мне совсем не хочется связывать эту пародию на совместный выход с дорогими сердцу платьями, а во-вторых, сегодня мне особенно хочется выглядеть сногсшибательно.
Подпрыгиваю от неожиданности, когда Даниил без стука входит в комнату.
– Стучаться тебя не учили? – спрашиваю резко.
– Дверь была открыта, – замечает он насмешливо.
Он с интересом разглядывает меня, одетую в простую белую майку и короткие шорты, потом переводит взгляд на роскошное вечернее платье и обратно. Под его взглядом мне становится жарко, хотя в комнате вполне комфортная температура.
– Выезжаем через час. Успеешь? – спрашивает он, приподнимая брови.
Ровно через час и семь минут я стою в коридоре, теребя в руке ручку-цепочку своей миниатюрной сумочки. Даниила все нет, и это начинает нервировать меня. Но еще до того, как я успеваю психануть и уйти обратно в свою комнату, он выходит из спальни, на ходу поправляя запонки.
От его красоты у меня захватывает дух. Свежевыбритый, с чуть влажными после душа волосами, в темном костюме, кипенно-белой рубашке и шелковом галстуке-бабочке он выглядит невероятно элегантно и самоуверенно – как герой фильма.
Наши глаза встречаются. В воздухе вспыхивают электрические разряды, внизу живота я ощущаю приятную тяжесть, а сердцу в грудной клетке становится тесно. Последнее, впрочем, совсем неудивительно – сегодня я полностью упакована в нижнее белье и, судя по изучающему взгляду Даниила, который суетится в районе моей груди, эта деталь не остается им незамеченной.
– Ты очень красивая, Мирослава, – говорит он низким голосом, в котором я отчетливо слышу восхищение.
Я могла бы сказать ему то же самое, но держусь. С достоинством королевы принимаю его комплимент, словно не замечая, как от его присутствия мои обнаженные руки покрываются мурашками, и прилагаю огромные усилия, чтобы заставить глупое сердце биться помедленнее – не хватало еще дать ему понять, что я так легко откликаюсь на откровенно чувственный призыв в его взгляде!
– Пойдем, – говорит он, распахивая передо мной входную дверь. – Лучше нам не опаздывать.
К моему удивлению, внизу нас ждет представительский «Мерседес» с водителем в форме – должно быть, это действительно особенное мероприятие, раз Даниил отказался от идеи садиться за руль.
Несмотря на то что я ощущаю дискомфорт, опускаясь вместе с ним на заднее сиденье автомобиля, мой спутник не беспокоит меня всю дорогу, по-видимому, полностью погруженный в свои мысли. Он смотрит в окно, рассеянно прокручивая кончиками пальцев серебристые запонки, тем самым позволяя мне немного расслабиться.
Откинув голову, я наблюдаю, как за окном угасает теплый летний день, тысячами солнц отражаясь в зеркальных поверхностях проносящихся зданий, и думаю о том, насколько непредсказуемыми и запутанными стали наши с Даниилом отношения.
– Что это за мероприятие? – спрашиваю тихо, чтобы чем-то занять возникшую тишину.
– Семейный вечер, – пространно отвечает он, даже не поворачивая головы.
Вскоре машина тормозит перед представительным зданием с колоннами. Даниил первым выходит из автомобиля и помогает выбраться мне. Но когда через мгновение я пытаюсь вырвать руку, он не отпускает – держит ее крепко, а я не решаюсь устроить сцену. Вообще непонятно, что за публика меня здесь ждет, и я не хочу с порога опозорить нас обоих.
В молчании мы поднимаемся по ступенькам к парадному входу, украшенному изящными цветочными композициями, но когда заходим в просторный холл, меня настораживает то, что мы здесь совершенно одни. Если это большое мероприятие – где же тогда люди?
– Мы рано приехали? – растерянно смотрю по сторонам.
– В самый раз, – отвечает Даниил.
Внезапно он останавливается и берет меня за плечи, разворачивая лицом к себе. Ничего не говорит, только смотрит. Отмечаю необычайную серьезность в выражении его лица, пугающую темноту синих глаз, быстро бьющуюся у виска вену.
– Мне начинать бояться? – говорю тихо, ощущая, как меня охватывает волнение.
Ожидаю, что в ответ он улыбнется и пошутит, но его лицо остается абсолютно непроницаемым. Вместо этого он наклоняется и легонько касается моего лба теплыми губами. Затем, переплетая наши пальцы, за руку ведет меня к большим двустворчатым дверям, которые перед нами любезно открывает швейцар.
Я слышу приглушенные голоса и смех, которые тонут в звуках приятной музыки. Вижу освещенный мерцающими люстрами зал, свет которых отражается в хрустальных бокалах. Но когда фокусируюсь на собравшихся – столбенею.
В первый миг мне кажется, что все происходящее – это сон. В просторном светлом помещении не так много людей, но невероятным образом каждый из собравшихся, так или иначе, мне знаком. Я замечаю маму и папу, Андрюшу на руках у няни, дядю Игоря и тетю Свету, бабушку и дедушку, Лену и Костю, Нику с братом, Диму, ребят с дня рождения, Карину из университета, моего куратора Дарью Сергееву и нескольких ребят с художественных курсов, даже Владимира и Веронику Благовых, компанию которым составляет любимая бабушка Дани.
В полном замешательстве поворачиваюсь к человеку, который все так же крепко держит мою руку, но его лицо остается невозмутимым, только глаза, пытливые и ищущие, вглядываются в мое лицо.
Сквозь шок до меня доносится голос ведущего:
– Дорогие гости, давайте поприветствуем на нашем празднике Мирославу и Даниила Благовых и насладимся первым танцем молодых.
Даня тянет меня за собой в центр зала, а я настолько ошеломлена и смущена, что безропотно позволяю ему это. Когда мы останавливаемся, он властно обхватывает одной рукой мою талию, а другую кладет на спину и начинает двигаться в такт неторопливым звукам музыки, которые начинают литься на нас из динамиков.
Как зачарованная смотрю ему в глаза. У меня сотни вопросов, но я не могу произнести ни один из них. Чувствую, что к нам прикованы десятки любопытных взглядов близких нам обоим людей. Пытаюсь вернуть ясность мысли.
Внезапно Даниил снимает руку с моей спины и лезет в карман пиджака. В следующий миг мне на безымянный палец опускается обручальное кольцо. То самое, но без цепочки, которое утром я положила в карман своих джинсов.
А джинсы…
– Нашел его рядом с корзиной грязного белья, – шепчет он мягко, и это первые слова, которые он произносит в этом зале. – Надеюсь, впредь ты будешь относиться к нему более бережно.
Он берет мою руку и подносит к губам, кончиком языка касается безымянного пальца и золотого ободка, потом кладет ее себе на грудь, так что я ощущаю, как под шелковой рубашкой быстро бьется его сердце, и накрывает сверху своей ладонью.
Когда мелодия затихает, он не позволяет мне отойти – обвивает рукой мою талию, удерживая на месте, и берет у ведущего микрофон.
– Благодарю вас, друзья, что вы разделили этот субботний вечер с нами. Мы понимаем, что для многих
