веселым и даже шутил, но глаза его выражали пустоту и отстраненность.
Между нами, словно выросло толстое бронированное стекло. И если раньше жесткие границы личного выстраивала я, то теперь это делал Никита.
Я предприняла две попытки, чтобы поговорить о случившемся и обе были провалены. Стоило мне завести разговор о том, что в гибели его сестры нет его вины, как он сразу уводил разговор в другое русло и усилием подавлял раздражение.
Можно было бы попытаться и третий раз поговорить об этом, но интуиция подсказывала мне, что третий раз может стать контрольным и последним для нашего общения. Никита мог бы меня просто выставить за дверь, пусть даже и в мягкой форме, а мне не хотелось оставлять его одного, даже если мы оба молчали о случившемся.
– Ну, вы же когда с Данияром вместе переночевали тогда в загородном доме родителей Никиты, тоже ведь дело обошло без поцелуев, – напомнила я Карине.
– А, ну, если так, тогда у вас всё ещё впереди, – зевнула она очень заразительно. – Я тебя не разбудила сегодня ночью, когда пришла. Вроде, старалась быть потише.
Беззлобно усмехнулась ей в ответ:
– Слон в посудной лавке и тот тише, чем ты.
– Так и думала, что проснулась. А на каком моменте?
– Их было предостаточно. Сначала ты уронила куртку, потом запнулась об стул, потом ты уронила телефон, положив его мимо тумбочки…
– Всё-всё, я поняла! – остановила меня Карина взмахом руки. – Тихо – это не про меня.
– Ну, во всяком случае, ты старалась, – поддержала я её улыбкой.
После завтрака мы добрались до универа, где Карину сразу забрал в плен своего очарования Данияр. Мне же осталось только в гордом одиночестве подниматься на третий этаж к нужной аудитории.
Обнимая себя одной рукой за талию, а другой придерживая на плече рюкзак, шла по коридору, поближе к стене, чтобы в меня не врезались все те, кто вместо того, чтобы смотреть под ноги или хотя бы перед собой, смотрели в экраны телефонов. Двигаясь на автопилоте, они не особо заботились о комфорте других и безопасности своего девайса, который мог с легкостью разбиться об пол, после очередного столкновения.
– Яся, привет! – окликнул меня Женин голос.
Обернулась, чтобы увидеть, где он, и махнуть рукой ему в ответ. Едва нашла его у одного из окон взглядом и подняла руку, чтобы поздороваться, как в меня врезалось что-то очень жёсткое.
– Ай! – вырвалось непроизвольно, когда меня откинуло к стене. Плечо, на которое пришёлся удар, прострелило болью, вынудив сложиться пополам.
– Глаза почини, дура, – над головой послышалась едкая усмешка Равы. – Или, хотя бы, одинаковые найди.
Попыталась выпрямиться, чтобы дать достойный ответ, но от боли в плече даже глубокий вдох оказалось сделать невозможно.
– Повтори, что ты сказал? – голос Никиты подействовал на меня лучше любого болеутоляющего, а когда он резко толкнул Раву в противоположную от меня стену, то страх перед тем, что может произойти дальше, заставил меня вовсе забыть о боли.
– Позаботился о твоей девушке. Нельзя? – ехидно ухмыльнулся Рава.
Его, похоже, вообще не смущал тот факт, что он стоит пришпиленный к стене, а напротив него кипит переполняющим его гневом Никита.
– Тебе даже дышать в ее сторону запрещено. Забыл? – голос Никиты еще никогда, на моей памяти, не был таким жестким. Казалось, коркой арктического льда покрыло всех вокруг него.
Толпа зевак, как раз, пришла на самое интересное. Кто-то уже приготовил телефон, чтобы начать снимать предстоящую драку, которой, похоже, быть, судя по тому, какой накал ярости отражался в глазах и лицах обоих парней.
– Никита, – дрогнувшим голосом обратилась к парню. Стиснув зубы, игнорируя боль, выпрямилась и подошла к нему.
Женя тихим шепотом попытался остановить меня и отвести в сторону.
Проигнорировала его.
– Никита, – повторила снова.
Почти полная уверенности в том, что всё делаю правильно, кончиками пальцев коснулась его запястья. Мягкими поглаживаниями повела линию ниже к кулаку, который был готов вот-вот нанести удар, но с моими прикосновениями ослаб и позволил переплести наши пальцы.
– Мы просто друг друга не заметила, погорячились. Да, Рава? – обратилась я к парню с нажимом и, глядя в его глаза, безмолвно требовала подтверждения моих слов.
Возможно, мне, как и любой другой девушке, было бы приятно, если бы за меня подрались, но я ни при каких обстоятельствах не хотела, чтобы Никите хоть кто-то сделал больно. А еще я не хотела проблем, которые у него могут возникнуть, если он даже один раз ударит по лицу идиота, который частично этого заслуживает.
Боковым зрением уловила подоспевшую шайку шакалов. Чью сторону они были готовы занять, я не поняла. Похоже, ситуация их только забавляла, но не более.
А вот преподаватели, которые продирались через толпу студентов-зевак, спешили встать на сторону здравого смысла и отсутствия насилия в стенах университета.
– Да. Прости. Яся, – наконец, выдавил по слову Рава, из-под нахмуренных бровей которого смотрели глаза, и их пустоте чётко читалось: «Какого хрена?!».
– Проводишь меня? – обратилась к Никите и мягко потянула его за собой.
Парни до последнего не спускали друг с друга взглядов. Казалось, Никита буквально гудел от кипящей в нем ярости, которую я не позволила ему выплеснуть.
Как бы самой не огрести.
Тянула и вела его по коридорам и лестницам до тех пор, пока мы не оказались к глухом углу за гардеробом.
– Покажи, – кивнул Никита на ноющее болью плечо. Ясное небо голубых глаз стало пасмурным.
– Нечего показывать. Все нормально.
– В тот раз, когда мы с тобой врезались друг в друга, ты тоже говорила, что всё нормально, а потом я увидел синяк. Покажи.
– Никита, – неожиданно для самой себя обхватила его лицо ладонями. Колючий взгляд стал значительно мягче. – Успокойся. Ладно?
– Я видел, как ты сложилась пополам от боли. Яся, покажи мне плечо, и я пробью башкой этого ублюдка стену.
– А потом у тебя будут проблемы из-за какого-то ублюдка. А если отчислят?
– И что ты предлагаешь? Спустить ему это?
– Предлагаю, не вестись на
