«Возможно, я все-таки заслужил глоток шампанского», — подумал Малкольм. Кроме того, что он завершил рукопись, он еще приобрел и свободу. Этим он тоже обязан Меган.
Казалось, его мысли материализовались: он увидел «дьюсенберг» Карлислов, подъезжающий к его дому. Он наблюдал за Меган, вылезающей из машины, находя ее еще более красивой, нежели раньше. Его сердце било барабанную дробь. Он не стал концентрироваться на уязвленном самолюбии и поспешил к ней навстречу.
Он открыл дверь, когда она собиралась позвонить.
— Я только что думал о тебе, — сказал он, как будто они виделись только вчера, а не несколько недель назад.
— Надеюсь, только хорошее?
— Когда дело касается тебя, — сказал Малкольм, провожая ее в гостиную, — то у меня только хорошие мысли.
— Я рада, что ты думаешь именно так.
Она уселась в кресло, а Малкольм устроился напротив нее.
— Я слышал о наводнении и о том, что произошло с твоим «паккардом». Я знаю, что ты любила эту машину. Надеюсь, поминки были справлены надлежащим образом? — сказал он, стремясь развеять печальное выражение, появившееся на лице женщины.
Ее смех прозвучал неуверенно. Прежняя легкость общения между ними исчезла, ее разрушило его дурацкое предложение выйти за него замуж.
— Мы не смогли устроить бедняжке достойные похороны, — сказала она. — Честно говоря, мы ее не нашли. Скорее всего ее смыло в какую-то песчаную расщелину и занесло.
— Могу ли я предложить тебе чашку чая, или, может быть, бокал шампанского? У меня есть бутылочка «Вдовы Клико», сохранившаяся еще со времен до «сухого закона». Я хранил ее до особого случая. И поскольку я сегодня окончил роман, то можно это дело отпраздновать.
— Это было бы великолепно.
Ее голос прозвучал твердо и бодро, но Малкольм отметил озабоченное выражение на ее лице, когда покидал комнату. Возвратившись с шампанским, он увидел, что она стоит около одной из книжных полок и перелистывает его ранний роман.
— Ты читала его? — спросил он, открывая бутылку и наполняя бокалы богемского стекла золотистой жидкостью.
— О, очень давно, еще в институте.
— Я и не подозревал, что ты училась в институте.
Малкольм передал ей бокал.
Усаживаясь в кресло, она сильно покраснела:
— Разве я сказала «в институте»? Я имела в виду в школе.
— Моя дорогая Меган, с тех пор как ты окончила школу, прошло лет двенадцать, а эта книга издана шесть лет назад. Тебе не надо передо мной притворяться. Не существует закона, обязывающего тебя читать все мои романы.
Она выглядела сильно сконфуженной, а он абсолютно этого не хотел.
— Давай попробуем шампанское, — сказал он, меняя тему разговора.
Джейд чокнулась с ним своим бокалом:
— За твою новую книгу! Уверена, что она великолепна!
— С концом работы поздравлять еще рано. — Он усмехнулся. — Твой случайный визит очень кстати — я собирался заняться редактурой романа уже в Англии. Через несколько дней я уезжаю.
Она опустила глаза.
— Это как-то связано со мной?
Он протянул руку и мягко приподнял ее подбородок.
— Вовсе нет. Я не из тех дураков, которые считают, что из-за несчастной любви мир рушится. Я очень долго не был дома. Ведь, несмотря на то что я об этом уже почти позабыл. Англия все-таки моя родина.
— Хилари едет с тобой?
— Мы с ней расстались. — Малкольм допил свой бокал и вновь наполнил его. — Я бы не хотел, чтобы ты винила в этом себя. Отношения, существовавшие между мной и Хилари, не предполагают длительности, хотя и вполне естественны.
— Она без тебя погибнет!
— Не думаю. Хилари без труда найдет мне замену. Кроме того, я позаботился о ней материально. Прежде чем ты продолжишь высказывать к ней свои симпатии, сообщу, что перевел на ее имя дом и галерею, а также выплатил двадцать пять тысяч долларов. Ну, а теперь поведай, что привело тебя сегодня ко мне, кроме, конечно, желания побыть в моей несомненно приятной компании.
Она задумалась.
— Я вижу, что у тебя что-то на уме. Ну, не стесняйся! — У него мелькнула надежда, что у них с Дунканом не все в порядке, но, припомнив сияющий вид, с которым она подъехала, отбросил эту мысль. Кроме того, не поздравлял ли он себя только что с тем, что наконец свободен?
— Дункан только что получил предупреждение насчет биржевого рынка, — сказала она в конце концов. — И я хотела тебе об этом сообщить.
Это заявление повергло его в изумление. Он никогда раньше не обсуждал с Меган финансовые вопросы.
— Это должно быть чертовски важное предупреждение, раз ты проделала такой длинный путь от ранчо Сиело!
— У Дункана есть друг, допущенный к секретной информации. Так вот, он уверен, что биржевой рынок скоро рухнет. Дункан настолько ему доверяет, что попросил сегодня утром Дика Дэвиса продать все свои акции.
Малкольм напряженно раздумывал. Люди его круга постоянно делились информацией о положении дел на бирже. Так, по совету Джо Кеннеди он купил акции таксомоторного общества, а после звонка от Чарльза Шваба инвестировал средства в «Ю.С. стил».
— Я уверен, что ты хочешь сделать как лучше, — сказал он, — но не думаю, что сейчас время уходить с рынка. Сказать правду, я планировал прикупить еще кое-какие акции до отъезда из Санта-Фе.
— Это было бы огромной ошибкой. — В каждом ее слове звучала убежденность. — Ты должен мне поверить. Рынок рухнет в конце октября.
— С кем ты и Дункан советовались — с биржевым аналитиком или с цыганкой с хрустальным волшебным шаром?
— Ни с тем и ни с другим. Человек, который нас предупредил, занимает высокое положение, и у него нет никаких сомнений.
— Откуда же он прибыл? Прямо из будущего?
Он пошутил, но, заметив, что она побледнела, понял, что затронул болезненную тему. Что, к дьяволу, происходит? Он присел на край стула, и странная мысль забрезжила в его голове. Несколько месяцев подряд он считал, что Меган стала совсем другой женщиной, но не раздумывал об этом. Не думал в прямом смысле о том, что она не такая, какой должна быть…
Малкольм пристально посмотрел на нее, отметив кудрявые как у пуделя волосы, изящные черты лица, стройную фигуру — Господи Боже, как же он не понял этого раньше?
Не в силах сдержать волнения, он вскочил и заглянул ей в глаза.
— Кто ты такая?
Она застыла.
— Я повторяю: кто ты?
Проклятие, ему срочно захотелось выпить, но он не мог оторвать от нее взгляда. Он почувствовал, что тонет в изумрудном море ее глаз, и время для него остановилось.
— Я твой друг, — сказала она мягко и уверенно. — Друг, который заботится о тебе. Я хочу, чтобы ты написал все те прекрасные книги, которые ты напишешь в будущем.
