так строга к нему. На месте Романа я бы поступил так же. — Он прикусывает мою губу. — Он знает, что мы женаты?
— Нет.
— Уверен, он будет в восторге.
— Он немного поворчит, но…
— ЧТО?! — раздается громкий крик мужчины за дверью. — Эта сволочь заставила мою дочь ВЫЙТИ ЗА НЕГО ЗАМУЖ?
Дверь распахивается с такой силой, что ударяется о стену, и в комнату врывается разгневанный отец. Его лицо выражает не просто гнев, а безудержную ярость и дикое негодование. Он дышит глубоко и медленно, и с каждым выдохом из его груди вырывается звук, напоминающий фырканье быка. Ноздри его раздуваются при каждом вдохе.
— Ты! — рычит он. — Ты, интриган, лжец, вор… скотина.
— Роман! — визг матери раздается где-то позади него, и через мгновение она протискивается между отцом и дверью. Затем прижимает ладони к его груди. — Оставь их в покое!
— Я убью его! — кричит папа, пока мама пытается вытолкнуть его из комнаты. — Сдеру с него кожу живьем и повешу его шкуру в кабинете вместо занавески!
— Не обращайте на него внимания, — щебечет мама, улыбаясь нам через плечо. — Он просто очень рад этой новости и не может найти слов, чтобы выразить свое счастье. Не так ли, котик?
— И не думай, что для твоей шкуры воспользуюсь ножом, о нет, — продолжает кричать босс, пока мама маневрирует, отводя его назад. — Я сниму ее с тебя гребаной овощечисткой. Из тебя выйдут потрясающие занавески, Де Санти! И каждый раз, когда твоя кожа станет шуршать на ветру, я буду вспоминать твои крики!
— Мы вернемся позже, — шепчет мама с немного комичным, раздраженным выражением лица и захлопывает за ними дверь.
Я смотрю на Рафаэля.
Он самодовольно улыбается.
— Ну что ж… Не думаю, что в ближайшее время мы пойдем на рыбалку вместе.
Я смеюсь и целую его.
Рафаэль
Месяц спустя
Двухэтажный современный белый дом предстает перед нами, залитый мягким светом заката. Это дом моего свекра. Я ставлю машину на свободное место рядом с клумбой и выключаю двигатель.
— Помни, о чем мы договаривались, — говорит Василиса, поправляя макияж в зеркале солнцезащитного козырька. — Ты не должен злить моего отца. Он до сих пор сердится на тебя за то, что ты «украл» день моей свадьбы. Это будет наша первая… э-э-э… нормальная встреча с моей семьей, так что давай будем вести себя вежливо.
— Конечно. — Я забираю тюбик с тушью из ее рук и бросаю его на заднее сиденье.
— Эй! Что…
— Я буду вести себя хорошо. Но, думаю, мне нужен стимул. — Я отодвигаю свое сиденье назад, обнимаю тонкую талию жены и усаживаю ее к себе на колени.
— Рафаэль, мы не будем заниматься сексом на подъездной дорожке к дому отца.
— Нет? — Я расстегиваю первую пуговицу ее шелковой блузки. — Если ты забыла, мой врач сказал, что мне нужно избегать стрессов. А одна часть моего тела сейчас испытывает напряжение. — Я раздвигаю края ее блузки и нежно целую ее грудь.
— Мы можем заняться этим после ужина, — тихо произносит Василиса.
Я скольжу рукой по ее груди, затем опускаюсь ниже. Ее атласные трусики остались где-то в самолете. Я нахожу ее сладкий бутон и начинаю нежно массировать, сначала легкими прикосновениями, а затем увеличивая давление, прежде чем ввести палец в ее тепло.
— Передумала? — Продолжаю дразнить ее клитор большим пальцем, слушая тихие стоны удовольствия Василисы.
— Ага, — задыхается Василиса, оседлав мой палец и расстегивая мои штаны.
Я тверд, как камень, до боли. Я чуть не кончаю, когда она обхватывает мой член рукой. Степень моей одержимости женой не имеет себе равных. Ей достаточно прикоснуться ко мне или просто пригрозить перерезать мне горло — и я готов.
Просунув руки под ее задницу, располагаю ее над своим членом и начинаю медленно опускать эту невероятную женщину в своих объятиях. Удовольствие закипают еще до того, как оказываюсь в ней наполовину.
Василиса смотрит на меня темными глазами. Пронзительные. Немного дикие. Мои.
Мне все еще не верится, что Василиса принадлежит мне.
— Я не уверен, что смогу когда-нибудь показать тебе, как сильно люблю тебя.
— Ты уже показал, сумасшедший, — шепчет жена, вбирая в себя еще больше меня. — Попробуй провернуть подобный трюк еще раз, и, клянусь, я сама задушу тебя.
Мой член яростно дергается в ней, и я едва сдерживаю надвигающийся оргазм. Я вхожу в нее, заполняя ее полностью, и в то же время захватываю ее губы своими.
— Я люблю тебя, — говорит она мне в губы. — Очень, очень сильно.
Мое сердце скачет, как сумасшедшее, словно готово выпрыгнуть из моей груди. Я беру лицо Василисы в ладони, впитывая в себя ее вид, раскрасневшуюся и задыхающуюся, когда она скачет на мне, преследуя свое удовольствие с дикой безудержностью.
Экстаз — это всё, что мне нужно, чтобы осознать, что прежние тени остались позади. Те мрачные мысли, которые терзали меня в юности. На протяжении многих лет я размышлял о том моменте в торговом центре, о той минуте перед взрывом.
Мне стыдно признаться в этом даже самому себе, но я не раз задавался вопросом, что было бы, если бы не оказался там. Как бы сложилась моя жизнь? Что, если бы я ушёл до того, как увидел девочку, весело бегущую по коридору? Или если бы остался на той лестнице? Эти мысли вызывали у меня тошноту и отвращение к самому себе. Время от времени они всплывали в сознании, в моменты слабости и боли.
А сейчас? Сейчас я корю себя за шрам на спине Василисы. Один единственный осколок, который прошёл мимо меня и причинил ей боль, оставив неизгладимый след. Мне следовало защитить её лучше. Этот шрам должен был остаться на мне, а не на ней.
Я всегда ненавидел свое отражение в зеркале. Но всё изменилось, когда осознал, что девушка, которую я спас, была Василисой. Теперь, глядя на себя, чувствую лишь облегчение, ведь пострадал я, а не она.
Неужели это судьба привела меня туда, чтобы спасти её? Была ли наша судьба предопределена моим выбором? Или все эти годы она искусно вела её ко мне?
Василиса тянет меня за волосы, выгибает спину, извиваясь в моих объятиях. Я наконец отпускаю её, наполняя своим семенем. Наши сбившиеся дыхания раздаются эхом вокруг. Я нежно касаюсь лица своей жены. Моя красавица. В объятиях чудовища.
— Думаю, что сказки существуют, vespetta. И считаю, что должен сделать тебе подарок.
— О чем ты говоришь? — хрипит она. — Какой подарок?
Я улыбаюсь.
— Библиотека.
Василиса
— Мы пришли! — объявляю я, сжимая руку
