Сам Рингмэйден был в своей стихии — в центре внимания представителей литературного мира и прессы города Сан-Франциско.
Изабель, как всегда, выглядела потрясающе в своем фирменном сочетании черного и белого цветов. Весело болтала с многочисленными поклонниками и доброжелателями. Конгрессмен не отходил от нее ни на шаг.
Кристиан без устали отвечала на вопросы о своем романе с Раулем Валми. На следующий день о ней напишут в светских колонках всех газет, на зависть миллионам домашних хозяек и секретарш, которые бы отдали все на свете, чтобы только вкусить той блестящей, романтической жизни, какой живет Кристиан Уинтер.
На протяжении всего вечера фотокамеры щелкали не переставая. В конце концов репортер из «Сан-Франциско кроникл» собрал сестер вместе для семейного портрета.
Они позировали, взявшись за руки, радостно улыбаясь, — писательница, создавшая бестселлер, кинозвезда, светская знаменитость.
— В чем ваш секрет? — спрашивали их. — Что отличает сестер Уинтер от остальных людей?
Они улыбались, глядя друг на друга. Подняли бокалы. Каждая ответила по-своему.
— Мы поклялись добиться успеха, когда были еще детьми, — сказала Изабель, вспомнив ту далекую ночь и себя в голубом платье Стюарт.
— Мы все чувствовали в этом необходимость, — ответила Кристиан.
— А кроме того, мы сестры, — серьезно добавила Арран. — Возможно, у нас это заложено в генах.
Собравшиеся ответили одобрительным смехом.
На следующий день фотография и статья появились под заголовком: «Сестры Уинтер. У них это заложено в генах».
1984 год
Арран сидела во главе большого овального стола, и на нее выжидательно, не мигая, смотрели десять пар глаз. Она присутствовала в качестве почетной гостьи и руководителя одной из секций на писательской конференции «Большой рог», проводившейся на ранчо Тимберлейн, неподалеку от Шеридана, в штате Вайоминг.
Ранчо Тимберлейн, издавна бывшее центром скотоводства и славившееся своими сосновыми лесами и скалами, в последнее время стало известно и как место проведения конференций, на которые съезжалось множество участников и гостей. Ранчо могло принять до двухсот человек. Его огромные комнаты в старинном стиле, с их грубо оштукатуренными стенами и плиточными полами, тяжелой мебелью, индийскими коврами и всевозможными трофеями, включавшими античное оружие, капканы для медведей, чучела зверей, причудливо контрастировали с современными средствами связи, компьютерами, телексами, копировальными аппаратами и принтерами. На открытой деревянной пристройке стояла роскошная ванна, где могли свободно уместиться человек двадцать.
Глядя на все это, Арран задумалась о том, во что превратится Тимберлейн еще через столетие и как отнеслись бы к этому коренные жители этих мест.
На ежегодную в высшей степени престижную конференцию «Большой рог» обычно приглашались многообещающие студенты, каждый из которых платил немалые деньги за возможность участвовать в работе секций, ну и, конечно, за великолепную еду, фантастически красивые ландшафты и возможность пообщаться в неофициальной обстановке с литературными знаменитостями. В предыдущих конференциях в качестве почетных гостей и руководителей секций уже участвовали Трумэн Капоте, Лилиан Хелман, Джон Ирвинг. Арран, получив приглашение, испытала одновременно ужас и восторг.
— Не глупите, — сказал ей Брэд Стиллинг, зачинатель и руководитель конференции. — Вы, кажется, забыли о том, что вы тоже знаменитость.
Сам Брэд — автор пяти научных романов — со своими длинными седеющими волосами и кожаными заплатками на свитерах, казалось, воплощал в себе представление людей о литературном гении.
— Никто не захочет принимать меня всерьез.
— Чепуха. Они все будут смотреть вам в рот. А вообще-то предоставьте им возможность высказываться, а сами сидите с умным видом, и пусть они вами восхищаются.
Брэд, читавший студентам лекции об английской литературе, говорил приятным, глубоким, прекрасно поставленным голосом.
Ему хорошо говорить, думала Арран. А как принять умный вид, если выглядишь намного моложе своих слушателей?
Она пошла и купила очки в роговой оправе, в которых совершенно не нуждалась.
Теперь, сидя во главе стола, съежившись под взглядами студентов, она напомнила себе, что ей двадцать девять лет, что она уже издала четыре романа, которые разошлись намного лучше, чем книги Брэда, что два из них экранизированы и что ей совершенно нечего бояться.
Электрические часы на стене показывали пять минут десятого. Пора начинать. Она откашлялась, поправила очки. Заговорила, пытаясь унять дрожь в голосе:
— Доброе утро. Меня зовут Арран Уинтер.
Она коротко рассказала о себе для тех, кто мог не знать ее книг.
— Скажите им, какая вы великая писательница, — инструктировал ее Брэд, — произведите на них впечатление с самого начала, и тогда они в рот вам будут смотреть.
Слегка задохнувшись, Арран закончила свою короткую речь. Оглядела комнату. Пора переходить к делу.
— Как вы знаете, каждое утро мы работаем над двумя небольшими отрывками из художественных произведений. Сегодня мы разберем работу Уолтера. — Она улыбнулась Уолтеру, нервному молодому человеку с огромным адамовым яблоком, которое ходило вверх и вниз по его горлу, как теннисный мяч. — А после кофе поработаем с рассказом Бренды.
Бренда, женщина за сорок, с бульдожьим лицом, в крестьянском платье и грубых чулках, любила поспорить и принимала все замечания в штыки, в то время как Уолтер рассыпался в благодарностях за каждый совет или замечание.
Арран устремила взгляд своих серых глаз на Уолтера.
Заговорила так спокойно, как будто каждый день вела литературные семинары.
— Еще одно. Мы всегда просим автора воздержаться от каких бы то ни было комментариев до тех пор, пока мы не закончим обсуждение. Работа должна говорить сама за себя.
Неожиданно она заметила, что они все что-то пишут в своих новых желтых блокнотах. Боже правый! Они записывают то, что она говорит! Слушают и записывают… Какое счастье! Значит, Брэд оказался прав в конце концов.
К часу дня, когда наступил перерыв на ленч, Арран уже наслаждалась семинаром. Как она и ожидала, угрюмая Бренда готова была спорить по малейшему поводу.
С твердостью, которой она раньше никогда в себе не замечала, Арран велела ей замолчать, и все девять студентов ее энергично поддержали. Даже Уолтер поднял голос. Его работу уже разобрали, и он перестал смущаться.
— Ну разумеется, — сказал Брэд за ленчем. — Они ведь платят немалые деньги за право приехать сюда.
