Виолетта. Спустя пол года
— Мне не нравится твой живот, — изрекает серьёзно Рихтер, посматривая на моё маленькое пузо.
— Так не смотри на него, — огрызаюсь. Не нравится ему! Сам делал — теперь смотри!
— Он маленький, — потирает пальцами подбородок. — Как давно ты была на обследовании?
Я вздыхаю.
Да сколько можно?! Блевать меня уже от этих больниц тянет. А я ведь сама так-то в этой сфере кручусь. Как потом вообще там работать, после того, как из декрета выйду?
Ах, да, Алекс сказал, что никуда меня не пустит. Деспот!
— Неделю назад, — беспрекословно повинуюсь ему, отвечая. Промолчу — хуже будет. — С тобой же. Ты меня за ручку взял и повёл.
— Больше не была? — и опять этот задумчивый взгляд на мой живот. Да когда бы я успела?!
— Нет, не была, — уже закатываю глаза. — Всё нормально. Просто там растёт маленькая и аккуратная принцесса, которую папа будет носить на руках.
Я встаю с мягкого кресла и подхожу к своему чудику. Опускаю нежно ладони, на одной из которых на безымянном пальце сверкает обручальное кольцо.
Наклоняюсь и заставляю Алекса запрокинуть голову назад. Посмотреть на меня серыми глазами, в которых сейчас плещутся тревога и серьёзность.
— Сходишь завтра ещё. На всякий случай.
— Ну, не-ет, — жалобно прошу его и наклоняюсь сильнее. Касаюсь его губ своими губами. Пытаюсь задобрить. Знаю, что этот метод работает безотказно. Отрываюсь и смотрю на мужчину. — Хотя бы через недельку? Со мной поедешь. Ещё на нашу лапочку посмотришь.
— И посмотрю, — тут же становится добрым и ласковым. Но, как и всегда, отвечает с присущей для него сталью в голосе. — А потом нам надо встретиться с твоей тётей и обсудить роды в вашей клинике. Спросить, есть ли всё оборудование. Если старое — надо новое.
— Да всё нормально, — раздражённо отстраняюсь от него. Но не успеваю. Он перехватывает мои запястья и снова притягивает к себе. Врезается своими губами в мои, а я опять таю от его ласк.
Сколько раз я его уже прощала? Множество!
— Тётя сказала, что всё отлично. Роды сама принимать будет. И Камилла поддержит. А вот тебя я к себе не пущу. А то потом всякое желание потеряешь ко мне…
Я кривлюсь.
Роды с мужчиной — не-не. Столько на форумах мамочек наслушалась… Страшно.
— Камилла уверена? — на его вопрос сжимаю пальчиками его лицо. Больная тема до сих пор.
— Говорит, что да… — вот умеет же вмиг настроение испортить… — Но не могу же я ей сказать, чтобы она этого не делала. Кама из меня фарш сделает. А потом ты сделаешь из неё. А потом я из тебя. И так мы и будем круговорот фарша в природе делать…
Я сильно переживаю за сестру. Хоть и с того момента, как она потеряла сына, прошло полгода… Всё равно боюсь каждый раз появляться на её глазах с животом. Вдруг ей больно? А я не хочу ей боли.
А я ведь вижу в её глазах. Всё. Порой там проскальзывает печаль, а иногда, только иногда — настоящая радость.
— Замкнутый круг, — удивляется и тянет меня на себя. Снова. Но в этот раз сильнее.
Утыкается носом в мою округлившуюся грудь, и чувствую, как втягивает носом воздух.
— Надышаться тобой не могу.
— Фетишист, — слетает с губ, которые тут же расплываются в довольной улыбке.
— Зато вряд ли когда перестану желать тебя.
И это правда…
Его и пузо моё не отпугивает. Хотя оно маленькое, аккуратное.
— Ну, всё, прекращай, — пытаюсь его остановить. Время капает! Но не получается. — Там Вернеры уже приехали. А мы тут с тобой…
Представляю эту бешеную парочку.
— Если бы не эти Вернеры… — бубнит недовольно. — Я бы с тобой ещё так несколько часов просидел, а потом бы… Отлюбил по полной.
Я отстраняюсь и победно показываю ему язык.
— Нет уж, — делаю шаг в сторону. От него. С ним порой опасно наедине оставаться! — Терпи.
— Я уже две недели терплю, — цедит сквозь зубы.
— Ну, я же не виновата, что у нас гостей полон дом, — пожимаю плечами.
И вновь улыбаюсь. На прошлой неделе к нам из Лондона прилетела моя подруга Лили, которая внесла и свой вклад в погашение моего долга. И который, оказывается, Рихтер потом перекрыл!
А меня всё это время за нос водил. Подонок!
Успокойся, Виол. Мне нервничать нельзя. Думай о Райтах! Точно!
Приезжала Лили со своим мужем и дочкой. И я уже успела немного понянчиться с принцессой. И жду свою ещё больше. Прям до боли в пальцах. Как представлю, что буду каждое утро обнимать её и прислоняться щекой к её щеке…
Такой водоворот чувств в груди поднимается!
И я уже соскучилась по принцессе. А они уехали-то несколько дней назад.
А тут Каролина с Владом в гости собираются. С двумя пацанами. Вот теперь опять нянчиться буду! И это жутко поднимает мне настроение!
Чёртовы гормоны!
А пока оставляю Алекса ни с чем. Виляю искусно попой и ощущаю на ней горящий взгляд.
— Хочется и колется, да? — самоуверенно отзываюсь, скрещивая на ней ладошки. Прикрывая. Хотя вряд ли его это остановит.
— Но нельзя.
— Вот родишь ты, — за спиной раздаётся угроза. — Я тебя выпорю!
Я хихикаю и слышу звук отодвигаемого стула. Тяжёлые и ужасно бьющие по нервной системе шаги.
А я, насколько могу, настолько быстро бегу к двери. Знаю, что Алекс сейчас нагонит и опять начнёт домогаться до меня. Целоваться, обниматься, и… да много чего! Так и не отпустит!
И я с надеждой подбегаю к двери. Судорожно дёргаю её на себя.
А она не поддаётся!
— Закрыта… — шепчу себе удивлённо под нос.
И рядом с головой внезапно опускается ладонь.
А я оборачиваюсь. Лучшая защита — нападение!
Складываю руки на груди. В претензии. И в обиде.
Ты посмотри, что делает!
— Ты играешь нечестно! — надуваю губки. Неприятно! Как он посмел вообще! Вгоняет ржавый гвоздь в моё сердце! И только представляю это, как глаза слезиться начинают. — Ты меня не лю-юбишь.
Едва не плачу.
Обидно до жути! Клятые гормоны!
Его жесткие пальцы приземляются мне на подбородок. А вторая ладонь приземляется на спину, притягивая к его телу.
— Паршивка, — обзывается, отчего расстраивает меня ещё сильнее. — Не любил бы, не пришлось бы почти полгода с Кёлером в судах ругаться. Ради тебя же не сел, столько нервов нам с тобой потратил.
Я опускаю взгляд вниз. Стыдно!
Эти полгода он и, правда, делал всё, лишь бы не загреметь в тюрьму. Делал всё, чтобы остаться со мной. И они были тяжёлыми. Выматывающими.
Но в
