аренду.
Я открываю рот, чтобы возразить, но тут появляются мои бариста, все улыбаются. А еще лучше то, что они оба одеты в свои светло-серые футболки NOLA и модные джинсы. Сотрудники! Мои сотрудники! Это происходит!
Обучение занимает всего несколько часов. Мой кассовый аппарат — это маленький поворотный iPad. Я показываю им интерфейс, и они знакомятся с эспрессо-машиной. Они оба раньше работали в кофейнях, так что знают, что к чему. Единственное отличие здесь в том, что на продажу также будут выставлены произведения искусства. Абстрактные картины моей мамы уже висят на стене, наполняя пространство столь необходимыми цветовыми брызгами. Вдобавок к ее масштабным полотнам вдоль стены рядом с кафе-баром установлены полки, на которых будут выставлены принты, футболки, мелкие гончарные изделия, а также товары под брендом NOLA. Прямо сейчас полки не так полны, как мне бы хотелось, но это придет со временем. Мне пришлось заполнить пространство стопкой кофейных кружек. Бариста впечатлены тем, что мне удалось сделать с помещением за столь короткое время. Я сомневаюсь, стоит ли им верить, поскольку они у меня на зарплате, но Бо настаивает, что они честны.
Примерно в обеденное время приходят миссис Фортье и моя мама, чтобы обеспечить подкрепление. Теперь, когда они стали соседями, они проводят много времени вместе. Сегодня они скоординировали свои усилия. Миссис Фортье приносит бутерброды, а моя мама — свой фирменный лимонад. Мы с Бо отдельно предупреждаем его маму, чтобы она осторожно вылила его в раковину.
Они не так полезны, как я думала. Я даю им мелкие поручения, а они в итоге просто отвлекают друг друга сплетнями из разных уголков города. В какой-то момент моя мама спрашивает миссис Фортье, видела ли она Престона в газете с его новой подружкой, и мы с Бо тихонько смеемся. Хотя, честно говоря, я никогда не видела, чтобы две женщины так много говорили друг с другом. Садоводство, книги, телешоу, все это объединяет их. Моя мама всегда была немного затворницей, предпочитая проводить часы в своей студии, а не обедать с другими дамами из Гарден-Дистрикт, но, очевидно, миссис Фортье раскрывает ее социальную сторону. В конце концов, я даю миссис Фортье метлу, а маме совок для мусора. Они могут говорить и подметать одновременно. Пол еще никогда не выглядел чище.
Мы засиживаемся допоздна, и к тому времени, как я закрываю дверь, у меня слезятся глаза и меня трясет от голода
— Как ты думаешь, все это того стоит? — спрашиваю я Бо, когда мы идем домой, держась за руки.
— Безусловно. Мне нравится концепция, и я думаю, что она будет успешной. Если бы ты пришла в Crescent Capital с такой идеей, я бы вложил деньги.
Мне очень приятно слышать от него такие слова, и я пытаюсь понять, правду ли он говорит.
— Ты говоришь это не только из-за моей папки в спальне?
Он качает головой, как будто даже не может поверить, что я спрашиваю.
— Ты станешь сенсацией, Лорен. Просто подожди и увидишь.
Позже, ночью, я не могу уснуть, и я не хочу снова будить Бо своими метаниями. Я осторожно снимаю его руку с себя, подкладываю подушку на то место, где лежала я (она более или менее такая же комковатая, как и я сама), и выскальзываю из кровати, хватаю его толстовку LSU из шкафа, прежде чем спуститься. Сварив кофе, я несу дымящуюся кружку в переднюю гостиную. В центре комнаты стоит антикварный письменный стол с iMac, которым он предоставил мне в свободное пользование. Загрузка занимает секунду. Пока жду, дую на свой кофе, пытаясь остудить его настолько, чтобы можно было пить. Я собираюсь проверить свои электронные письма для NOLA, было бы неплохо прочитать их все и привести в порядок к тому времени, когда Бо проснется.
Я вхожу в Gmail, и меня ждут 50 новых электронных писем. 50! Когда я ложилась спать, мой почтовый ящик был пуст. Тема первого электронного письма гласит: «Крупный кризис в сфере общественного питания». Я плачу ровно 10 секунд, а затем поддаюсь желанию положить голову на край стола и закрыть глаза.
Завтра все закончится.
Только не совсем, потому что NOLA официально заработает. Это займет много моего внимания. У меня есть планы нанять менеджера и еще двух бариста как можно скорее. Команда цифрового маркетинга занимается моим присутствием в интернете, и Бо уговорил меня проконсультироваться с бухгалтером. Через несколько месяцев (ладно, лет) все будет работать, как хорошо смазанный механизм, и я смогу отойти назад и наблюдать, как бизнес растет. Затем, через несколько лет после этого, я сделаю еще шаг назад и, возможно, снова смогу спать.
Я вздыхаю.
Справившись с небольшим волнением, снова открываю глаза и замечаю, что нижний ящик стола Бо приоткрыт на несколько дюймов. Один раз шпион — всегда шпион. Открываю его до конца и нахожу маленькую белую картонную коробку. На ней нет этикетки, поэтому, естественно, я чуть-чуть приподнимаю крышку, чтобы посмотреть, что внутри, и мое сердце совершает сальто, когда я вижу фотографию крошки Бо, которая смотрит на меня сверху стопки. Она старая и выцветшая, размером с бумажник. У Бо лохматые каштановые волосы и широкая кривая улыбка. Рядом с ним на одном колене стоит его отец. Сходство между мужчиной на фотографии и человеком, спящим наверху, заставляет мое сердце сжиматься от печали. Я подношу фотографию поближе и рассматриваю детали: густые усы его отца и застиранные джинсы 80-х, то, как они оба щурятся на солнце. Отец обнимает Бо за плечи, а Бо всем своим весом опирается на грудь отца. Они стоят щека к щеке. Это любовь на самом базовом уровне: отец и сын.
Моя рука дрожит, когда я кладу фотографию на стол и возвращаюсь к коробке, изголодавшись по этим старым воспоминаниям. Внутри спрятано по меньшей мере сто фотографий, но стопка сложенных бумаг привлекает мое внимание в первую очередь.
Я медленно разворачиваю их и не сразу понимаю, на что смотрю. Некоторые из них представляют собой напечатанные страницы. Другие — газетные вырезки, такие хрупкие и старые, что я боюсь, что они порвутся, если я не буду осторожна.
Мне требуется несколько долгих секунд, чтобы осознать, на что я смотрю, а затем по спине пробегают мурашки и желудок сжимается.
Все эти годы я думала, что страдаю одна. Я думала, что мои чувства были односторонними, но это доказательство обратного.
Бросаю бумаги обратно в коробку и поднимаюсь по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Еще рано, я должна дать ему поспать.
