Теперь чего уж мучить себя анализом?.. Всё закончилось, не успев начаться.
И они это переживут. Обязательно.
Только вот…куда деть выкручивающее внутренности разочарование? Осознание, что погасла жизнь, маленькая жизнь. Из-за халатности…
Рома не знал, сколько времени просидел в неподвижности и тишине. Но четко уловил момент, когда Элиза проснулась. Поднял голову и встретился с ее затуманенными, дезориентированными глазами.
— Твоя команда победила?
Ресницы девушки дрогнули, словно она хотела прикрыть веки, но сохранили исходное положение.
— Да.
— Поздравляю.
А вот тут она не выдержала и всё же закрыла глаза, прячась от него.
Совершенно зря. Мужчина не собирался больше ничего говорить.
Ночь они провели в безмолвии. Рома — сидя на небольшом диванчике. Элиза — лежа пластом и уставившись в потолок. Естественно, никто так и не заснул. Утром ей провели осмотр и выписали, дав на руки все нужные рекомендации.
Разумовский увез девушку домой, помог подняться, снять верхнюю одежду и осторожно повел в спальню.
Такие холодные безжизненные ладони.
Так много тяжести в густом темном молчании.
Как громко и неумолимо рушится между ними нечто светлое.
Он видел, что ей больно, но Элиза не произнесла ни звука, присаживаясь на край кровати. Только чуть сильнее сжала его руку, пока опускалась.
И внезапно попросила:
— Давай не будем никому говорить?
В направленном снизу вверх на него взгляде стояла мольба.
— Будто ничего не было? — хмыкнул с печалью.
Она моргнула. Слегка нахмурилась.
— А что-то было? — прошелестели очерченные губы.
Неожиданно цинично.
И Рома резко выпустил ее ледяные пальцы…
Глава 26
«Больше всего я хочу прийти к тебе и лечь рядом.
И знать, что у нас есть завтра».
Мацуо Монро «Научи меня умирать»
В зеркале отражалась вполне прилично выглядящая молодая женщина. По крайне мере, именно так Элизе и казалось, когда она рассматривала свое отражение. Круги под нижними веками надежно замаскированы, губы сочно подведены, глаза — поблескивают. И всё это, конечно же, имитация. Благодаря косметике.
Девушка протянула руку и коснулась украшений, которые собиралась надеть с вечерним платьем. Она и предположить не могла, сколько стоит эта роскошь. Да и интереса узнавать — не было. Красивый дорогой комплект обжег кожу ядом воспоминания. Лежащие перед ней драгоценные камни — как безмолвная пощечина. Подарок Ромы на ее день рождения около недели назад. А сегодня — день рождения Андрея, на который они приглашены, и надо выглядеть соответствующе.
Элиза поднимает цепочку и устраивает увесистый кулон из изумрудов и бриллиантов меж своих ключиц. Смотрит себе в глаза, мигающие на серебряной глади, ловко заводит карабин назад и щелкает застежкой на задней поверхности шеи. Несколько мгновений любуется результатом. А потом с горечью отворачивается.
Разве ей нужны эти цацки?..
Разумовский тогда преподнес их утром перед уходом на работу, скупо поцеловал в висок и равнодушно произнес:
— Поздравляю.
Элиза слабо кивнула и сглотнула ком в горле.
Он уехал в свой офис, а у неё весь день в ушах стояло только это слово.
Поздравляю. Поздравляю. Поздравляю.
Как в больнице совсем недавно. Где, очнувшись, буквально с размаху получила кол в сердце этим его «Поздравляю». И ждала продолжения, похожего на «Надеюсь, эта победа того стоила» или «Я же говорил, я просил тебя не идти». Удар, который добил бы её.
Но Рома был милосерден, не захотел подкидывать дров в огонь, пожирающий девушку изнутри. А, может, наоборот, это такой изощренный вид жестокости. Продолжающейся вот уже две недели…
Телефон вибрирует, на экране отражается оповещение о поджидающем такси. И девушка спешит накинуть верхнюю одежду и спуститься.
Мокрые хлопья бьют в окошко всю дорогу, скрашивая её одиночество своей серой монотонной мелодией. Декабрь мог бы выдаться таким сказочным, если бы в Москве отовсюду не убирали снег буквально сразу, как он выпадает. А эта зима могла бы быть особенной, если бы…не то, что случилось.
Встретила ее Ася. Радостно помахав рукой, стиснула в объятиях и сразу же начала о чем-то рассказывать, пока слегка дезориентированная Элиза сдавала пальто и искала глазами мужа. Полутьма клубного ресторана скрывала от нее лица большинства гостей, и было сложно распознать хоть кого-то знакомого. Но буквально через пару секунд Разумовский всё же был идентифицирован в компании Андрея и нескольких мужчин.
Девушка поздравила улыбчивого блондина с днем рождения и сразу же была отведена к столу. Имена, внешности, голоса — всё путалось в голове. Она пыталась сосредоточиться на разговорах вокруг себя, но те были разномастными и чуждыми. Стоило вникнуть в одну тему — та тут же сменялась другой. Истерзанное тоскливыми мыслями сознание не успевало за бурным калейдоскопом.
В воздухе парили, давно смешавшись и став единым облаком, дорогие ароматы. Собравшиеся люди казались юными, яркими и беззаботными. Хотя и были на порядок старше Элизы. С детьми и личными проблемами. Но они смеялись и танцевали безудержно, чокались бокалами до золотистых искр в напитках, спорили горячо и громко, а потом снова танцевали и танцевали.
Эта вечеринка не походила ни на одно из ранее посещенных ею с Ромой мероприятий. Она отличалась атмосферой, которая полностью отражала характер именинника — обаятельного прожигателя жизни. Здесь были те же богачи и их отпрыски, но складывалось впечатление, что им запретили проносить с собой в здание будничный снобизм и высокомерие. Попросили оставить за дверью обыденные образы, явив только умение отрываться на всю катушку.
Ася то и дело вовлекала Элизу в суматошный водоворот танцующих. Девушке всё же удалось немного расслабиться и заразиться бьющей отовсюду энергией. Но это ощущение было столь призрачным и нестабильным, что грозило улетучиться в любое мгновение. И оно настало очень скоро.
Девушка вдруг смогла дать определение своему состоянию. Синдром самозванца. Она сидела среди этих состоятельных людей и притворялась, что одна из них — и получалось ведь. Молча. Как и прежде — в статусе «+1». Потому что никак иначе она бы не попала в эту тусовку, только через мезальянс. Как ей сравниться с Асей, кофейничающей с различными гуру моды, или тем же Андреем, взлетевшем на своих айти-штуках? А со всеми остальными? Боже, а с Ромой? С безупречным, успешным, потрясающим Ромой?..
А как перестать холодеть от ужаса, когда озвучиваются суммы, которыми эти вот замечательные улыбающиеся дамочки разбрасываются без раздумий? Платье за несколько тысяч долларов? Незапланированная поездка в выходные за полмиллиона? Украшения стоимостью в квартиру ее родителей?..
Для них это — норма. Для Элизы — пугающий рубеж.
О чем ей говорить с этими женщинами и мужчинами?
Они, вообще, точно все живут на одной планете с простыми смертными?..
Она мечтала стать адвокатом, добиваться справедливости, носить строгие костюмы и быть независимой и востребованной. В ее детальном плане не предусматривалось места для двухметрового эрудита-миллионера со всей его светской жизнью.
Или внутренних противоречий.
Или непрошенной любви.
И подобной полярности миров — тоже.
Элиза попыталась стряхнуть неуместные раздумья. Устало размяла плечи, покрутила головой. Замерла.
И задохнулась от острого болезненного укола, когда глазами наткнулась на Рому. В компании сексапильной белокурой кудряшки. Незнакомка абсолютно открыто флиртовала с ним, водя кончиком указательного пальца по костяшкам его ладони, сжимающей бокал.
Резко отвернувшись, девушка встала и обогнула толпу, выходя на открытый балкон. Холод моментально проник под кожу, насмешливо трепля тонкую ткань платья. Не хватало только заболеть. Не суть. Всё лучше, чем пялиться на это зрелище, забывая дышать.
Никогда не привыкнет. Не привыкнет к светскому этикету, надобности вести эти игры, сквозь пальцы смотреть на интимное общение с людьми в браке.
