — пробурчала Кэти. Еще не успев застегнуть пальто, она сбросила его и поспешила к входным дверям. — Не волнуйтесь, миссис Э, — бросила она на ходу, — от лишних пяти минут со мной ничего не случится. Если что-то важное, я провожу их сразу к мадам.
Она так и сделала. Стоило Элле увидеть лицо Айана, как она чуть не выронила поднос.
— Айан, дорогой! — пропела Флисс. Она грациозно поднялась с честерфилдского кресла, прошествовала по ковру и подставила лицо для поцелуя. Айан послушно чмокнул ее в щеку. — Какой приятный сюрприз! Входите, присоединяйтесь к гостям. — Ухитрившись не заметить мрачного выражения лица управляющего и напряженного молчания, воцарившегося в комнате, она взяла Айана за руку и потянула за собой. — Я очень рада, но скажите, что привело вас в столь поздний час? Дела? — Флисс кокетливо взмахнула ресницами. — Или удовольствия?
— Ни то, ни другое, — пробормотал Айан. Флисс по-прежнему ослепительно улыбалась, но Айан посмотрел мимо нее и встретился взглядом с Эллой. Элла заметила в его глазах огонек сочувствия. — Ллойд освобожден. Он в безопасности, террористы отпустили его полчаса назад. После долгих переговоров они согласились обменять его на другого.
— И этот другой — Джек? — прошептала Элла.
Айан кивнул.
— Да, это Джек.
Следующие три недели превратились в сплошной кошмар. Эллу сводила с ума необходимость постоянно держать себя в руках и притворяться спокойной. Джек не принадлежал ей, и она не могла позволить себе роскошь предаваться переживаниям, во всяком случае при посторонних. В отличие от Эллы Флисс извлекала из ситуации максимум выгоды, хотя, возможно, ревность к молодой сопернице заставляла Эллу судить слишком пристрастно.
Слезы, истерики, сцены, — всего этого экономка насмотрелась досыта. Ссылаясь на расстроенные нервы, Флисс часто требовала подавать еду в спальню, но Элла не без ехидства отмечала, что ни разу аппетитные блюда не возвращались на кухню нетронутыми. Когда Флисс надоедало уединение, она появлялась на публике, бледная и умело подкрашенная, скрывая глаза за стеклами темных очков, и устраивала душещипательную демонстрацию трогательного мужества. В руках она неизменно сжимала кружевной платочек, пуская его в ход так часто, что Элле становилось тошно смотреть. И поскольку газетчики чуть ли не разбили лагерь у порога дома, Флисс не испытывала недостатка в сочувственных взглядах.
Однако необходимость то и дело подавать чай и готовить бесчисленные сандвичи, демонстрируя таким образом гостеприимство несчастной невесты, в какой-то степени помогала Элле — постоянные дела не давали ей задумываться. Она уже сбилась со счета, сколько раз ее фотографировали, но жадным до подробностей газетчикам в конце концов надоело повторять одни и те же вопросы, которые Элла научилась просто не слышать. Ее версия была такова: она всего лишь экономка в доме, и, кроме еды и напитков, ей нечего предложить репортерам. К тому же Флисс всегда с удовольствием предоставляла желанный материал газетчикам, и они скоро потеряли интерес к неразговорчивой экономке.
— Вы слишком много работаете, Элла, так недолго и надорваться, — укорил ее Айан.
Элла принужденно улыбнулась.
— Я всего лишь выполняю работу, за которую мне платят.
Элла. Боясь, что Флисс может подслушать, Айан редко называл ее по имени, и сейчас Элла чуть не расплакалась. Но плакать ей было нельзя: стоит лишь начать, потом не остановишься.
— Возможно, — неохотно согласился Айан, — но вряд ли Джеку это понравится, и я знаю, кого винить в том, что вы изнуряете себя трудом. Когда вы последний раз брали выходной?
В ответ Элла только пожала плечами. Иногда ей удавалось выкроить часок, чтобы навестить Грэмпса, но кроме этого у нее не было практически ни минуты личного времени. А Грэмпс был слишком занят собственным переездом и ничего не замечал или из соображений такта не хотел замечать. Осознав это, Элла испытала укол совести, но, поскольку Флисс лично запретила ей отлучаться из поместья, она ничего не могла предпринять, не рискуя снова быть уволенной.
Хотя увольнение и стало бы долгожданным избавлением, Элла почему-то чувствовала себя ближе к Джеку от одного факта пребывания в Шербруке. Конечно, можно было бы объяснить все Айану, но что-то ее удерживало — вероятно, нежелание вызвать трения между невестой Джека и его правой рукой, а то, что напряжение неизбежно возникнет, Элла чувствовала инстинктивно.
Проследив за борьбой чувств на лице Эллы, Айан сказал:
— Ладно, мне все ясно. Сделаем так: сегодня в два я заеду за вами и мы отправимся прокатиться на машине. Это приказ, Элла, — твердо добавил он. — Флисс и ее прилипалам придется некоторое время обходиться без вас.
— Вы решили поехать покататься? С Айаном? Зачем? — скептически переспросила Флисс, когда Элла принесла кофе и известила ее об отъезде.
— Думаю, просто проветриться. — Элла покраснела, снова чувствуя себя провинившейся школьницей. — Мало того что ей приходится отпрашиваться у Флисс, так еще и нужно объяснять зачем и почему. — А что, вам это неудобно?
— Нет, я только думаю, как это будет выглядеть со стороны — Джек в плену в каком-то Богом забытом месте, а вы отправляетесь поразвлечься. — Флисс презрительно фыркнула и надула губы. — Впрочем, Айан, вероятно, знает что делает.
Конечно, знает — всего лишь собирается провести со мной час или два свободного времени, хотела было парировать Элла, но промолчала. Ее вдруг осенило, в чем причина недовольства Флисс: ревность, зеленоглазый монстр. Должно быть, самолюбие хозяйки здорово задето тем обстоятельством, что Айан предпочел ее обществу общество Эллы. Да что там Айан! Как вообще какой бы то ни было мужчина мог предпочесть ей жалкую экономку! А может быть, Флисс просто настолько привыкла быть центром всеобщего внимания, что не может стерпеть, когда внимание вдруг переключается на кого-то другого?
Инстинктивно почувствовав ее потребность просто посидеть в тишине и подумать, Айан свернул на обочину и остановил машину.
— Вот увидите, Джек вернется, — заверил он. — Вам ли его не знать? У Джека хорошо подвешен язык, сбросьте его посреди океана, и он уговорит акулу-людоеда доставить его домой.
Элла против воли улыбнулась и поддержала шутку.
— В пустыне ему понадобится уговаривать верблюдов. Мне бы только знать, что он жив и здоров.
— Ничего с ним не случится, — успокаивал ее Айан. — Поверьте, если бы дела пошли не как нужно, мы бы об этом уже узнали.
