Ноги все сильнее начинают наливаться тяжестью.
— Я устала, — шепчу я в какой-то момент, когда удается дотянуться до уха босса, — я ужасно устала и хочу домой. Можно?
Я здесь ведь не первый час. Или что, о боже, я должна оставаться здесь до самого последнего гостя? Неужели он настолько хочет выжать из меня все соки.
Он раздумывает с минуту, затем кивает.
— Один бокал шампанского и один танец, Маргаритка. И я тебя отпускаю.
Боже, спасибо…
Танец. Да, это неплохо завершит вечер.
Я не отказываюсь ни от чего. Ни от первого, ни от второго. Бокал шампанского колет мне язык пузырьками. Чуть горчит. Да, сильно я перенервничала, раз меня так глючит.
Он близко. Ужасно близко. Между нашими губами такое малое расстояние будто мы вот-вот будем целоваться. И горячий взгляд моего босса полирует кожу моего лица. Да, ловкий лис. Проведет кого угодно. И все-таки, что он потом скажет своим гостям?
Простите, я передумал? А секретаршу оставил, просто потому, что она полезная!
— Ты отлично справилась, Маргаритка, — шепчет мой босс, крепко сжимая пальцы на моей талии, — и почти свободна. Можешь расслабиться.
— Я еще здесь, — выдыхаю я, а сама натыкаюсь взглядом на Карима Давидовича. Он уже не за столом, выехал из-за него и наблюдает за мной и моим боссом.
Он смотрит на меня пристально, не отрываясь. Мне даже слегка мерещится стук судейского молотка и вердикт — «виновна в обмане»…
Не я это придумала.
И все же я ежусь и инстинктивно прячусь от настойчивого внимания Карима Давидовича, чуть крепче прижимаясь к телу босса.
— Увлеклась, Маргаритка? — тихонечко хмыкает он.
— Просто устала.
На самом деле устала. Я чувствую, как усталость накатывает на меня с каждой проходящей секундой. Как наливаются тяжестью мои ноги, как все сложнее получается справиться с гулом в голове.
— Расслабься, Маргаритка, — снисходительно советует мне Владислав Каримович, это исчадие ада, охотно мне подыгрывая, прижимая меня к себе еще жаднее, — все почти закончилось. Можешь себя отпустить.
Я слишком поздно понимаю, что что-то не так. Когда понимаю, что мои глаза слипаются не просто так. И что сопротивляться этому у меня не получается.
Я теряю сознание так и не закончив последний, обещанный боссу танец…
Что было в том шампанском?
Вопрос, который я не успеваю задать вслух.
6. Влад
Интересно, она вообще ест? Ощущается совершенно невесомой!
Главное в этой истории — трепетно прижимаясь губами к виску девушки, не дышать носом. Увы, её запах… Уже проверено, что он заводит меня недопустимо сильно. И с тем, чтобы взять себя в руки после имеются известные проблемы.
При виде новоиспеченного жениха, несущего на руках свою хрупкую Маргаритку, гости удивленно оглядываются. Девушки начинают встревоженно шушукаться и, как они думают, украдкой фотографировать. Скоро эти бесспорно трогательные форточки будут во всех самых модных блогах!
Хорошо. Мне нужна максимальная огласка для этой помолвки, мне нужно, чтобы самая последняя московская крыса была в курсе, кто именно сейчас считается женихом этой Маргаритки.
— Боже, что-то случилось? — администратор ресторана бросается мне навстречу, в уме уже явно прокручивая все самое страшное — отравилась, поскользнулась, оказалась возмущена сервисом, и теперь всему ресторану грозит грандиозный скандал, что, конечно, будет чревато для их репутации «роскошного заведения».
— Просто моя невеста переутомилась, — спокойно сообщаю я, крепче стискивая свою бесценную ношу. Отчасти это даже правда.
Цветочек едва держалась на ногах, даже самое слабое снотворное в шампанском совершенно её доконало.
Поверила мне, смешная Маргаритка, что я её всерьез отпущу от себя? Ну, да, конечно! Я только начал свою игру.
— Передайте гостям, что мне очень нужно отвезти мою девушку к врачу, — приказываю я девушке, — они могут не торопиться, гулять так гулять. Если у вас будут вопросы ко мне — перезвоните завтра утром.
Администратор кивает, поглядывая на Маргаритку с легким восхищением и сочувствием. В отличие от многих, кто был не в курсе, как именно закончится этот вечер, администратор этого ресторана была единственной, кто точно знала, что жениться я собираюсь вовсе не на Лане. И молчала — хотя это наверняка бы оказалось для неё крайне прибыльной сплетней. Фатальной для её карьеры — открой она рот, церемониться с ней я бы не стал, так что девочка сделала правильный выбор.
— Я же говорила, что ты чересчур разошелся с гульбищем, — укоризненно замечает Вика, перехватывая меня за несколько шагов от выхода на парковку. Так, а кто еще меня «провожает»?
Она, Яр, отец… О, второй братец, ну конечно, разве может не изобразить интерес к семейным вопросам? Они тут с дядюшкой все из себя, двигают семейные ценности в массы!
Какая жалость, что я не могу показать Тимурчику средний палец — руки заняты. А то показал бы!
— Да, согласен, нужно было брать пример с младшенького, который в первый раз просто затащил тебя в ЗАГС, и дело с концом, — киваю, добиваясь улыбки на лице любимой женщины моего брата, — хотя он ведь тоже в этот раз не скромничал, так ведь? А мне не к лицу быть жаднее младшего братца!
— Какие же вы все-таки мальчишки, — Вика закатывает глаза, — даром, что оба взрослые состоявшиеся мужики.
— Стремление соревноваться и побеждать — это обычное дело для человека, который хоть что-то в своей жизни значит, — фыркаю я, — и уж не тебе меня в этом укорять. Ты тоже карьеристка.
— Ну, это пока… — Вика задумчиво косится на свой живот, а затем округляет глаза и во все глаза таращится на Маргаритку, — Влад, а она у тебя случайно не…
Отлично. То, что нужно. Пусть побольше будет таких сплетен. Если это пришло в голову Вике — придет и кому-то еще. О состоянии моей невесты должно сплетничать как можно больше этих болтливых бездельниц «высшего света». Для Вики же я позволяю себе неопределенное выражение лица.
— Мне мой Цветочек таких новостей не приносила. Но я непременно допрошу её как можно дотошнее, когда она очнется.
— Ну ты там аккуратнее, не переусердствуй в допросе, дай поспать соседям, — смеется моя невестка. Так вот как Яр от неё ответов добивается? То-то она так любит поиграть в молчанку!
— Соседи у меня мудаки, мне их не жалко, — фыркаю я, продолжая играть свою роль пылкого идиота. Мой занавес еще не упал.
Водитель, заметивший меня издалека, выскакивает из машины.
— Не прыгай, Федя, Яр мне дверь откроет.
Вот они привилегии старшего брата — можно помыкать младшим. И чего я в детстве ими не пользовался? А, это потому что моим младшеньким братцем черта с два попомыкаешь?
Даже сейчас он следует моей просьбе только потому, что нам нужно потрепаться до того, как я уеду.
— Спасибо за «Горько», — ухмыляюсь я так, чтоб это слышала и Вика, — это оказалось очень кстати. Еще чуть-чуть — и закроешь таки свой долг передо мной!
— Обращайся еще, — Яр отступает чуть в сторону, освобождая мне доступ к машине.
— Ты закончил? — ныряя в прохладу темного салона, я оборачиваюсь к брату. В отличие от его жены, он в курсе истинной подоплеки моих планов.
— Я скинул тебе конечный вариант брачного контракта, — брат говорит еле слышно, — не стал возиться с бумагами, не захотел рисковать. Вечеринка точно не подходящий момент для обмена документами — это привлечет слишком много внимания. Нотариус для заверения контракта свободен завтра. Успеешь её додавить?
— Успею, — уверенно киваю головой, прокручивая в мыслях оставшуюся часть плана. Все шло как по нотам сегодня. Пойдет и дальше. Она не сможет мне отказать.
— Влад, — Яр на секунду наклоняется чуть ниже и еще снижает голос, — ты все еще уверен, что хочешь действовать с ней так, и никак иначе?
— Решил почитать мне морали, младшенький? — саркастично изгибаю бровь я. — Ты?
Мы оба знаем, о чем речь. О том, что рыльце у моего брата настолько в пушку, что он до сих пор чувствует себя виновным перед своей любимой женщиной. Она его простила — ему с ней чрезвычайно повезло. Это не отменяет того, что благородным и светлым мой брат никогда не станет.
