— Мне нужно в ванную, — сказала она, чувствуя, что ее вот-вот вывернет наизнанку.
Две медсестры, держа ее под руки, помогли дойти до холла, рядом с которым располагалась зловонная уборная. Однако она отказалась ею воспользоваться.
Маури! Она должна срочно позвонить Маури. Ей нужно разыскать телефон и дозвониться Маури, потому что только ему известно, следует ли давать разрешение на вскрытие; следует ли нанимать машину, чтобы отправить тело в страну проживания. Она задумалась также о том, можно ли у них по телефону сделать подобного рода заказы на авиаперевозки и так далее…
В своих халатах, перепачканных кровью, они как один уставились на нее, словно она была существом, прилетевшим с другой планеты…
Гидеон. Оставила ли она ему записку в отеле? Этого она не помнила.
Извинившись и сказав, что ей нужно собраться с мыслями, Саша возвратилась к Жозетте, которая все так же неподвижно сидела около тела. Очень тихо, чтобы никто из посторонних не мог услышать, она прошептала:
— Берни?
Жозетта кивнула.
— Но почему? — проговорила Саша одними губами.
— Всех. Всех до одного, кроме нас. Даже собаку.
Собака. Только тот, кто знал специальную команду, мог остановить ее. Не об этом ли говорила ей Жозетта?
— Мне нужно позвонить в Нью-Йорк. Вы сможете побыть здесь несколько минут, пока я не разыщу телефон? Я обещаю, что вернусь быстро.
Жозетта кивнула. Камила с малышом на руках положила голову на материнские колени.
— Обещаю, они не притронутся к нему. До тех пор, пока я не вернусь.
Кличка собаки вдруг всплыла у нее в памяти. Швай-Швай. Называла ли она когда-нибудь ему эту кличку? Она быстро взглянула на Жозетту. Какого роста был тот человек, который убил ее мужа? Полный или худощавый? Не было ли у него седины на висках и небольшого шрама на правой щеке? Все эти вопросы готовы были сорваться с ее губ, но она молчала. Хотела ли она знать ответы на них? Это было похоже на безумие. Когда Гидеон вернется из своей командировки из Алжира, она представит его Жозетте. Да, это и было настоящее безумие… Развернувшись, она направилась к выходу.
В Тунисе было шесть утра, а в Нью-Йорке одиннадцать вечера. Маури либо в офисе, еще продолжает работать, либо уже дома, занялся делами поинтереснее, а значит, вырубил телефон. В том, что в последнем случае он непременно вырубит телефон, она была совершенно уверена, поскольку в свое время и сама была частью этих «интересных дел». Таким образом, нужно звонить в офис. По крайней мере кто-нибудь да возьмет трубку, а значит, можно будет поручить так или иначе достать Маури, например, позвонить его консьержу, чтобы тот попытался связаться с ним по домофону. Итак, нужно звонить в офис.
Санитар проводил ее в душную комнатенку, где стоял допотопный телефонный аппарат с диском. Когда она набрала номер и соединилась с диспетчером на телефонной станции, ее собственный голос, отдавашийся эхом в трубке, казалось принадлежал не ей, а какому-то другому человеку. Пока диспетчер соединял ее с Нью-Йорком, она повернулась к санитару и попросила сигарету. Наконец, она услышала гудки и мужской голос. Диспетчер сообщил, что это говорят из Туниса.
— Он в монтажной, — ответил голос.
— Позовите его к телефону, — закричала Саша, перекрывая диспетчера.
На другом конце провода были настроены явно враждебно. Подумаешь, еще одна шлюха.
— Эй, диспетчер, кто его домогается?
— Саша Белль, — сквозь зубы процедила Саша.
— Вам лучше помолчать, — предупредил ее диспетчер, — пока они не примут вызов. Иначе я буду вынужден разъединить.
Однако Саше было сейчас не до правил и инструкций.
— Делай, о чем тебя просят, дерьмо телефонное!
— Мы не имеем права держать линию открытой больше, чем сорок пять секунд, — пробормотал диспетчер.
— Ну, пожалуйста! — взмолилась Саша на этот раз, приходя в ужас от того, что их могут разъединить.
Она слышала, как телефон квакает, булькает, а потом вдруг мембрана зазвучала далеким голосом Маури.
— Саша, в чем дело? Сколько сейчас времени?
— Маури!.. Боже мой!.. Маури…
— Что случилось, Саша?
— Берни — мертв. Карами — мертв…
Она словно воочию видела, как кровь отлила у него от лица.
— О господи, с тобой-то все в порядке?
— Они мертвы! — заплакала она, не в силах сдерживаться.
— Но как, Саша?.. Пожалуйста, объясни мне, как это случилось?
— Трик-трак… — невнятно пробормотала она.
— Кто, Саша? Кто это сделал?
Откуда ей было это знать? Если бы она отправилась в тот вечер к Карами играть в трик-трак, то конечно же это узнала.
— Карами и его телохранители убиты. И Берни — тоже убит.
— Подонки, — сказал он, — ублюдки.
Она не была уверена, кого именно он имеет в виду.
— Я вылетаю, — сказал он.
— Куда?
Она была совершенно растеряна.
— Ты мне скажешь…
— Я не знаю, Маури…
Она была ни жива, ни мертва. Ей не верилось, что она действительно находится в этом ужасном месте, оглушенная страхом и тоской. Липкий запах свежей крови вползал в ноздри. Ей хотелось уверить Маури, что ничего страшного с ней не произошло. Просто она еще раз оказалась неподалеку от эпицентра трагедии. Еще одно несчастье. Уж лучше ему держаться отсюда подальше. Это злой рок. Где она, там и беда. Настоящая гиена из отдела новостей, нутром чувствующая, где должно случиться несчастье.
— А как быть с похоронами? — осторожно спросил Маури.
Этого она не знала. Вообще, она многого еще не знала. Как там насчет голубых глаз?.. У нее, понимаете ли, завелся любовник, который в результате всех их и ухлопал. Почему бы нет? Ведь, как рассказала Жозетта, у наемного убийцы были голубые глаза, такие же, как и у Гидеона. Правда, неясным оставался вопрос с собакой. Она была совершенно уверена, что сообщила ему кличку собаки, и из этого можно заключить, что он не имел к этому делу никакого отношения, потому что, без сомнения, остановил бы собаку…
— Саша, — сказал Маури, — я хочу быть с тобой, там…
— Ничего, — прошептала она, — со мной все в порядке.
— Ты можешь узнать, где похоронят Карами?
Странные дела творятся на свете. Карами постоянно был готов принять смерть. Он был фаталистом и воспринимал приближающуюся развязку как неизбежность. Однако Саша почти наверняка была уверена в том, что этот фаталист не побеспокоился заранее о местечке на кладбище. Например, в «стране проживания». С другой стороны, ведь такой страны для него вообще не существовало.
Пока близкие Карами искали страну, которая дала бы добро на его похороны, Саша пыталась найти ответы на другие вопросы.
