Потом его как будто ударило током. Господи!
Сара потеряла Франсуа, а потом умерла сама, умерла почти через пятьдесят лет после него. Чарли считал, что это был слишком большой срок по сравнению с коротким счастьем, выпавшим па ее долю.
Но самым худшим было то, что подошел к концу дневник, и Сара покинула его, преподав Чарли напоследок еще один важный урок. Она как будто говорила ему, что жизнь коротка и каждое мгновение ее — драгоценно. Сара и Франсуа прожили вместе четыре коротких года, и все же это была самая счастливая пора ее жизни. Она сама писала в дневнике, что благодарна судьбе за каждую минуту, что они прожили вместе, за их троих детей, за то тепло и свет, которым Франсуа озарил выжженную равнину ее души. И этого света и любви хватило до конца жизни и ей, и ее детям, и, возможно, внукам.
И все же эти четыре года были в ее жизни самыми важными. Благодаря им все, что происходило с Сарой раньше, потеряло свое значение. Она сумела избавиться от боли, от преследовавших ее воспоминаний и осталась живым, открытым для любви и счастья человеком, а не тенью несчастной когда-то женщины, с ненавистью в душе и страданием во взоре.
Подумав об этом, Чарли сразу вернулся мыслями к Франческе. Она изменилась с тех пор, как он познакомился с нею, однако самая разительная перемена произошла с ней после возвращения из Парижа. В глазах Франчески появилось выражение уверенности и надежды, и Чарли обрадовался этому даже больше, чем тому факту, что она перестала дичиться и избегать его.
Чарли вдруг захотелось поскорее увидеть Франческу. Он должен был объяснить ей, что у каждого из них может быть совсем другая жизнь, если только они научатся дорожить каждой прожитой минутой. Это желание было таким сильным, что Чарли даже шагнул к выходу, но вовремя спохватился. До семи вечера, когда он обещал заехать за ней, оставалось еще много времени, и он должен был придумать себе какое-то занятие, чтобы скоротать оставшиеся часы.
Он как раз варил на кухне кофе, когда в парадную дверь неожиданно постучали, и Чарли пошел открывать. Должно быть, это Глэдис, решил он.
Кроме нее и Франчески, он никого в Шелбурне не знал.
Он уже не раз пожалел о том, что не предложил Франческе провести вместе весь день — с его стороны это было просто непростительной глупостью, однако, глянув в окно, он увидел именно ее.
Франческа стояла на крыльце, и лицо у нее было обеспокоенным.
— Извини, я не предупредила, — сказала она серьезно, но Чарли подумал, что она все равно прекрасна. — Просто я подумала… Я только что отвезла Моник к ее подруге — это оказалось совсем недалеко отсюда, и мне показалось, что, может быть, ты не будешь против, если я…
В глазах Франчески блеснули слезы, и Чарли, удивленный, отступил в сторону, пропуская ее внутрь. Очевидно, Франческа не была уверена, что поступает правильно, но не приехать она не могла.
— Я только что кончила читать первый том дневника… Как Сара приехала в Бостон и как она отправилась в Дирфилд…
— Это самое начало ее истории, — проговорил Чарли. — Я сам закончил читать последнюю тетрадь только вчера. И теперь чувствую себя так, словно потерял близкого мне человека. Как будто кто-то умер…
Я рад, что ты приехала, — сказал Чарли уже другим голосом. — Я правда рад. А я-то гадал, кто это ко мне пожаловал! Думал, что это либо моя хозяйка, либо полиция.
Чарли снова посмотрел на нее, и у него в голове внезапно родилась одна идея. Лично ему она казалась совсем неплохой, а может быть, и Франческа одобрит ее. К тому же кто знает, как они будут вспоминать сегодняшний день когда-нибудь потом, много лет спустя?
— Может быть, съездим в одно место? — предложил он Франческе.
— Давай, — без всяких вопросов согласилась она, и на ее лице отразилось облегчение. Франческе потребовалось так много мужества, чтобы приехать сюда, что она все еще пребывала в растерянности от собственной дерзости.
Чарли с самым таинственным видом снял с вешалки меховую парку и вышел с Франческой на улицу.
Они решили воспользоваться его автомобилем, и уже через несколько минут Чарли остановил машину неподалеку от того места, куда Сара ходила почти каждый день. Франческа тоже бывала здесь — однажды летом она приходила сюда вместе с Моник, и девочка весело прыгала с камня на камень и болтала ногами в холодной воде, но только Чарли знал, что это тот самый водопад, о котором так много писала в своем дневнике Сара.
— Тебе здесь нравится? — спросил он, вставая рядом с Франческой, которая как зачарованная глядела на водопад. Снег вокруг запруды лежал нетронутый, чистый; огромные валуны сдвинули набекрень белые снеговые шапки, а от полыньи поднимался пар. Струя воды падала с обледенелой скалы в водоем, покрытый у берегов прозрачной коркой льда, и, чуть слышно журча, уходила куда-то под сугробы, наметенные на месте схваченного морозом ручья, а ветер в вершинах сосен вторил голосу воды негромким, неумолчным гудением.
— Для Сары и Франсуа это было особенное место, — пояснил Чарли и тут же вспомнил — почему. Но Франческа этого пока не знала, и, вместо того чтобы объяснить ей это словами, он обнял ее и, крепко прижав к себе, поцеловал ее в податливые и теплые губы.
И наверное, это было самым правильным. Со дня их встречи они только и делали, что говорили — говорили о прошлом, о будущем и о настоящем, говорили о боли, которую каждому довелось испытать, вспоминали предавших их людей и оставленные ими шрамы, которые, казалось, никогда не заживут окончательно. Но теперь время слов прошло, и для обоих настала пора последовать примеру Сары и Франсуа.
Франческа слышала, как часто-часто бьется сердце Чарли, — и когда он наконец выпустил ее из объятий, она улыбнулась и приложила палец к его губам.
— Я рада, что ты это сделал, — прошептала Франческа.
— И я тоже… — ответил Чарли. — Впрочем, я, наверное, все равно не смог бы сдерживаться дольше.
— Хорошо, что ты сделал это, — повторила Франческа, опускаясь на каменную плиту, и Чарли подумал, не тот ли это камень, на котором так любила сидеть Сара. — Знаешь, когда я читала дневник, я поняла, что все, что со мной произошло, это просто пустяки. Я освободилась от своего прошлого, и теперь мне кажется… мне кажется, что я сумею начать жить сначала.
— Нет, это не пустяки, — не согласился Чарли и, не в силах удержаться, снова поцеловал ее. — Просто ты сумела преодолеть это… А это совсем другое. Теперь ты стала сильной и свободной и уже больше не совершишь ошибки, которая может дорого тебе обойтись.
Франческа кивнула — она тоже так думала.
Потом они углубились в лес, и Чарли, обнимая Франческу за плечи, сказал:
— Я так рад, что ты приехала ко мне.
