— Вечно я тебя у себя держать не буду. Не захочешь сотрудничать со мной — я тебя отпущу и ты опять попадешь в руки Ланге. К сожалению, судя по всему, ты только после этого поймешь, какое он чудовище, но уже не будет пути назад.
— Ты меня отпустишь, несмотря на то, что мог бы воспользоваться мной против Ланге?
— Ты моя сестра. У меня нет желания вредить тебе. Тем более, ты свободный человек и сама можешь делать выбор, даже если он приведет к ошибкам.
Порой во время таких разговор мне начинало казаться, что Гантер не такой уж и плохой человек. Он располагал к себе и в какие-то моменты я, желая получить подтверждение его вот такой доброты ко мне, просила отпустить меня. Но ответ всегда был одинаковым:
— Сейчас не могу.
— Тогда, хотя бы не закрывай на ключ дверь моей комнаты.
— Этого я тоже не могу сделать.
А вот уже после такого особенно остро возникало ощущение, что меня водили за нос и я понимала, что совершенно не знала, чего ожидать от Гантера, а чувство того, что вот-вот произойдет нечто нехорошее, становилось все сильнее. Сразу сознание твердило, что я лишь накручивала себя и в данном случае со мной играла та подозрительность, которую я обрела в годы, проведенные в детдоме. Когда, если ты не разбираешься в людях и слишком много доверяешь им — судьба трепала тебя так, что ты больше не был похож на человека. Но все же Гантер вызывал у меня подозрение не просто так.
Я сомневалась насчет некоторых его слов. Например, касательно того, что он меня отпустит и каждый день видела того верзилу, который всадил нож в шею Вальзеру и тех мужчин, которые волокли меня от больницы до этого места. Гантер говорил, что они получат наказание, но его не было. Еще я мысленно прокручивала некоторые слова Гантера. В частности о том, что любого человека можно сломать, если надавить на больное место. Нечто скрывалось внутри Гантера. То, что он мне не показывал. Жесткость мужчины, очень сильно противоречащую его словам.
И, чем больше я думала об этом, тем больше понимала — мне следовало убегать отсюда. Пока все тихо и спокойно. Пока не наступил критичный момент, в котором я не сомневалась. Вот только, сама я этого сделать не могла. Единственный выход это ждать, когда меня найдет Ланге, но Гантер со своими людьми очень хорошо спрятался. Затаился. И, чтобы это место могли найти, сюда должна была вести хоть какая-то нить. И выход был только один — люди Гантера по какой-то причине должны были поехать в город. Но ведь они взяли все самое необходимое, чтобы долго находиться тут.
Я долго думала, что можно сделать, чтобы люди Гантера выехали в город. Этими размышлениями взвинтила себе сознание и возможный вариант решения нашла лишь через два дня. В этом месте не было водопровода и воду брали из колодца. Если испортить в нем воду — за ней придется ехать в город. При чем, неоднократно.
На следующий день, когда мы гуляли с Гантером, я вновь немного пораспрашивала у него про семью моего биологического отца, но от мужчины узнала, что он практически не общался с ней. Последние несколько лет они вообще не разговаривали. Выслушав все это, я кивнула, а потом попросила пустить меня на кухню.
— Я хочу помочь с готовкой. Мне скучно сидеть в комнате, а так, тем более, от меня будет хоть какая-то польза.
— Ты беременна, поэтому нечто такое тебе будет тяжело. Лучше отдыхай.
Еще несколько дней мне понадобилось на то, чтобы все же уговорить Гантера пустить меня на кухню. Дело в том, что женщин тут не было и едой занимались верзилы, а готовить они не умели из-за чего все, что они делали на кухне потом напоминало похлебку. Я же готовить умела и убедила в этом Гантера. Он согласился, но, естественно, за мной присматривали громилы. И, если Гантер вел себя со мной хорошо, то вот рядом с остальными мужчинами я ощущала, как по коже бежал холодок. В них была грубость и пренебрежение и, если мне на кухне нужно было взять что-то тяжелое, мне не помогали. Пока готовила, очень сильно уставала и порой чувствовала, что низ живота начинало тянуть, но терпела.
В какой-то день верзилы поймали несколько зайцев. Охота — дополнительное мясо. Когда добычу занесли на кухню, от вида убитых зайцев, мне стало плохо, но я выждала подходящий момент и срезала с них немного шерсти, которую осторожно положила себе в карман.
Воду тут набирали в баклаги. Так было легче готовить и мыть посуду и ко дню, когда вода в баклажках заканчивалась, я готовилась. Заранее запланировала жарить мясо с картошкой. После того, как мясо разморозилось, я его нарезала и часть завернула в полотенце, перед этим положив на него шерсть зайца, после чего сверток положила себе под толстовку. Пока все это делала, сильно нервничала, ведь, если громила, который сидел на кухне заметит, что я положила мясо под толстовку, у меня могут быть проблемы. Но мужчина сидел и читал старую газету. Тут же даже сети не было, поэтому мужчины занимались чем только могли. Например, просматривали лежащие в этом доме журналы и газеты. Правда, неизвестно сколько им было лет.
Я использовала оставшуюся воду из баклажки и, взяв кастрюлю, пошла к выходу из кухни.
— Ты куда? — громила поднял на меня взгляд.
— Вода закончилась, а она мне срочно нужна для готовки. Хочу пойти немного набрать.
Я переживала, что мужчина заберет у меня кастрюлю и сам пойдет за водой. Но мне тут не помогали, поэтому громила лишь кивнул, но пошел за мной. Правда, перед этим проверил наличие на местах ножей и вилок. Так было всегда, когда я покидала кухню. Они проверяли не взяла ли я что-то с собой.
Во дворе около колодца как раз было еще двое мужчин. Я из окна кухни заметила, что они уже набрали баклажки и собирались заносить их на кухню, но, прежде, чем они закрыли створки колодца я подошла к нему.
— Я из ведра наберу себе воды, — сказала им. На меня даже не посмотрели, а у меня в этот момент сердце забилось учащенно. Одно дело заметить у меня мясо и совсем другое — увидеть то, что я с ним делала. Руки дрогнули, но, подойдя к колодцу я завозилась. Делала вид, что не могла нормально поставить кастрюлю, но на самом деле, доставала мясо и, бросая его в колодец, так же «случайно» толкнула туда ведро. Так, чтобы не было слышно всплеска.
— Черт, я упустила ведро, — прошептала с волнением. Не играла. На самом деле волновалась. — Как его достать? Мне нужна вода.
— Из баклаги наберешь, — сказал мужчина, закрывая створки колодца.
Уже вскоре я вернулась на кухню. Закончила готовку, добавляя больше картошки, чтобы не было заметно того, что мяса не такое количество, как должно быть. И после этого начала ждать.
Прошло три дня. Напряженных и проведенных в ожидании. Щекочущих волнением, ведь я ждала того, что люди Гантера поедут в город и после этого появится нить ведущая к этому дому. Меня найдет Ланге.
С этими мыслями я жила следующие дни и ждала того, когда вода в баклажках закончится. Когда это произошло, я наблюдала из окна, как мужчины заново заполняли баклажки, но, с первого момента, как достали ведро ощутили исходящий от воды трупный запах. Мясо сгнило в ней. Когда-то давно так уничтожали целые деревни. Лишали людей питьевой воды из колодцев.
Единственное, я опасалась того, что громилы захотят почистить колодец. Найдут там мясо и поймут, что это сделала я. Но плавающая сверху шерсть зайца, пусть ее и было не много, привела их к мысли, что это бесполезно. Пошло лишь выяснение, кто забыл закрыть створки колодца.
Я ждала, когда они поедут в город за водой. Вновь нервничала, но на этот раз волнение было хорошим. Я надеялась на перемены в лучшую сторону и этой надеждой была разбита.
Оказалось, что неподалеку был ручей и воду можно было брать из него.
* * *
Жизнь научила меня тому, что никогда не нужно сдаваться, но что делать, когда уже нет пути к борьбе? Я провалилась с попыткой заставить людей Гантера выехать в город и других вариантов больше не было.
И вот мне оставалось только ждать. Вновь надеяться на то, что Ланге найдет меня, а ожидание давило.
