Ох, как мне много хочется высказать, про ее измены отцу, про убийство. Но молчу, нельзя спугнуть ее откровенность.
— А тут сама судьба мне идейку подкинула. На нашем этаже жила стареющая пара врачей, душные, тошнотворные люди. Они дружны были с твоим отцом, а меня от одного их вида тошнило. Помешаны они были на детях, всю жизнь лечились, мечтали своего ребенка иметь. А ничего у них не выходило. Вот я и предложила им мою не рожденную обузу забрать.
— Продать, — поправляю мать.
— Да, продать. Мне тебя надо было поднимать! Я о семье думала! Они все устроили, мне деньги заплатили, до конца беременности за моим здоровьем приглядывали. Она жирная была, там и не поймешь, беременна иль нет, потом она еще подкладывать тряпки под живот стала. В общем, обставила для соседей все. А я уже тогда покупателей на квартиру подыскивала. Пацана рожать в другой город меня повезли, мне выписали справку, что он мертвый. А соседи уже дальше оформили ребенка как своего. Обо всем договорились, я в нюансы не влезала. И все ж довольны, Лерочка. Они ребенка боготворили. А я получила деньги и смогла семью содержать.
Она ни капли не сожалеет. Нет в ней ничего человеческого… Она бы и меня продала, если бы выгодно было. Сейчас как никогда это понимаю.
Но все отходит на второй план. От одной догадки… Николай может быть моим братом…
Слишком истории схожи. Или я просто очень хочу в это верить? В любом случае надо с ним поделиться и проверить. А вдруг?
— Где они сейчас?
— Лер, так померли давно. А так я бы сейчас к ним наведалась, пусть бы помогли. Я все же их самую заветную мечту осуществила, считай их фея.
От омерзения едва телефон из рук не падает.
— Выздоравливай… — хочу поскорее закончить разговор.
— А помощь? Ты приедешь? Дашь денег?
— Я же сказала, что в больнице. Если нужно какое-то лекарство… поговорю с врачами. Куплю. Мам задумайся о своей жизни…
— Ты обещала! Ты не посмеешь меня кинуть! В тех деньгах и моя часть! Только попробуй, такое тебе устрою! — орет не своим голосом.
Кладу трубку, больше нет сил это слушать. Слишком гадко на душе. Не могу даже думать о помощи ей. Конечно, позже разузнаю, что и как, поговорю с врачом… но пока не могу спасать ту, которая загубила столько жизней…
Встаю с постели. Мне надо пройтись. Стены давят. Разговор с матерью поднимает в душе эмоциональную бурю.
Иду по коридору. Замечаю у окна Николая вместе с моим лечащим врачом.
Вот кто мне сейчас нужен!
Неужели мои догадки верны?!
Перед моим носом открывается дверь в одной из палат. Из нее выходит женщина с каштановыми волосами. Я с ней несколько раз сталкивалась в коридоре. Еще обратила внимание, что необычайно красивая женщина, а глаза мертвые. В них абсолютно нет жизни. Пугающее ощущение.
Она замечает Николая с доктором у окна. Смотрит на него. Мне отчетливо видно, как ее тело содрогается, словно в припадке, по нему проходят волны, так что даже я ощущаю. Она смотрит неотрывно. С каким-то непередаваемым отчаянием.
Николай оборачивается, тоже замирает…
Вместе с ними не двигаюсь и я. И Врач, до этого усиленно жестикулирующий и что-то говоривший, замирает.
Такое ощущение, что время остановилось. И никто не смеет нарушить это жуткое молчание, ощущая непонятную нам, но невероятно сильную энергию.
Николай… его тут больше нет, он словно проваливается в неизвестную плоскость вместе с ней…
Он протягивает руку, делает шаг:
— Манюня… — скорее читаю по губам Коли, чем слышу.
— Вы ошиблись, — резко отвечает женщина, и с силой захлопывает дверь палаты.
Хлопок и мы все вздрагиваем, оцепенение спадает.
Николай замечает меня, что-то спрашивает у врача, показывая головой в сторону той палаты. Получает ответ, плечи опускаются, прощается с врачом и подходит ко мне.
— Лерочка, привет, я к тебе собирался, — продолжает коситься на дверь.
— Твоя знакомая? — спрашиваю тихо.
— Нет… показалось… — мотает головой.
— Ты аж побледнел.
— Тени прошлого и разыгравшаяся фантазия, не бери в голову, — берет меня под руку. — Лучше расскажи, как ты?
Мы идем в палату, ощущаю его внутреннее напряжение, ледяные руки, и глаза… они все еще не тут.
Глава 81
— Коль…
Он помогает мне лечь, заботливо укрывает одеялом, но движения механические. Такое ощущение, что он потерялся.
— Да, Лер?
— Эта женщина… после встречи с ней я тебя не узнаю.
— Она просто незнакомая пациентка, у нее другое имя… похожа… да и только… — он отходит к окну, отворачивается.
— На кого похожа? На твою жену?
— Нет, Лер… жена была после… все было после… А Манюня, так и осталась там в прошлом, а сейчас есть только воспоминания и бесполезные мысли, о том, что могло быть… и никогда не будет, — прислоняется лбом к стеклу. Ведет по нему пальцем, что-то рисует. — Не хочу об этом. Непрошенная грусть. Лучше расскажи, как ты тут. Знаю, Артем приходил с парнями.
— Да, замечательные ребята. А потом еще что-то случилось, но не знаю, подходящее ли время сейчас говорить, — у него и так душа болит, а тут я еще масла могу подлить.
По всей вероятности, Николай не знает, что родители ему не родные. И чем больше думаю, тем больше склоняюсь, что это плохая идея.
А вдруг, это лишь мои подозрения? Тогда сделаю ему только хуже…
— Лерочка, говори! — подходит ко мне, садится на кровать, берет за руку. — Я в полном порядке!
— Верится с трудом, — слабо улыбаюсь.
— А ты поверь, — подмигивает. — Я со своим прошлым научился жить в мире и согласии. Иногда оно вырывается, затапливает сознание, но я быстро беру его под контроль. Так что выкладывай.
Набираю в легкие больше воздуха, не уверена в своем решении, но очень хочу поделиться.
— Коль, мама звонила.
