Вот оно. Разоблачение его. Ему есть что скрывать.
— Что они могут разоблачить?
Он переводит свой испуганный взгляд с меня на Пита, который в данный момент отрывается от пола, потирая голову.
— Оставь нас, — произносит Логан тихо и серьёзно.
Пит не задаёт вопросов. Его даже не волнует тот факт, что у меня заряженное оружие, направленное в голову его босса. Он быстро выходит, не оглядываясь.
Дверь закрывается, и я покачиваю пистолетом, давая понять, что ему лучше поторопиться и объясниться, прежде чем я разнесу ему голову.
— У них есть фотографии, — бормочет он, тяжело дыша, чертовски нервничая.
— И… — настаиваю я.
— Я…
Я хватаю его за воротник и начинаю трепать.
— И?
— Женщина, — он сглатывает, от напряжения его кадык выпячивается и касается костяшек моих пальцев. — Или скорее девушка.
Я выдыхаю с отвращением, но и с большим облегчением, от того, что кажется, что я смогу от него добиться хоть чего-то.
— Сколько ей лет?
Он закрывает глаза, и выдыхает, сдаваясь.
— Пятнадцать.
Я отшвыриваю его, как мерзость, которой он, впрочем, и является, и освобождаю его висок от пистолета, отступая назад, на моём лице отражается отвращение.
— Я не знал! — Логан ёрзает в своём огромном офисном кресле, отказываясь смотреть на меня. — Она выглядела по меньшей мере на двадцать. Высокая. Блондинка. Хорошо сложенная.
— Ты ублюдок.
— Это не может выйти наружу! — его взгляд метается по столу, безумный и панический. — Ради всего святого, я посол детской благотворительной организации! Моя репутация… — он смотрит на меня, в его вкрадчивых глазах читается неподдельный ужас. — Моя жена.
Мои губы искривляются в нахальной улыбке, и я получаю величайшее удовольствие от того, что собираюсь сказать.
— Твоя жена уходит от тебя, Логан. Вчера она подала на развод.
— Что? О чём ты говоришь?
— У неё был роман с твоим адвокатом по разводам, — я смеюсь себе под нос, смехом полного сарказма. — Она беременна от него.
— Ты не знаешь, о чём говоришь! Она бы не бросила меня!
— Ты думаешь, мне не похуй? — я тычу пистолетом ему в центр лба, дрожа от гнева. — Ты уволил меня, зная, что Ками не в безопасности! О чём, чёрт возьми, ты думал?
— Ты копал под меня! — он откидывается на спинку кресла, широко раскрыв глаза. — Когда я получил первую угрозу, они потребовали денег и дали реквизиты банковского счёта. Они сказали, что, если я не заплачу, они пошлют фотографии в газеты. Я послал их к чёрту. Я не собирался выполнять их требования. Кроме того, я держу тесный контакт со всеми редакторами газет. Я прикрываю им спины, они прикрывают мою. Они, конечно, не выиграли бы от скандала и моего разорения, поверь мне.
Я упираюсь взглядом в аморального, эгоистичного придурка, а он избегает моего взгляда.
— Фотографии оказались на столе редактора Мирор, — тихо произносит он. — Он позвонил мне, и я убедился, что мне стоит сделать всё, чтобы фотографии не попали в газеты.
— Сколько?
— Миллион и очень интересная история о члене парламента.
Я рычу. Этот человек ещё более безжалостный, чем я когда-либо думал о нём.
— Сколько они потребовали?
— Два миллиона, — Логан настороженно смотрит на меня, мои ноздри раздуваются, во мне нарастает гнев.
— А угроза Камилле?
— Это произошло, когда они поняли, что фотографии не принесут им денег, которые они хотели. Я думал, что смогу позаботиться об этом. Я не мог позволить тебе увидеть реальные угрозы Камилле, который я получил. В них говорилось о фотографиях! Угроза, которую я тебе показал, была напечатана мной. Мне просто нужно было защитить Камиллу, а ты лучший! Я знал, что с тобой она будет в безопасности! Потом ты начал копать. Это был только вопрос времени, когда ты что-нибудь найдёшь. Ты слишком заботился о ней!
— Потому что я чертовски люблю твою дочь! Мне было наплевать на тебя и твою репутацию. Всё, о чём я заботился — это её безопасность, чего не могу сказать о тебе! Её собственном грёбаном отце!
— Ты не можешь говорить так! — заявляет он в спешке, умоляюще наклоняясь вперёд в своём кресле, всё ещё беспокоясь только о своём грёбаном общественном статусе. — Я беспокоюсь не только о своём бизнесе и репутации. Я не хочу, чтобы моя собственная дочь ненавидела меня!
Я усмехаюсь, искренне забавляясь теми фразами, что несёт этот придурок.
— Уже чертовски поздно, Логан, — я снова приставляю пистолет к его виску и прикладываю к нему ещё немного силы, заставляя его рухнуть обратно в кресло. Его лоб покрыт испариной, руки подняты перед собой, как будто его жалкие толстые конечности могут служить какой-то защитой. Ничто не могло защитить его от меня прямо сейчас.
— У тебя есть жена, — жалобно бормочет он.
— Она, блядь, мертва!
— Ты лгал моей дочери! Ты притворялся тем, кем ты не являешься!
— Не заставляй меня, блядь, убивать тебя, прежде чем я получу всю необходимую информацию, чтобы найти её! — я наклоняюсь, уверенный в своём намерении проткнуть ему голову своим пистолетом, чтобы избавить себя от необходимости стрелять в него. — Твоё беспокойство обо мне и твоей дочери сейчас не имеет значения.
Он закрывает один глаз, пытаясь откинуться назад и отклониться от моего пистолета. Это бесполезно.
— Пожалуйста, помоги мне найти её, — умоляет он.
Я отвожу от его виска свой «Хеклер» и обхожу его стол, становясь, с другой стороны, от него. Он следит за каждым моим шагом, пока я не останавливаюсь. Я прицеливаюсь, смотрю, как его глаза расширяются, как поднимаются руки, и стреляю.
Звук бьющегося стекла рикошетом разносится по его кабинету, и он сворачивается в клубок на своём кресле, стараясь казаться как можно меньше.
— Я переломаю тебе ноги за то, что ты заставил её пройти через это. Но я клянусь, Логан, — я наполняю свои лёгкие воздухом и выдыхаю, и произношу свою страшную клятву. — Если на ней будет хоть одна царапина, когда я верну её от тех, кто её похитил, в следующий раз я не буду целиться мимо тебя.
Он встаёт со стула, дрожа и обливаясь потом, его испуганные глаза остекленели.
— Кивни! — кричу я. — Сделай это, если ты полностью понял смысл моих слов.
Он начинает бешено кивать, шмыгая носом, как бесхребетный засранец, которым он и является.
Я пытаюсь успокоиться чтобы прийти в норму и начать мыслить здраво, сажусь в кресло напротив него, спокойно кладу пистолет на стол, в то время как Логан нервно ждёт, когда я заговорю.
Он действительно ждёт, когда я успокоюсь. Отчаянный человек. Глупый человек, думающий, что справится с этим в одиночку. Единственная здравая мысль, озарившая его голову — это та, что он нанял меня защитить Камиллу. Потом же правда он и всё испортил, уволив меня.
Я успокаиваю себе мыслью, что похитители редко похищают своих жертв с намерением причинить им боль. Единственная цель — получить от кого-то деньги.
— Кто мог знать, чем ты занимался в свободное время? — спрашиваю я, пристально наблюдая за ним. — Кто мог сделать эти фотографии с тобой и той девушкой?
— Я не знаю! — кричит он, отчаянно размахивая руками вокруг головы. — Я изучил все возможные варианты и ничего не подтвердилось! Я не могу попросить свой ИТ-отдел просмотреть электронную почту! Я никому не могу показать и рассказать об этом!
— Покажи мне, — резко требую я.
— Я удалил их.
Я буквально несусь вперёд, держа руку на пистолете.
— Не зли меня, Логан.
Он продвигается рукой прямо к карману и достаёт ключи, прежде чем указать на противоположную стену напротив своего стола.
— Они в сейфе.
— Возьми их.
Он встаёт с кресла, пошатываясь, как старик, и отходит назад, его взгляд мешкается между моим пистолетом и мной. Его руки дрожат, когда он поворачивает циферблат влево, вправо и снова влево, прежде чем он берёт ключ вставляет его в замок и несколько мгновений борется с ним.
Всё его тело словно двигается само по себе, когда он лезет вглубь сейфа и вытаскивает из него синюю папку. Нервно перебирая её пальцами, он приносит её мне. Я хватаю её и открываю, при этом, не обращаясь с этими омерзительными бумагами с такой же осторожностью, как Логан ранее. Меня поражает яркий образ его голой волосатой задницы и эйфорического лица молодой девушки. Морщась, я перехожу к следующему листу, не желая видеть унизительные доказательства того, что мир, в котором я живу погрузился в анархию. Я заставляю себя глубоко вздохнуть, прежде чем достать пистолет и убрать подергивающий палец со спускового крючка.
