Джоанна задумалась.
— Думаешь, отцовское воспитание в самом деле влияет на сексуальность дочери?
— Не уверена, — ответила Лиз. — Я знаю только, что мой отец заставил меня стремиться всегда быть первой и подниматься на вершину, а твой внушил тебе чувство, что ты необеспечена, и ты думаешь, что если у тебя не будет сбережений, то в конце концов тебе придется просить милостыню. Кто знает, что случилось с Катей.
Они помолчали.
Лиз осторожно спросила:
— Джо, твое отношение к ней изменилось?
— Честно сказать, я не знаю, — Джоанна ответила не сразу. — Думаю, я стала бы относиться к ней хуже, если бы она перестала нам доверять и скрыла от нас правду о том, что делает в постели.
Лиз придвинула свой стул ближе к Джоанне.
— А как ты думаешь, что они делали в постели? — прошептала она.
— Бог их знает. Наверно, не так уж все отличается.
— Отличается. У одного партнера нет нужного инструмента.
— Да, но им его и не надо. Считается, что они боятся пениса. — Джоанна вздохнула. — Мы все верим в индивидуальность, так? В этом все дело. Обращается внимание на личность, а не на пол. Только неделю назад, я прочитала, что в наши дни женщины считают, что лесбианизм это шикарно.
— Это все ерунда. Зачем женщинам это нужно?
Они обменялись лукавыми взглядами.
— А зачем это нужно Дейвине Томас? — спросила Джоанна. — Она всегда такая одержанная, такая серьезная.
— Такая она только на публике, но один раз я ездила с ней на поезде в Манчестер, и нам было очень весело.
— А она не пыталась тебя соблазнить?
Лиз пожала плечами.
— Слушай, скоро здесь будет Катя. Мы скажем ей об этом разговоре?
— Да надо бы. Теперь нам все известно, и мы должны принять ее такой, какая она есть. Она ведь все равно осталась нашей подругой?
Лиз задумчиво кивнула. Ей стало стыдно за то, что она чуть не рассказала обо всем юристу. Слава Богу, она вовремя одумалась.
— Дэвид не звонил?
Лиз вздрогнула. Находясь в таком состоянии, Джоанна еще думает про ее любовные проблемы. Она пожала плечами.
— Мы все никак не можем созвониться, но не беспокойся, я его еще увижу.
Сестра Галлахер торопливо подошла к кровати Джоанны.
— Я думаю, посетительнице пора уходить. Доктор может прийти в любую… — сестра не договорила, увидев входящую в палату знаменитость.
— Джоанна, ты как? — Катя попыталась улыбнуться. Она все еще дрожала, потому что на пути в больницу ее сопровождала целая армада автомобилей. Хорошо хоть, журналистов не пустили в больницу.
На строгом лице сестры Галлахер засияла улыбка.
— Вы, вероятно, не хотите, чтобы вас беспокоили. Я задерну занавески вокруг кровати. И можно я скажу, как мне нравятся ваши программы, мисс Крофт.
На этот раз Катина известность пошла ей на пользу, потому что подругам разрешили подольше побыть с Джоанной. Все мировые знаменитости жалуются, что не могут никуда пойти, не привлекая внимания, но забывают при этом, что их слава является смазкой, благодаря которой двигаются шестеренки их жизни в тех случаях, когда механизмы простых людей бессильны.
Кате было не по себе, но она старалась скрыть свое состояние. До этого она никогда не испытывала смущения перед подругами, но сейчас ей казалось, что они переменились к ней. Она еще больше, чем Лиз, считала себя виноватой за состояние Джоанны. Убеждая себя в том, что друзья — это роскошь, без которой она вполне сможет обойтись, она тем не менее не давала спать Джоанне в пятницу ночью, ища у нее поддержки.
Но ведь и Лиз не отказалась помочь ей, не было никаких «если» и «но», никаких «Я первый раз главный редактор номера» и никакого осуждения ее поведения. В этом и заключалась дружба.
— Джо, — сказала она, — я оставила Джорджу сообщение. Когда я звонила, его не было, но мне сказали, что мы можем связаться с ним в шесть утра по нашему времени. Я держу пари, ты не взяла свой сотовый. Я оставлю тебе свой.
Подруги заметили, что Катя нервничает.
— Катя, все в порядке. Мы с Джо обо всем поговорили, — сказала Лиз, — и наше мнение таково: ты наша подруга, и что бы ни случилось, мы на твоей стороне.
Поддавшись внезапному импульсу, они порывисто взялись за руки.
Прошло пятнадцать минут, а врач все еще не появился. Джоанне было рекомендовано лежать спокойно, но во время разговора она тайком двигала бедрами. Обычно ребенок от этого начинал шевелиться. Но сегодня он не подавал признаков жизни.
У Джоанны выступили слезы.
— Наверно, я никогда не стану матерью.
Хотя ее подругам тоже приходила в голову такая мысль после ее последнего выкидыша, они никогда не слышали от Джоанны ничего подобного.
— Какую чепуху ты говоришь, — успокаивала ее Лиз, надеясь, что ее слова звучат убедительно. — У тебя все будет хорошо.
Занавески раздвинул молодой доктор, выглядевший таким усталым, что Джоанне захотелось подвинуться и усадить его. Несмотря на усталость, в его голосе чувствовалось внимание к пациентке.
Катя и Лиз поспешно удалились в пустую комнату ожидания, Пока Катя организовывала две чашки больничного кофе, Лиз позвонила в редакцию. Боб Ховард был в приподнятом настроении.
— Я звонил на телевидение, на Ай-ти-эн, как вы мне советовали, — доложил он, — они хотят обладать эксклюзивными правами на использование нашей передовицы.
— Отлично, — сказала Лиз. — Что нового в Уорикшире?
— Ничего. Мак продолжает наблюдать за домом Розмари Берроуз.
— Хорошо, держите меня в курсе.
Когда Лиз закончила, Катя волнуясь спросила:
— Ты поместила опровержение статьи обо мне и Хьюго?
— На первой странице, в первой колонке, как и обещала, — ответила Лиз, и достала ксерокопию первой страницы «Кроникл». «ПРЕДАТЕЛЬНИЦА» — гласил заголовок передовой статьи. Ниже был подзаголовок: «Жена члена парламента доносила на членов своей партии». Слева был другой заголовок: «ТЕЛЕЗВЕЗДА ОПРОВЕРГАЕТ СЛУХИ О ЕЕ РОМАНЕ».
В передовице не называлось имя Розмари Берроуз, но были описаны уже известные факты и давались все подробности, которые удалось выяснить сотрудникам «Кроникл», агентству новостей «Стейси», голосовому и лингвистическому экспертам.
— Лиз, спасибо тебе за помощь, ты настоящая подруга, — поблагодарила ее Катя, отметив, что статья о доносчице занимает почти всю страницу.
Впервые на этой неделе они почувствовали себя непринужденно друг с другом.
— Ладно, у меня есть к тебе несколько вопросов, — сказала Лиз лукавым тоном. — Мне любопытно знать, ты притворялась все эти годы?
— Не совсем, — ответила Катя. — Хотя сейчас я вспоминаю, что обожала других девчонок.
— Ну, в школе у всех были кумиры среди девчонок. Я, например, тоже обожала Лоррэн Томпсон, возглавлявшую школьную сборную по хоккею. Я в нее была просто влюблена.
— Но у меня это продолжалось и после шестнадцати лет, — призналась Катя. — Когда мои подружки начали интересоваться мальчиками, я их не понимала. Мысль о поцелуях с парнями вызывала во мне отвращение. Я никогда не ходила на вечеринки, не садилась с ними на задний ряд в кинотеатре, а если все же нельзя было не пойти на вечеринку, например был чей-то день рождения, я находила предлог, чтобы уйти пораньше.
— И ты тогда ничего не подозревала?
Катя печально улыбнулась.
— Совершенно ничего. Родители и учителя думали, что у меня позднее половое развитие. Я тоже так думала. Даже когда все мои подружки стали наклеивать на стены фотографии голливудских актеров и рок-певцов, я собирала в тетрадку фотографии спортсменок. Я думала, это потому, что я увлекаюсь спортом.
— Когда я с тобой познакомилась, у тебя была куча парней, особенно на Майорке. Они что-нибудь для тебя значили?
— С одним или двумя мужиками было, действительно, весело, и я думала, что чувствую то же, что и вы. Когда мы говорили о сексе, вы с Джоанной жаловались, что большинство парней не могут довести вас до оргазма. Поэтому я думала, что у меня все, как у других женщин. Пока я не открыла, как это может быть. — Катя вздохнула. — Подумать только, мне никогда больше не придется заниматься оральным сексом с мужчиной. Просто счастье.
Лиз улыбнулась.
— Большинство замужних женщин сказали бы то же самое, но они все же не променяют мужика на женщину.
— Они не знают, от чего они отказываются, — убежденно сказала Катя.
Лиз подумала о ночи, проведенной с Дэвидом Линденом.
— Я с тобой не согласна. Иногда это совсем даже неплохо, о черт, — Лиз даже простонала от удовольствия.
— Лиз, не отрицай то, чего ты не пробовала.
— То есть французский поцелуй с женщиной, — скорчила гримасу Лиз.
Катя улыбнулась и решилась наконец рассказать о своих любовных секретах.
— Говорю тебе, я поняла, что секс с женщиной, как мне кажется, намного более интимный. Смотри, когда занимаешься любовью с мужчиной, — Катя лукаво взглянула на Лиз, — ты должна просто лежать, ну и стонать время от времени. И каждый раз их дурачить.
