всхлипов.
Я погибаю вместе с ним. Моё тело пока ещё живо, но душа уже умерла. Без него она мне не нужна.
Она вот-вот покинет меня вместе с верой в счастливую жизнь. Вместе с моим любимым.
Звук сирен скорой помощи не слышно совсем.
Может быть, из-за того, что в ушах гудит эхо собственных всхлипов, или по каким-то другим причинам.
Но всё же мне удается различить чьи-то уверенные шаги позади.
И стоит мне повернуть голову, как в глазах моих меркнет свет. Луна больше не отражается в дождевых лужах. Мрак и тишина.
Дышать становится невыносимо тяжело. Я вскрикиваю от резкой боли в шее, а после мир для меня перестаёт существовать.
С мыслью о Даймонде я отключаюсь и душа моя покидает тело.
Боли больше нет. Я не чувствую ничего кроме пустоты... Я и есть пустота... Одна пустота...
Что с Даймондом?
Это единственная мысль, волнующая меня.
Не могу открыть глаза. Я абсолютно ничего не соображаю.
В ушах так и звенит, в висках пульсирует от каждого вздоха, а в горле засуха. Нечем даже сглотнуть.
Пытаюсь подняться и осмотреться, но понимаю, что и пальцем пошевелить не в силах.
Тело онемело, кости ломит, а воображение по-прежнему играет со мной.
Мне кажется, что я всё ещё на заднем дворе клуба. А на своих коленях я ощущаю тяжесть и тепло Даймонда. Я чую его запах. Такой родной...
Страшный сон? Или я просто умерла?
— Помогите…, — сипло стону. — Кто-нибудь... На помощь…
— Ори сколько влезет! Тебя всё равно никто не услышит! — раздается где-то вдалеке и темнота снова уносит меня в неизвестность.
* * *
Что со мной происходит? Почему я не могу прийти в себя?
Мне что-то вкололи в шею...
Наконец, удается продрать глаза. Я вижу белые стены, бетонный пол и глухую железную дверь.
Комната крохотная. Без окон, но свет горит настолько яркий, что глаза режет и щиплет.
Кое-как привыкаю к слепящему свету. С усилием пытаюсь встать с грязного матраса, лежащего на полу.
Мне нужно дойти до двери...
С третьей попытки у меня получается подняться. Внутренние ощущения кажутся странными, словно я мертвецки пьяна.
На полусогнутых я подхожу к двери, а на ней нет ни ручки, ни замков, ни глазка.
Похищение?
Посмотрев по сторонам, я обнаруживаю в углу две тарелки с заветренной едой.
Сколько я здесь? Сутки? Двое? Больше?
— Эй... Выпустите меня... — кричу я надломленным голосом, колотя изо всех сил дверь.
Но сил во мне ровно столько же, сколько и объяснений всему происходящему.
Меня не слышат, а если и слышат, то им всё равно на меня.
В отчаянии я скатываюсь по стене на холодный пол и взвываю волком. И вдруг улавливаю звук чьих-то шагов по ту сторону двери.
— Кто вы? Зачем вы держите меня здесь?
Ответа не следует.
А спустя минуту в дверную щель просовывают листок бумаги, больше смахивающий на газетный.
Я подбираю его и разворачиваю.
«Известный в Лос-Анджелесе бизнесмен умер, не приходя в сознание. Врачи не смогли спасти ему жизнь. Похороны назначены на двадцать восьмое августа. Приносим родственникам и друзьям погибшего глубочайшие соболезнования».
А снизу размещена фотография Даймонда.
Это был не сон... Не сон!
Даймонда больше нет в живых.
Сердце моё сжимается от ужаса и перестаёт молотить по ребрам.
Снова я перестаю чувствовать всё, включая своё тело. Пальцы немеют и не слушаются меня. Газетный лист падает, а душераздирающий вскрик так и не может выйти из меня, застряв где-то глубоко в горле.
Нет! Я не могу! Я отказываюсь в это верить!
Проревев ещё неизвестно сколько времени, я вырубаюсь без сил.
* * *
Когда открываю глаза, на полу уже стоит свежая порция сосисок и яиц, но еда — это последнее, о чём я могу думать.
Хватаю тарелку, размахиваюсь ею и со всей дури швыряю в противоположную стену, не обращая внимание на отскакивающие осколки.
— Ублюдки! Покажитесь! Кто вы? Что вам от меня нужно? — отчаянно рычу я.
Слышу жужжащий звук откуда-то сверху. Подняв взгляд, я обнаруживаю камеру, оборудованную в углу под потолком.
— С-с-суки, — шиплю я.
Не придумав ничего лучше, я двигаю матрас к противоположной стене, складываю его пополам и поднимаю с пола самый большой осколок тарелки. Взобравшись на сложенный матрас, я наношу осколком точные удары по камере.
Вскоре мой похититель «слепнет». Теперь он вынужден действовать наугад.
Мне остаётся лишь выждать время, когда он соизволит явиться в эту чёртову комнату пыток.
К счастью, ждать приходится совсем недолго. Услышав шаги, я хватаю осколок поменьше и прячу у себя за спиной.
Дверь отворяется нараспашку и впечатывается в стену, а похититель не спешит показываться мне на глаза.
Сгорбившись, я внимательно всматриваюсь в темноту за порогом.
И похититель делает шаг. Размашистый и уверенный. Затем еще один, а третий шаг вынуждает меня провалиться в бездну лжи и предательства.
— Ом....— задыхаюсь я, не веря своим глазам. — Ом-мега? Что ты…? — пытаюсь я говорить связно, но ни черта не выходит.
Я сжимаю в ладони осколок настолько, что острие глубоко вонзается в плоть.
— Ты удивлена? — как ни в чём не бывало спрашивает он, опускаясь на корточки.
Напряженная пауза... Долгая. Она необходима мне для того, чтобы все правильно понять... Но в результате я прихожу к выводу, что тут нечего понимать. Все очевидно и ясно. Увы...
— Так это был ты? Ты хотел убить Даймонда? — хватаю ртом воздух, уставившись на него. — Но почему? Что он тебе сделал?
Омега оскаливается и хмыкает.
— Почему же хотел? Я убил его! Даймонд Неттинг вот уже четыре дня, как считается вполне себе симпатичным трупом.
— Этого не может быть… — заторможенно мотаю головой.
— Ещё как может, дорогая! Сегодня были его похороны! Так себе, скажу я, похороны знаменитого человека. Народу было не слишком-то и много! — хватает у него наглости улыбаться мне в лицо.
Это же
