раздувшийся воздушный шар, Мирек улетел в Штаты. Там было важное соревнование и, кроме того, надо было переговорить с поставщиками досок, которых они выбрали для своего магазина. На какое-то ужасное мгновение Ларе показалось, что она осталась совсем одна. С огромным пузом, в чужой стране, с невероятным страхом за себя и за ребенка. И с холодным, равнодушным доктором, который осматривал ее раз в две недели и говорил так быстро, что она его с трудом понимала.
А потом приехала Тереза. Вместе с Романом и Войтой. Она выразила любовь и заботу так, как умела — привезла огромную сумку вкусной домашней еды и даже убралась в квартире, хотя Лара краснела и просила ее не утруждаться.
Потом приехал Тонда вместе со своей новой девушкой Моникой. Это была не та его загадочная любовь, которая осталась в Америке, но было видно, что ребятам хорошо вместе. Они повели Лару гулять в соседний парк и, как могли, развлекали её.
А на следующий день позвонила Наталка, которая не поехала с Максом в Америку, и позвала ее на чай. И в этот момент Лара поняла, что у нее в Праге есть близкие люди.
Пусть даже раньше ей так и не казалось.
И поэтому ей было кому позвонить, когда раньше срока — на 34 неделе — отошли воды, а Мир еще был в Америке. Наталка влетела к ним в квартиру одновременно с работниками Скорой помощи, Тонда примчался на десять минут позже, а мама, которой Лара позвонила уже из больницы, хотя это и было бессмысленно с практической точки зрения, сквозь слезы заявила, что покупает билет на самолет и завтра они с папой будут в Праге. Через несколько часов в роддоме на Буловке на свет появилась Виктория Свободова — 43 сантиметра роста, 2130 грамм веса. Сама задышала, протестующе крикнула и вообще вела себя так, будто родилась вовремя — а не на несколько недель раньше положенного срока. Кстати, на тот момент она еще не была Викторией, это имя их красотка получила уже позже, когда испуганный Мир наконец смог поговорить с Ларой и подозрительно шмыгал в трубку, узнав, что стал папой.
Уставшим голосом она убедила его, что все хорошо, малышка с ней, уже приложили к груди и вообще нет поводов для беспокойства, а потом вдруг спохватилась и уточнила у Мира, как прошли его соревнования.
— Первое место, — отмахнулся Мирек так, как будто это вообще ничего не значило. — А фотографию, фотографию мне отправишь?!
— Подожди, ты первый?! Что, и Макса обошел? — Лара не думала, что сегодня ее можно еще чем-то удивить, но день оказался богат на сюрпризы.
— Да, но это неважно. Слушай, а как мы ее назовем? Мы же не решили еще.
— Виктория, — Лара почувствовала, как у нее защипало в глазах. — Победа.
— Да, — странно охрипшим голосом сказал Мирек, — да…
И они оба замолчали, чувствуя, что сейчас находятся так близко друг к другу, как никогда, несмотря на разделявшие их тысячи километров.
Странно, но после этой победы Мир охладел к соревнованиям, сказав, что он себе все доказал и дальше будет кататься исключительно для радости. Интернет-магазин у них с Максом стартовал удачно и прибыль приносил стабильно, так что они планировали открыть в скором времени и реальный магазин, а ютюб-канал, где Мирек регулярно выкладывал новые трюки, прирастал новыми подписчиками и приятными контрактами со спонсорами. Юный недоучившийся скейтбордист, за которого Лара вышла замуж, в итоге превратился в удачливого предпринимателя и популярного среди молодежи блогера. Сама же Лара продолжала курировать свои группы учеников, набирая детей, общаясь с родителями и составляя планы занятий. И все это с Викторкой на руках. Только само проведение уроков она отдала другой преподавательнице, но та вела по ее конспектам и регулярно отчитывалась перед Ларой о прогрессе каждой из групп.
В феврале Вике исполнилось три года, она наконец должна была пойти в садик, и с сентября Лара планировала вернуться к работе в полном объеме. Ну а пока они все втроем наслаждались жарким солнечным летом. В июне летали в Екатеринбург, а в июле вот на неделю приехали к родителям Мира — в Моравию. Бабушка и дедушка во внучке души не чаяли, да и Войта — уже не хмурый подросток, а симпатичный взрослый парень — обожал племянницу и готов был потакать любому ее капризу. Вот и сейчас он послушно изображал коня и скакал по лужайке, а Вика хохотала, сидя у него на спине.
— Пошли наверх, — шепнул ей Мир, — пока они Викторку развлекают. Минут пятнадцать у нас есть.
Лара радостно кивнула, и они поспешили к дому.
Семейной паре с ребенком можно обойтись и без прелюдий. Возбуждает уже сама возможность хоть на короткое время оказаться вдвоем — без этого любимого маленького человечка. Но они недооценили дочь. Увидев, что родители куда-то торопятся, она соскочила с дядиной спины и побежала к ним наперерез.
— Мама! Тато! — закричала она им. Вика росла сбалансированным билингвом: говорила и на чешском, и на русском без акцента, они оба были для нее родными.
— Copak, princezno? [61] — улыбаясь, спросил Мир.
— Kam jdete? [62]- зеленые глаза подозрительно посмотрели на них.
— Зайка, мы с папой идем отдохнуть, — вмешалась Лара. — Нам надо немножко полежать, мы очень устали.
Мир отчетливо хмыкнул.
— Я с вами, — заявила Вика, мгновенно перейдя на русский, потому что с мамой она всегда говорила именно на нем.
— Нет, — ласково, но твердо сказала Лара.
Вика уже начала морщить личико, готовясь выдавать свой коронный вопль, но тут пришла помощь в лице Войты, который схватил вредную малышку, пощекотал и пообещал, что они поедут сейчас на виноградники и он разрешит ей там побегать.
Она взвизгнула и побежала к машине. Непонятно, чем ей так нравились эти поездки — откровенно говоря, для трехлетнего ребенка там была скука смертная — но Вика обожала виноградники и могла играть там хоть целый день. Это неимоверно радовало Романа. После разочарования в лице старшего сына, отказавшегося продолжать династию, его сначала приятно удивил младший, который вдруг увлекся семейным бизнесом, а теперь еще и внучка проявляла интерес.
— Díky brácho, [63] — подмигнул
