— Так почему не трогаешь? — прошептала совсем тихо.
Он наклонился и лбом прикоснулся к моей ключице. Некоторое время молчал, но все же разрушил тишину.
— Боюсь, что сорвусь и сделаю больно.
— Я не из стекла.
— Знаю и жду времени, когда ты родишь и придешь в себя. После этого я не выпущу тебя со спальни. Сейчас для меня важнее другое. Я подожду.
Его рука скользнула по моему телу и от этого я сразу задрожала, после чего, прикусив губу, прогнулась в спине. Кириан поцеловал шею и, с первых же мгновений в этой ласке отдавалась жесткая несдержанность, но, будто отдернув себя, Агеластос начал целовать мягче. Убирая край халата, Кириан оголил мое тело и пальцами прикоснулся ко мне. Каждым движением делал со мной нечто такое, от чего я уже не могла сдерживать стоны и онемения пальцев, сжимала его футболку.
Этими прикосновениями он довел меня до грани, а потом ослабшую и тяжело дышащую поцеловал, уничтожая остатки мыслей.
Ждать.
Нам следовало ждать, но ведь это не так критично. Вся жизнь впереди и несколько месяцев борьбы это не такая большая цена за то, чтобы потом наслаждаться каждым днем.
Хотя, нет.
Мы уже сейчас ловили каждый момент. Были по-настоящему счастливы.
Эпилог
Спустя полтора года.
Быстро застегнув последние пуговицы на платье, я взяла свой рюкзачок, в который плотно положила тетради и книги, после чего вышла из спальни. Пройдя по коридору, я спустилась на первый этаж и пошла в гостиную.
Кириан купил этот дом чуть больше года назад и, с первых же дней я пропиталась к нему особой любовью. У меня впервые было такое, что, зайдя в полностью незнакомое здание, я почувствовала теплоту. Поняла, что это то самое место. Наш новый дом.
Мы переехали сюда почти сразу после того, как я родила.
День, когда на свет появился наш сын, был одним из самых счастливых в моей жизни, но так же я прекрасно помнила, как держала его на руках и плакала. Потому, что не видела его, но так сильно хотела посмотреть в личико нашего малыша. Тогда сердце раздирало от боли и страха при мысли, что я никогда не смогу этого сделать.
Я думала, что смирилась с любым исходом. Считала, что буду счастливо жить, даже если полностью ослепну.
Но рождение сына показало, что я ни черта не смирилась.
Этот дом стал тем местом, в котором я пережила свой личный ад — страх того, что операция пройдет плохо и не даст нужного результата, но, как бы это не было странно, это место убирало боль плохих мыслей. Тут мне становилось легче. Рядом с малышом и рядом с Кирианом, который в эти дни не отходил от меня ни на шаг. Каждое мгновение давал ощутить свои прикосновения и объятия.
Операция прошла более чем удачно и, в тот день, когда я вновь смогла хорошо видеть, я опять плакала. Уже теперь от счастья. Не могла насмотреться на нашего сына и на Кириана.
Пока я почти ничего не видела, неоднократно слышала, что наш с Агеластосом сын, которого мы назвали Кионом, похож на Кириана, но я даже представить не могла, что прямо настолько сильно. Он, конечно, еще был совсем малышом, но эти светлые, практически белые волосы и голубые глаза, а так же черты лица делали его прямо маленькой копией Кириана.
И видя, как Агеластос брал Киона на руки, смотря на него и улыбаясь нашему малышу, я влюблялась в него еще сильнее, хотя, казалось, и так любила его до безумия.
Уже теперь у меня со зрением все было более чем отлично. И порой мне казалось, что все это похоже на некую перезагрузку. Жизнь с нового старта. В ней все было по-новому. Совершенно иначе, но, главное, я была готова к любым препятствиям. Чара Макри… То есть, Чара Агеластос никогда не сдастся. Жизнь научила быть сильной.
Пройдя по холлу, я зашла в гостиную и увидела Кириана. Высокий и огромный. Одетый в белоснежную рубашку, вокруг воротника, которой был затянут галстук, но из-под подкатанных рукавов виднелись татуировки и белоснежные волосы были растрепанные, предавая его жесткому виду некой дикости.
Кириан просматривал какие-то бумаги, но, стоило мне зайти в гостиную, как Агеластос поднял голову и посмотрел на меня. Окинул таким взглядом, от которого по коже тут скользнули угольки.
— И в таком платье ты собралась на учебу? — спросил он, положив бумаги на журнальный столик.
— Да, — я кивнула и покрутилась перед Агеластосом. — Разве тебе оно не нравится?
Сегодня был первый день моей учебы. Проклятье, я уже в третий раз поступала в университет и на этот раз была более чем решительно настроена закончить его.
— Нравится, — Кириан приподнял один уголок губ, обнажая белоснежные зубы. — Пойдем, поднимемся в спальню. Покажу насколько сильно.
— Спасибо, но мне более чем хватило ночи, — я отрицательно качнула головой. Ноги до сих пор подрагивали и внизу живота все еще тянуло. В прочем, благодаря Кириану, подобное состояние для меня стало чуть ли не привычным.
Он не преувеличивал, когда сказал, что не выпустит меня из спальни, когда я полностью приду в себя. Конечно, первые разы были осторожными и мягкими. А вот потом началось. Уже теперь я прекрасно понимала, каким может быть Агеластос. Насколько сильный у него голод.
- Я уже опаздываю, — сказала, взглянув на часы. — Приеду после обеда.
Мои родители сейчас гуляли с Кионом в парке и как раз к обеду должны были привезти его обратно. Я как раз успею отсидеть на лекциях. Вечером к нам должен приехать отец Кириана. Несмотря на чрезмерную занятость, он много времени проводил с внуком.
— Я побежала, — сказала, встав на носочки и оставив на губах Кириана легкий поцелуй.
— Подожди пять минут. Я тебя подвезу.
— Не нужно. За мной заедет Ксенон.
Голубые глаза Агеластоса сразу стали темнее и взгляд помрачнел.
Кириан и Ксенон ненавидели друг друга.
