Элла против воли улыбнулась и поддержала шутку.
— В пустыне ему понадобится уговаривать верблюдов. Мне бы только знать, что он жив и здоров.
— Ничего с ним не случится, — успокаивал ее Айан. — Поверьте, если бы дела пошли не как нужно, мы бы об этом уже узнали.
Да, пожалуй Айан прав. Интуиция наверняка подсказала бы Элле, если с Джеком что-то случилось. Нужно верить, что он жив… но как только он вернется, ей придется уйти. Еще одна злая шутка судьбы, подумала Элла, у которой возникло такое ощущение, будто в нее вонзили нож, да еще и повернули в ране. Когда Джек вернется, он вернется не к ней, а к Флисс.
Айан как будто прочел ее мысли.
— Ей никогда его не удержать, — вдруг сказал он. — Она любит деньги, власть, и, учитывая, что Пламптон потерял почти все свое состояние, Джек для нее просто находка.
— Возможно, — нехотя согласилась Элла. Мысль, что Флисс может принести Джеку страдания, была для нее невыносима. — Но Джеку сейчас нужна как раз такая женщина. Она молода, полна жизни, не говоря уже о том, что соответствует модному эталону красоты. — К тому же она способна подарить Джеку детей, с горечью напомнила себе Элла. Много детей — как раз то, чего не может дать она сама.
— А как же вы? — тихо спросил Айан. — Каково ваше место в жизни Джека?
— Никакого места у меня нет, я персонаж из прошлого. — В голосе Эллы слышалась горечь. — Я понятия не имела, что Джек владелец Шербрука, и, разумеется, ему и во сне не снилось, что он обнаружит меня в своем доме.
— Вот именно. Это судьба.
— Совпадение, — уточнила Элла.
Она отвернулась от Айана и уставилась прямо перед собой. Уйдя от Джека, Элла стала разыскивать семью, о которой ничего не знала. Она нашла Грэмпса, и вполне понятно, что ей захотелось поселиться к нему поближе. Устраиваясь на работу в Шербрук, она и думать не могла, что попадет в самое пекло, в кошмар, от которого когда-то сбежала.
Один кошмар окончился, другой начался, и он протянется до возвращения Джека. Но Элла знала, что, когда она станет по-настоящему одинока, долгими холодными ночами ее будет согревать драгоценное воспоминание об их последней ночи любви.
— Поскольку я не смогла удержать Джека, не мне судить о мотивах Флисс, — проговорила она до странности невыразительным голосом.
Айан бросил на нее быстрый взгляд.
— Возможно. И почему же у вас с ним не получилось? — задумчиво спросил он. — Вы — два самых хороших человека из всех, кого я встречал, и насколько могу судить, прекрасно подходите друг другу. Если вы его по-прежнему любите, жаль, что вы расстались.
Люблю, всегда любила и буду любить. Но Джек теперь любит Флисс, они помолвлены, скоро поженятся, будут жить вместе, вместе растить детей…
— Айан, Джек не виноват в нашем разрыве. И я тоже, как я теперь понимаю, хотя тогда мне так не казалось. Просто так сложилось. — Элла замолчала, заметив, что Айан очень внимательно слушает и старается понять. И он бы понял и не осудил ее, однако Элла не могла бередить старые раны, которые так и не затянулись. — Не важно, теперь все это уже в прошлом.
— В прошлом, но не забыто.
— Не забыто. — Элла улыбнулась. — Вы знаете Джека. Он не из тех, кого легко забыть, по крайней мере мне.
— Тогда я не понимаю, почему вы отказываетесь от борьбы?
— Потому что я его люблю, — честно призналась Элла. — Так уж сложились обстоятельства, поверьте мне на слово, ничего не изменилось. — Элла давно поняла, что, любя Джека, она могла бы прожить жизнь и без детей, но жизнь без него казалась невыносимой.
Айан завел мотор, и они поехали навстречу солнцу. Хотя два часа, отпущенные Флисс, давно минули, Элла не возражала, когда Айан свернул с шоссе и остановился на стоянке возле кафе.
— Что будете есть? — спросил он, усадив Эллу за уютный столик возле окна, выходящего на канал. Вдоль берега была пришвартована целая вереница ярко раскрашенных лодок. По-видимому на зиму, предположила Элла.
— Ничего, только выпью чаю. — Элла пожала плечами, как бы извиняясь, почему-то даже мысль о еде вызывала у нее тошноту. Должно быть, от волнения за Джека у нее расстроился аппетит.
Айан удивлено вскинул брови.
— Вы и так похудели, — сказал он с укоризной. Себе он заказал огромную тарелку сосисок с жареной картошкой, яйца, жареный хлеб и бобы. — Как только Джек увидит эти огромные глаза на слишком бледном лице, сразу сдерет с меня шкуру.
От трогательной заботы Айана у Эллы подступил комок к горлу.
— Я уже большая девочка, — мягко напомнила она со слабой улыбкой, — и сама знаю, когда голодна.
Беда в том, что в последнее время она вообще не бывала голодна, пища вызывала отвращение; часто без всяких видимых причин накатывали волны тошноты. Когда ее затошнило впервые, Элле пришла в голову абсурдная мысль, что она беременна. В этом было даже что-то по-своему забавное, поскольку сама возможность представлялась маловероятной, а если бы случилось чудо и зачатие все-таки произошло, шансов выносить ребенка до конца у нее нет. Однако тошнота из утренней превратилась в постоянную, и Элла объясняла ее только тревогой за Джека. Как только Джек вернется, тошнота наверняка пройдет сама собой.
Когда они вышли из кафе, уже сгущались сумерки.
— Значит, возвращаемся домой? — Спросил Айан. — Или, может, найдем какой-нибудь старинный паб и побалуем себя бренди?
Элла усмехнулась.
— Рискуя навлечь на себя гнев прекрасной Флисс? А что, это мысль!
В результате минут через двадцать они оказались в местном пабе — в том самом, где любил сидеть Грэмпс, пока не переехал. Элла снова почувствовала укол совести: она даже не смогла помочь деду с переездом.
— Вы доиграетесь до того, что нас обоих уволят, — предрекла Элла, потягивая фруктовый сок. — Смотрите, вы еще пожалеете!
— О, боюсь, Флисс пожалеет гораздо сильнее, когда ей придется срочно готовить еду на десятерых! А поскольку Кэти и Милли по четвергам заканчивают в пять, такой исход вполне вероятен. — Улыбнувшись, он задумчиво добавил: — Разве что суперпредусмотрительная экономка предвидела, что мы можем опоздать, и приготовила ужин заранее.
Элла, не удержавшись, расхохоталась.
— К сожалению, суперпредусмотрительная экономка начисто позабыла об ужине. Какая непростительная небрежность с ее стороны!
— Да, ужасно, — серьезно согласился Айан, допивая свою порцию. — Поскольку все равно, за что быть повешенным, за овцу или за ягненка, почему бы нам не выпить еще по стаканчику? Семь бед один ответ.
Он был за рулем, поэтому весь вечер пил только слабоалкогольный коктейль. Пожалуй, давно она так прекрасно не проводила время, подумала Элла, когда впереди показались огни Шербрука.
