— Но ты надеешься?!
— Я хочу попробовать.
Мы замолчали. Даша нервно колупала обивку кресла. Уместно ли вообще с ней разговаривать о своих чувствах к Лизе? Но мне хотелось быть предельно честным с ней. Слишком много лет, мы делали вид, что всё у нас в порядке.
— И ты думаешь, что она захочет строить семью с тобой? — с вызовом кинула мне Даша.
Пожал плечами. Я вообще не знал, что там у Лизы в голове.
— Ну и как совместная ночь?! — постаралась задеть меня Даша, видимо уже зная ответ.
— У нас ничего не было, — спокойно ответил я.
— Вот видишь, — съязвила Даша. — Это она только с тобой медлит.
Я напрягся, понимая, что она к чему-то клонит.
— Если ты на что-то намекаешь, то давай напрямую.
— Напрямую, так напрямую.
Она встала и вышла из гостиной, чтобы через минуту вернуться, держа в руках телефон. От вида которого у меня тяжело защемило в сердце. Сейчас что-то будет. Дарья что-то нашла в своём смартфоне и протянула мне трубку.
— Любуйся.
Я медлил. Не хотел брать его в руку, зная, что ничего хорошего меня там не ждёт. Даша с вызовом смотрела на меня и ехидно улыбалась, наблюдая за моими сомнениями. Уже понимала, что только этим всколыхнула во мне кучу сомнений. Надо было встать и уйти, но я остался, взял телефон и с каменным лицом уставился на экран.
Сначала мне показалось, что там ничего не было, одна темнота. Но шипение, доносившееся из динамика, подсказывало, что видео запущено.
Потом на экране появились огни, видимо кто-то выше поднял телефон. В свете фонаря в окружение машин стояли двое. Лизу я узнал по её красной тряпке, именуемой одеждой, которое скорее привлекало к ней внимание, чем что-то скрывало. А вот Бодлера я признал скорее интуитивно, по тому как он держался перед ней. Сцену снимали издалека, поэтому я не мог видеть выражения их лиц, но воображение рисовало хищный и собственнический взгляд, которым Дмитрий буквально поедал Лизу. Насчёт неё мне казалось, что она должна улыбаться, обязательно заигрывающе и призывно. Они разговаривали, и мне было очень жаль, что ничего не слышно.
Происходящее мне не нравилось, но я догадывался, что главное впереди. Разозлился на охрану Бодлера, не могли они что ли заметить и оборвать съёмку, за что им в конце концов деньги платят?!
Дмитрий поднял руку и коснулся Лизиной щеки, я напрягся, с силой сжав зубы. Они ещё о чём-то поговорили, после чего он её поцеловал. Не могло быть никакой двойственности и неправильности понимания как в прошлый раз. Он её поцеловал. Она ему позволила.
Только Дашкино присутствие и её победный взгляд не давали мне взорваться. Как же мне хотелось сейчас кинуть этот телефон в стенку, чтобы потом наблюдать как Лиза с Бодлером разлетаются на сотни кусочков.
— Ну как? — спросили у меня.
Я не ответил. Просто встал и пошёл к выходу. Мне надо было срочно закурить. Или выпить. Или свернуть кому-нибудь шею. И желательно срочно. Иначе я просто сдохну от переполняющих меня эмоций.
Даша засеменила за мной.
— Зачем ты ей нужен, Ванечка? — почти визжала она. — У неё же олигарх есть. У неё же Москва! У неё всё есть! И только ты ей не нужен.
Она специально била по самому больному, но понимание этого не спасало. Я злобно глянул на Дашку и она истерично засмеялась, от чего на её глазах выступили слёзы. Какая же всё-таки сука эта жизнь.
Я выкурил почти треть пачки, пока более или менее смог взять себя в руки. Думать получалось плохо, потому что на каждую относительно дельную мысль приходились тонны говна. Я честно пытался рассуждать, думать, но в голове так и зудело. И только ты ей не нужен.
Мог найти сколько угодно подтверждений этим словам… Лиза же мне ничего не обещала, мы и не дошли до этой части. Так и не поговорили о том, что вообще ждёт нас в будущем. Казалось, что сначало необходимо разобраться с прошлым, а уже потом дойти до нас. А есть ли это самое нас? Это я как дурак, размечтался. И чтоб я не говорил Даше, я реально уже начинал надеяться хоть на что-то. И Лиза не могла не понимать этого, она не говорила напрямую, но одаривала меня своими полунамёками. И Герман этот… Германа же не вычеркнешь, не развидишь. Если ей настолько было всё равно на меня, зачем она столько лет таскала его за собой?!
История повторялась. Только в этот раз всё было до предела однозначно. Это у той, первой фотографии были варианты, а здесь… Я ведь не придумал этот поцелуй, да и Дашка его точно не сочинила.
И что мне делать теперь? Что?! Продолжать волочиться за ней верным псом? Ждать? Опять изводить себя? Тогда чем я отличаюсь от Даши? В чём разница? Ещё каких-то десять минут назад я видел её так чётко… А теперь мне хотелось выть.
Можно было забить на всё и уехать. Без разницы куда, просто ехать и ехать, главное, как можно дальше отсюда. И… история бы повторилась.
С силой треснул по дверце своего джипа.
Все эти дни я учился не видеть в Лизе предателя. И сегодня отправляя её к Елене Константиновне, я рассчитывал на то, что они смогут почувствовать друг друга настоящими, ранимыми и раненными. И если я сам так реагирую на Лизу, тогда какой смысл во всём этом?
Сделал глубокий вдох.
Как не крути, нам надо поговорить. Просто поговорить. Я должен хоть раз в жизни выслушать её.
Глянул на часы. Прошло почти два часа с тех пор, как я высадил Лизу во дворе Илюшиных. Должно быть, они уже окончили свой разговор. Когда я ехал к Даше, отправил Лизе сообщение, чтобы она дождалась меня. Осталось только рассчитывать на то, что она дождётся меня.
Дорога не успокаивала. Скорее наоборот, всё казалось слишком медленным и тянущимся. Мне хотелось ответов здесь и сейчас. А передо мной, то тут, то там зажигался красный свет или возникала пробка.
Во двор заруливать не стал, это казалось до ужаса долгим. Выскочил из машины, бросив её на обочине, размашистым шагом направился к дому. Впрочем, далеко идти не пришлось. Лиза нашлась сразу же за домом. Сидела на бордюре, обхватив свои ноги. Как тогда на острове. Только там она казалась ранимой, а теперь у меня было ощущение, что она на грани. Словно старалась сжаться в комок, так судорожно хваталась за свои колени.
Я присел напротив и коснулся её колена. Она вздрогнула и подняла на меня свои красные и заплаканные глаза, полные горя и чего-то ещё. В какой-то момент мне стало казаться, то я сам физически чувствую её боль.
— Ты знал? — практически одними губами спросила она.
Я думал. Сопоставляя одно с другим.
— Догадывался.
Она сглотнула.
— Почему же не сказал?!
— Потому что это были лишь предположения… Да и разве это имеет хоть какое-то значение? Они в любом случае твои родители.
— Ванька, — всхлипнула она. — Ты хоть представляешь, сколько лет я считала себя ужасной дочерью, ужасным человеком… Я столько лет считала, что не заслуживаю ничьей любви.
Дальше она расплакалась, я только и успел, что прижать её к себе. Лиза плакала на моей груди, а я гладил её по волосам, борясь с желанием разреветься вместе с ней. Никто и не обещал, что в этой жизни всё бывает правильно…
Глава 40
Будут слухи — не читай,
Там про то, что я у вас с приветом.
Я прошу — не надо шума,
Напрасно теперь.
Как там мама?
Передай — Ей нет равных на всем белом свете,
Буду в Порту — вышлю фото.
Закрой за мной дверь.
(c) Lascala
Ваня уехал, а я ещё какое-то время стояла у подъезда, собираясь с духом. Проскочила шальная мысль, а не сбежать ли мне? А что, скажу потом, что дома никого не оказалось. Не станет же он проверять?!
А потом сама же себя усовестлила. Пора было взглянуть в глаза своим страхам. В прошлый раз попыталась и сама же закрылась ото всех, сбитая с толку присутствием Вани и Даши. Наверное, нельзя ждать от людей радушного приёма, когда сама, придя к ним, делаешь лицо кирпичом.
