— Что ты делаешь? — спросила я.
Одна из его больших рук откинула волосы с моей головы и обхватила мое лицо.
— Я не мог видеть тебя пять гребаных часов, когда впервые попал сюда, Лу.
— Боже, — сказала я, когда мое сердце обливалось кровью за него.
Я не могла себе представить, что не смогу увидеть его, когда он был ранен.
Он кивнул, гнев на мгновение вспыхнул в его глазах.
— Чертовски верно. И этого больше никогда не повторится. Я не расстанусь с тобой, ты меня поняла? Я твой монстр-хранитель, твой гребаный любовник и твой гребаный мужчина. Это никогда не изменится.
— Черт возьми, нет, — согласилась я.
Его улыбка разделила его лицо надвое.
— Черт возьми, нет.
Он сунул руку в задний карман, что-то достал, затем взял меня за руку и сказал:
— Покидал тебя три раза за десять дней. Сначала, чтобы поговорить с гребаными свиньями и опознать тело Мута, затем на его похоронах — которые были эпичными, маленький воин, не волнуйся, и мне жаль, что ты это пропустила — затем, чтобы получить это.
Он намазал мне на палец что-то прохладное, но я была так очарована выражением его лица, свирепостью его страсти и решимостью, словно боевой раскраской на его чертах, что не заметила.
— Это ты и я, Лу. Это было с тех пор, как тебе исполнилось семь лет, так что, несмотря на то, что ты молода, я думаю, что это должно было случиться скорее раньше, чем позже, и я решил, что лучше бы это случилось прямо сейчас, черт возьми.
Я нахмурилась на него, вынимая свою руку из его, чтобы обхватить его лицо.
— В твоих словах нет смысла, Зи.
Было несколько слезливых и глубоких смешков от нашей сонной аудитории, но это был Зевс, который смеялся от всего сердца.
— Мы собираемся пожениться.
Мои разрушенные легкие сжались, а затем, казалось, разрушились, потому что я не могла нормально дышать. Я уставилась на него, задаваясь вопросом, галлюцинирую ли я или все еще сплю, но пока я смотрела, я заметила мерцание чего-то большого и блестящего на его лице, на моей руке. Кольцо.
Оно было большим: один огромный круглый черный бриллиант, окруженный ореолом маленьких зеленых камешков на кольце из белого золота.
Падшие цвета мото-клуба на моей руке.
И их президент, мой ангел-хранитель, мужчина моей детской мечты надел его мне на палец.
— Ты трахаешь меня, — выдохнула я.
Он снова оглушительно расхохотался, обезумев от облегчения, что я жива и издеваюсь над ним.
— Пока нет, — сказал он, как в ту ночь, когда впервые прикоснулся ко мне в “Лотосе", — Но я, черт возьми, планирую. На всю оставшуюся гребаную жизнь.
Что касается предложений, то они были не самыми цветистыми или хорошо продуманными.
Это было просто и честно.
Настолько верный нам, что мне казалось, будто я живу в сказке. Одна из самых ужасных сказок братьев Гримм, где умирают не те люди, а хорошие парни не всегда побеждают, но тем не менее это сказка.
Я разрыдалась, когда крикнула:
— Черт возьми, да.
Зевс смеялся вместе со мной и, наконец, блять, наконец-то заключил меня в свои объятия и прижал к себе. Наша аудитория взорвалась: мужчины разразились криками веселья, а женщины — рыдающими поздравлениями.
— Сейчас, — сказал Зевс. — Это было серьезно, Лулу. Мы делаем это прямо сейчас, черт возьми.
Я слегка отстранилась и посмотрела вниз на свой бело-голубой больничный халат в горошек, зная, что выгляжу дерьмово, и, честно говоря, все еще чувствовала себя так же.
Он рассмеялся над выражением моего лица и прижался своим лбом к моему.
— Ты хочешь большую вечеринку, мы устроим ее, когда тебе станет лучше, но сейчас давай закроем это дело потуже, хорошо?
— Хорошо, — согласилась я, не обескураженная идеей пожениться в больничной палате без красивого платья или цветов. В любом случае, я давным-давно отказалась от этой версии своего будущего. — Но, эм, мне семнадцать, так что я не думаю, что могу даже законно выйти замуж за тебя.
— Не можешь, — сказал Зет со странной, кривой улыбкой.
— Я сказала ему, что подпишу это для тебя, — сказала моя мама с того места, где она стояла в дверном проеме, на фоне Аксмэна и Брада по обе стороны от нее.
У меня отвисла челюсть.
— Серьезно?
— Я, эм, я пошла в офис Бена, чтобы получить специальное разрешение на лицензию, когда Зевс спросил меня об этом, и, ну, твой дедушка ждет снаружи, чтобы увидеть тебя, если хочешь, провести церемонию.
Я моргнула, глядя на нее.
— Что? Дедушка одобряет?
— Он сказал что-то о том, что у Бога разные пути для всех, а затем что-то о том, что некоторым принцессам нужны драконы, чтобы защитить их, а не очаровательные принцы, чтобы спасти их.
Несмотря на мой шок, я рассмеялась, потому что это было именно то, что сказал бы мой дедушка.
Филиппа неуверенно улыбнулась.
— Я не совсем понимаю, как ты оказалась на этом пути или почему такой образ жизни тебе так нравится, но глухому, немому и слепому человеку было бы ясно, что этот мужчина любит тебя больше всего на свете, так что, если ты действительно хочешь, я подпишусь на это. В любом случае, он был лучшим опекуном для тебя, чем я, — призналась она с самоуничижительной улыбкой.
— Чертовски верно, — пробормотала Харли Роуз.
Кинг ткнул ее локтем в живот.
— Заткнись.
— Эй, в меня тоже стреляли, ты знаешь? Ты должен быть добрее ко мне, — сказала она ему, уперев руки в бедра и отбросив волосы.
— Стреляли в гребаную икру, Харли, и это была всего лишь царапина.
Она свирепо посмотрела на него.
— Спасибо за сочувствие, братан.
— Дети, — упрекнула Кресс с осторожным вздохом. — Ты разрушаешь идеально романтическую сцену своими препирательствами.
Кинг рассмеялся и обнял свою женщину.
— Ладно, извини, папа, продолжай, ты здесь в самом разгаре.
— Рад, что ты одобряешь, — сухо бросил Зевс через плечо, прежде чем повернулся ко мне и сказал: — Ну что, ты готова посвятить себя темной стороне?
Я уставилась на мужчину, который так или иначе был моим более десяти лет. Человек, который воспитал меня больше, чем мои родители, который был моим отцом, моим лучшим другом и моим любовником — все это было связано в один сложный, но прекрасный узел.
Я просияла ему.
— Давай сделаем это.
Глава тридцать девятая
Луиза
Пять месяцев спустя
— Миссис Гарро, я счастлив быть тем, кто скажет тебе, что у тебя официально ремиссия.
Я уставилась на доктора Рэдклиффа, но Зевс уже встал со своего кресла и притянул меня к себе, чтобы сжать в объятиях.
— Серьезно? — я взвизгнула, когда Зевс выдавил из меня дух.
Доктор Рэдклифф радостно рассмеялся.
— Серьезно, Луиза. Я так счастлив, что могу сообщить вам хорошие новости.
— Не счастливее, чем блять, я, — практически прокричал Зевс.
Я рассмеялась, даже когда сказала:
— Думаю, я в шоке.
— Почему? У вас действительно все хорошо после январского инцидента, — сказал он, имея в виду пожар, который так жестоко изуродовал мои легкие. — Химиотерапия прекрасно справилась с раком, и мы, очевидно, будем следить за вашими легкими, но это было давно.
Он был прав. С апреля я снова чувствовала себя самой собой, но не хотела возлагать слишком больших надежд, хотя при каждом обследовании получала хорошие новости о своем прогнозе.
Надежды Зевса были высоки и оставались высокими все это время.
И теперь он был так счастлив, что выглядел как ребенок-переросток рождественским утром.
Я наблюдала за ним, когда он разговаривал с доктором Рэдклиффом о последующих назначениях и о том, что мне было разрешено и чего до сих пор не разрешалось делать.
