огромный кувшин, наполненный пуншем. Невероятно элегантным движением поворачивается на каблуках, и полы ее длинного бледно-голубого платья с запахом развеваются при вращении и открывают ее длинные ноги, облаченные в кружевные чулки, которые поддерживаются набором подвязок того же лазурного оттенка. Розовая жидкость забрызгивает лицо и грудь моего брата. Кусочки лимона прилипли к лацканам пиджака и передней части рубашки.
Слишком поздно, но Драго все-таки добирается до сестры. Он перекидывает ее через плечо, она роняет стеклянный кувшин и кричит, чтобы он поставил ее на землю. Не обращая внимания на ее крики, мой муж продолжает нести Тару к дому. Тем временем я подхожу к Артуро и останавливаюсь перед ним. Его руки сжаты в кулаки, он в ярости. Я почти представляю себе пар, поднимающийся от его влажной одежды и кожи.
— Эту сумасшедшую надо запереть в гребаной психушке, — прорычал он сквозь зубы.
Я прикусываю нижнюю губу, чтобы не разразиться смехом, и тянусь, чтобы смахнуть лимонную дольку с его плеча.
— Она просто немного защищается. Ты преувеличиваешь.
— Это я преувеличиваю? — огрызается Артуро, проводя ладонью по передней части своего пиджака дизайнерского покроя, с которого капает пунш в лужу у его ног. — Поверь, я не преувеличиваю. Боже, как мне жаль того, кто решит жениться на этой психопатке.
Я вздыхаю. Семейные посиделки и праздники определенно обещают быть интересными.
* * *
Несколько дней спустя, Нью Йорк.
Пентхаус Сальваторе Аджелло
Я делаю глоток лимонада, наблюдая за своим мужем через ободок бокала. Телевизор включен, но последние десять минут он рассеянно массирует мои ноги, не обращая внимания на игру. Он что-то замышляет, и, судя по самодовольному выражению его лица, ничего хорошего.
— Что ты задумал, Сальваторе?
Он наклоняет голову в сторону, затем подносит мою ногу ко рту и целует кончики пальцев.
— Почему ты спрашиваешь?
— У тебя было такое же выражение лица, когда ты решил выдать сестру Артуро замуж и внедрить ее в сербскую организацию, чтобы она шпионила для тебя.
— Это был хитрый план. — Он кивает и перекладывает руки на другую ногу. — Жаль, что все вышло не так, как я ожидал.
Я едва сдерживаю смех, который грозит вырваться наружу. Он так злился, когда Сиенна продолжала кормить его случайной чепухой во время своих проверок. Сломанный холодильник и проблемы с карбюратором грузовика — вот это да!
— Ага. Артуро до сих пор злится на тебя из-за этого.
— Да. А еще он стал очень задумчивым в последние несколько месяцев. Срывается на своих подчиненных при малейших провокациях.
— Может быть, ему просто одиноко, и он не знает, как с этим справиться. — Я пожимаю плечами.
— Ты думаешь?
— Определенно. — Я киваю. — Он так долго заботился о своих сестрах, а теперь, когда они обе замужем, он не знает, чем себя занять. Может, тебе устроить брак и ему тоже? — говорю я полушутя.
— В этом есть смысл.
— Что? — Я чуть не поперхнулась своим напитком. — Я пошутила.
— Это должен быть кто-то, кто сможет справиться с ним и со всем тем дерьмом, через которое он прошел. Не кроткая принцесса из Коза Ностры, которая будет смотреть на него, как на бога. Артуро нужен вызов. Кто-то, кто не будет плясать под его дудку.
— Боже. Можем мы просто забыть, что я только что сказала? — Я качаю головой.
Мой муж прищуривается, глядя на меня.
— Я не забываю ни одного твоего слова, сказанного мне с момента нашего знакомства, cara.
Да. У него память как у гребаного слона.
— В данном случае ты можешь сделать исключение.
— Нет. Это блестящая идея. И, кажется, у меня на примете есть идеальная женщина. Они будут великолепной парой. — Уголок его губ приподнимаются. — Если только они не убьют друг друга в процессе.
Эпилог
Несколько лет спустя
Я скрещиваю руки на груди и смотрю на шеренгу женщин, стоящих передо мной спиной к стене гаража.
— Думал, что мы договорились, но, похоже, я ошибся, — говорю я. — Итак, признавайтесь, кто это был на этот раз?
Никто не произносит ни слова. Их руки сцеплены перед собой, все четверо выглядят чертовски виноватыми. Я делаю шаг вперед и оказываюсь перед своей женой. На ней синий шелковый комбинезон с серебряными сердечками, весело переливающимися по материалу, и босоножки на высоком каблуке в тон блестящим формам.
— Сиенна? Это была ты?
— Конечно, нет, детка. — Она одаривает меня одной из своих ярких улыбок. — Ты же знаешь, я бы никогда не стала.
Кивнув, я подхожу и встаю перед своей старшей дочерью. Она одета в такой же комбинезон, как и ее мать, только зеленый.
— Я не ожидал от тебя такого, Александра.
— Это была не я, папочка. Клянусь!
— Угу… — Я перехожу к средней дочери. Она держит подол своей золотистой юбки, пытаясь сохранить серьезное выражение лица, но видно, что она едва сдерживает смех. — У нас был серьезный разговор после того, как ты посыпала блестками продукты в холодильнике, и мы пришли к выводу, что некоторые вещи не предназначены для игр.
Она закрывает рот своими маленькими ладошками и хихикает.
— Но я этого не делала, папочка!
Я качаю головой. Иметь трех дочерей — нелегко. Дочерей, которые являются точной копией моей жены, что, конечно, делает жизнь непредсказуемой. И захватывающей. Я протягиваю руку и поправляю декоративный цветок, удерживающий хвостик Ирины, затем поворачиваюсь и приседаю на корточки перед младшей дочкой.
— Ты покрасила шины папиного мотоцикла в розовый цвет, малышка Дина?
Она прикусывает нижнюю губу.
— Ага.
— А помнишь, как мы говорили о том, что опасно ходить в гараж одной?
— Но я была не одна. — Она надувает губы. — Мамочка все это время была со мной.
— О, она была, да? — Я бросаю взгляд на свою жену, которая делает вид, что увлечена своим серебряным лаком на ногтях. — Значит, мамочка тебе помогала?
— Нет. Я все сделала сама. Твой мотоцикл весь черный, и я хотела сделать его красивым. — Она покачивает головой с абсолютной уверенностью в своем утверждении.
— Папочка ездит на нем на работу, Дина.
— Я знаю. — Она улыбается, гордясь собой. — Теперь у тебя самый красивый мотоцикл в мире! Ты можешь взять его на работу и показать друзьям.
Я представляю себе выражение лиц моих мужчин, когда я приеду на допрос на мотоцикле с розовыми шинами, и вздыхаю. По крайней мере, на этот раз на нем нет блесток.
— И твой шлем теперь будет соответствовать, — добавляет она.
— Мой шлем?
— Да. Ирина и Александра помогли мне наклеить на него маленькие наклейки с бабочками. Они еще и розовые!
Господи.
— А блесток нет?
— Они только для девочек,
