Она с инсультом в больнице. В общем, я ее расспросила про своего брата, и возможно это ты…
Наступает пауза. Он быстро-быстро моргает.
— Подробнее. Все детально, что ты услышала, почему сделала такие выводы, — садится ближе.
Я пересказываю дословно весь разговор с матерью. Делюсь своими размышлениями.
— Конечно, это могут быть просто мои догадки…
— Все логично, — вздыхает. — Мать и отец никогда не признавались мне ни в чем подобном. Но то, что мать долго лечилась, знаю. Как и то, что спустя шесть лет после моего рождения у нас в семье появился мой брат… мальчик на шесть младше меня… И разу я отошел на второй план… они называли его сыном, души не чаяли. Меня никто не обижал, но я ощущал себя чужим. Странные ощущения, которые я до сих пор не мог истолковать.
— А откуда твой брат взялся? Они его из детского дома взяли?
— Нет. Эту тайну мне рассказала мать, когда встала на сторону Максима в вопросе с моей женой. Тогда они переписали все свое имущество на него. Я ж сам заработаю, а Максу и его молодой возлюбленной нужна помощь, — пожимает плечами. Николай старается говорить отстраненно, но его боль, чувствуется в каждой букве. — Макс — сын моего отца от любовницы. Сначала та мадам воспитывала ребенка, потом нашла себе мужика, выскочила замуж, а Макса моему отцу отдала. Мать ставила мне себя в пример, что она не только простила, но и полюбила ребенка как своего. Реально… полюбила больше чем меня. А отец, так тот вообще, смотрел на него с гордостью и считал, что все лучшее в роду передалось Максу. А потом их не стало. Мать слегла и угасла за неделю, через месяц за ней ушел отец. И я старался просто чтить их память, благодарить за все, что они мне дали. А теперь понимаю, что я был чужим и они так и не смогли меня полюбить…
— А твоя мать полюбила сына от любовницы мужа… странно…
Тут же вспоминаю Зою Ивановну, которая души не чает в Аришке… И ко мне безумно добра.
— Мать себя винила. Говорила, что всю жизнь лечилась. Не раз просила отца найти себе нормальную, не бракованную жену… Подозреваю, что и про любовницу была осведомлена с самого начала.
— Страшная любовь…
— Лер, сделаем ДНК, и все точно будем знать. Если ты моя сестра, то лучшего подарка от судьбы я и не ожидал. Мне давно не хватало светлых пятен на жизненном пути, — наклоняется и осторожно целует меня в обе щеки. — Спасибо, что поделилась.
— Я буду счастлива, если у меня появится такой брат!
— И Пашка, И Светлана, они получается тоже, — его глаза загораются. — Неужели я обрету семью! Не просто так все, Лер!
— Мне тоже так кажется.
— А даже если нет, ты уже мне как сестра! — подмигивает. Столько участия, теплоты в его взгляде.
И откуда только силы берет успокаивать, когда у самого в душе столько ран? Удивительный он человек.
— А насчет матери не переживай. Я все узнаю, что там с ней.
— Неудобно, Коль…
— Не хочу, чтобы тебя совесть мучила. И еще одна хорошая новость от меня, — поправляет подушку под моей головой. — Твой врач говорит, что на днях тебя можно выписать, если пообещаешь придерживаться его рекомендаций.
— Отлично! Так хочу к дочери! Домой! — настроение заметно поднимается.
— Отдыхай! Все, что не происходит — к лучшему. Помни об этом.
Николай уходит, а я еще долго не могу отойти от новостей. Вечером переписываюсь с Артемом, которому Коля уже доложил обо всем.
А утро следующего дня начинается с визита Артема.
— Тут с тобой один человек очень хочет поговорить. Полагаю, тебе стоит его послушать. Держать тебя в неведении больше не могу. Ты должна видеть полную картину происходящего.
— Ты меня пугаешь…
— Лер, он не причинит тебе вреда.
— Кто?
— Муж твоей свекрови.
Глава 82
Алена
Ее выписали из больницы. Состояние ужасное, моральное, физическое. Нещадно бьет осознание, рука постоянно тянется набрать сестру, и как в старые добрые времена сказать: «Как делишки?».
Но этого уже никогда не будет. Алена отчетливо понимает, что стоит на руинах своей жизни, и больше она никого не может винить кроме себя.
Живот большой, ходить тяжело. Ребенка спасли, но надо доносить до срока. А дальше… мрак… как все восстановить, как наладить…
С трудом поднявшись, идет на кухню сделать себе чаю. В прихожей звук отпираемой двери. Она вздрагивает и поспешно идет в коридор.
Два огромных мужика в халатах втягивают в инвалидной коляске ее мать.
— Что вообще происходит? — спрашивает охрипшим голосом. Потому как сознание уже обрисовало картину.
С матерью после того раза она не созванивалась. Не брала трубку. И вот такой «сюрприз»…
— Теперь мы с тобой будем жить, — заявляет Надежда.
— Нет! Нет и нет! Я против!
— Зря ты так с матерью. Но какой у тебя выбор? Квартира на меня записана, — лицо у нее страшное перекошенное, и как Алене показалось, дьявольское.
— А та квартира? — спрашивает осипшим голосом.
— Твой папаша нашел себе другую бабу и заставил все отдать.
— Бред какой-то! Сейчас во всем разберусь… — Алена бормочет себе под нос, достает телефон и набирает отца.
С ним она тоже давно не общалась.
— Привет, дочурка, — на втором гудке Матвей принимает вызов.
— Папа! Что происходит?!
— Мы с твоей мамашей разводимся. У меня новая семья, — говорит гордо, словно совершил подвиг.
— А квартиру ты зачем отобрал?
— Это наши с ней дела, тебя не касаются, — отрезает раздраженно.
— Не касаются?! Она ко мне приехала жить в инвалидной коляске! Что ты с ней сделал?
— Когда уходил, была здорова. А потом общие знакомые судачат, что ее кондрашка хватила. За все ее грешки и поделом ей. А ты бы порадовалась за своего папочку! — он выплескивает на Алену ведро
