— Почему от одного простого замечания у меня возникает такое чувство, будто у меня бородавка на носу? — холодно поинтересовался Рэнд. Смелая, немного дерзкая, но какая женственная. Она красива и так мило краснеет. Тетя Билли описывала Сойер как чертовски независимую особу, и с этим приходилось согласиться, стоило только увидеть ее высокомерный взгляд и немного вызывающий изгиб улыбающихся губ.
— Это твои слова, а не мои, — легко парировала Сойер. — Посмотрите, начинает прибывать багаж. Забирайте свой, а я пойду за носильщиком. Моя машина у входа.
— Какое милое дитя, правда, Рэнд? — восхитилась Амелия, когда они с сыном отправились за багажом. — Не верится, что ей почти двадцать два. В таком возрасте уже можно выходить замуж. Она и умница к тому же. Соответствует семье Коулмэнов. Билли много трудов положила, чтобы вырастить ее. Почти столько же, сколько я с тобой, — нежно добавила Амелия.
— Она не дитя, мама. У нее глаза не ребенка, а взрослой девушки, — со знанием дела сказал Рэнд.
— Она всегда останется для меня ребенком, так же, как и ты, в глубине моего сердца. Сойер — последняя из Коулмэнов и, судя по рассказам Билли, занимает во многих отношениях то место, которое отводилось Райли его отцом.
Амелия уселась на заднее сиденье «мерседеса» Билли, а Рэнд расположился рядом с Сойер. Сойер включила двигатель; роскошный автомобиль ожил и рванулся вперед, разметая снег и лед на своем пути. Рэнд закрыл глаза в притворном ужасе. Амелия улыбнулась. Эта девушка — подходящая пара ее сыну. Надо сказать об этом Билли.
— Где ты училась водить машину? — спросил Рэнд, в то время как Сойер миновала в опасной близости снегоочиститель и грузовик у края дороги.
— Можно сказать, сама. Летаю я лучше. Только не говори, что нервничаешь, когда я веду машину.
— Нервничаю? Вернее сказать, я просто столбенею, — произнес Рэнд сквозь зубы. Тяжелая машина резко остановилась, едва не врезавшись в сугроб, шины скрипнули на обледеневшем участке дороги. Сойер сжала руль руками, затянутыми в перчатки. Слегка повернулась к Рэнду.
— По-моему, Рэнд, у тебя две возможности выбора: или ты идешь до Санбриджа пешком, или сидишь смирно. Выбирай.
— Далеко до Санбриджа?
Сойер рассмеялась:
— Сорок миль, рукой подать. Твоя нежная английская кожа пострадает от мороза. Что будем делать?
Рэнд поднял руки вверх. И смех, и тон полушутливый, но в глазах таилось что-то еще. Она бы запросто выкинула его из машины. Черт побери, где она пропадала всю его жизнь? Росла. Он решил, что конечный продукт ему нравится.
— Поехали.
Бросив взгляд в зеркальце дальнего обзора, Сойер убедилась, что тетя одобряла ее поведение. Почему сердце бьется так сильно, а во рту стало сухо? Ей не нравилось, как этот человек на нее действовал. Он чертовски красив, слишком опытен, слишком наблюдателен. Было очевидно, что не такую девушку он ожидал увидеть, так же, как и он не тот, кого ожидала встретить она. Она не на том рынке, где выставляют на продажу флирт или необременительные отношения; у нее есть дело, которое нужно завершить, и обязательства перед Моссом и Билли. Какие бы чувства к этому человеку она ни испытывала, это только осложнило бы ситуацию. Кроме того, он, вероятно, считает ее слишком молодой для себя.
Большая часть пути прошла в молчании. Амелия дремала в уголке теплой машины. Рэнд сидел, сложив руки на груди, с мрачным выражением на лице. Наконец он заговорил:
— У тебя есть права на управление самолетом?
Сойер кивнула.
— Кроме того, я скоро стану инженером-авиаконструктором.
У Рэнда загорелись глаза. Он явно одобрял то, что слышал и видел.
— Заключим перемирие? — спросил он улыбаясь.
Сойер глянула на него.
— Твои глаза тебя не обманывают. Не вмешивайся в мою жизнь. И не думай, что я не могу в любой момент прервать перемирие, потому что я женщина.
Амелия не скрывала довольной улыбки. Так она и знала, что эти двое стоят друг друга. Все эти мелкие стычки, заявления и утверждения — способ познакомиться. Уж кого она знала до мельчайших подробностей, так это Рэнда, а по его глазам она видела, что с ее сыном что-то происходит.
* * *
Хруст утоптанного снега под шинами автомобиля на подъездной аллее предупредил Билли о том, что Сойер вернулась из аэропорта. Вставая с удобного кресла, она вдруг почувствовала себя старой и разбитой. Посмотрела на Мосса, потом прошла в холл, чтобы встретить прибывших, но не забыла осторожно закрыть за собой дверь. Моссу нужен отдых, и теперь она проследит, чтобы покой был ему обеспечен.
— Амелия, как чудесно ты выглядишь!
Амелия обняла Билли.
— Вот так обе мы обманываем друг друга, утверждая, что нисколько не изменились.
— Это не обман. Ты выглядишь все так же, только становишься старше.
— Ты мне льстишь, — засмеялась Амелия. — Ты помнишь Рэнда?
Билли протянула руку высокому, красивому молодому человеку, стоявшему рядом с Сойер.
— Сколько воды утекло. Когда я видела тебя в последний раз, ты не расставался со своей игрушкой.
Сойер разразилась смехом. Рэнд запрокинул голову и тоже засмеялся. Его смех звучал очень приятно, и Билли сразу же понравился взрослый сын Амелии.
— Эти двое перебрасывались колкостями всю дорогу до дома, — радостно объявила та. Билли улыбнулась. Амелия уже прикидывала, как бы свести молодых людей вместе. У Сойер оживленно поблескивали глаза. Рэнд поглядывал оценивающе.
— Как Мосс? — с беспокойством спросила Амелия. Билли покачала головой: *
— Не слишком хорошо. Сейчас он спит. Пойдемте в библиотеку. Там затопили камин, мы можем подбросить дров.
— Я собираюсь отвести Рэнда в кабинет и показать самолет. Если понадоблюсь дедушке, вы знаете, где меня искать.
Оставшись в библиотеке наедине с Амелией, Билли протянула давней подруге бокал шерри.
— Какого прекрасного сына ты воспитала, Амелия. Ты умеешь ладить с детьми, с Рэндом и Сьюзан.
— Просто они очень хорошие дети. — Амелия тихо засмеялась. — Я понимаю, как трудно тебе было отправить ко мне Сьюзан.
— В то время мало что можно было сделать, учитывая тот переполох, который нам устроила Мэгги. Все мы понимали, что так будет лучше для Сьюзан, хотя, должна признаться, я и думать не могла, что она почувствует себя с тобой в Англии как утка в воде. Я так горжусь ею, Амелия. Она сама себе создала имя и производит впечатление женщины, счастливой в замужестве. Даже если мы не так близки друг к другу, как мать и дочь, я не могла бы не восхищаться ею. И у меня всегда есть Сойер. Это то же самое, что получить еще один шанс в жизни.
