Стыд, который все еще живет во мне.
Слегка улыбаюсь, прижимая руку к животу.
— Я тоже, — говорю тихо. Я уже собираюсь отвернуться, когда меня что-то останавливает, и я ловлю себя на том, что говорю: — Могу я кое-что спросить?
— Конечно, — она улыбается.
— А та... э-э... дверь, от которой убежала ты, она тебя нашла?
— Нет, — уверенно отвечает она. — Моя дверь так меня и не нашла.
5
Кэрри
«У меня есть работа! Настоящая работа!»
Я бы бежала вприпрыжку всю дорогу до дома, если бы руки не были заняты пакетами с неприличным количеством покупок.
Но мне некого винить, кроме себя.
В магазине, где, к счастью, продавались также простыни и банные полотенца, я немного увлеклась. Но тут я поняла, что мне нужны подушки, поэтому купила две, а также все самое необходимое — хлеб, молоко, яйца, апельсины для свежевыжатого сока по утрам, смесь для оладий и бекон.
Итак, домой я несу много всего. Здесь нет ни местных автобусов, ни такси.
Поэтому остается идти пешком.
Я уже на улице, недалеко от дома. Здесь нет тротуара, поэтому иду посередине дороги, чтобы водители могли меня увидеть. Не то чтобы до сих пор мимо меня проезжали машины.
Необходимость в машине становится все более и более очевидной, потому что, чем больше будет расти живот, тем добираться до дома пешком будет труднее.
Но, начав зарабатывать деньги на новой работе, я, надеюсь, смогу купить ее в ближайшее время.
Просто не верится, что меня приняли. Я не работаю с восемнадцати лет. После окончания школы я работала кассиром в местном супермаркете, как раз перед тем, как встретила Нила. После переезда к нему, он заставил меня уволиться.
Что ж, эту работу я никогда не брошу. Единственный способ от меня избавиться — это уволить.
«Господи, а что, если я плохо справлюсь с работой, и Сэди меня уволит? Я никогда раньше не работала официанткой. То есть, я знаю, что нужно принимать заказы и приносить еду из кухни клиенту, но что, если забуду, кто что заказал, и все перепутаю?
Нет, все будет хорошо».
Сэди покажет мне, что делать, и я все прекрасно пойму. Потому что мне нужна эта работа.
Нам с ребенком нужна эта работа.
Я справлюсь, без проб...
«Ну, обалдеть!»
Один из пластиковых пакетов с покупками рвется, и продукты вываливаются на дорогу.
Пачка с молоком лопнула и содержимое выливается на дорогу. Апельсины катятся во все стороны, и у меня не очень хорошее предчувствие насчет яиц.
Поставив остальные пакеты, быстро открываю коробку с яйцами, проверяя их.
Да, им конец.
«Вдвойне обалденно!»
Подбираю смесь для оладий и бекон, а затем начинаю бегать за апельсинами, собирая их.
Услышав рев автомобильного двигателя, поднимаю голову, видя, как в мою сторону направляется грузовик.
С полными руками продуктов громко кричу:
— Эй! Вам нужно остановиться. Мои вещи на дороге!
Но грузовик не останавливается, и я полагаю, водитель не может меня услышать из-за шума двигателя.
Переложив продукты в одну руку, другой машу водителю, чтобы привлечь его внимание.
Но это, кажется, не работает.
Во всяком случае, грузовик, даже вроде, ускорился. И он все ближе и ближе к остальным моим покупкам.
Делаю шаг вперед, роняя всю еду, и начинаю размахивать руками в воздухе, чтобы обратить на себя внимание водителя.
В пакетах новые подушки, постельное белье и полотенца.
— Эй! — повторяю я, крича и размахивая руками. — Вы должны остановиться!
Но грузовик не останавливается, и я испускаю крик «Нет!», когда большие колеса проезжают прямо по пакетам с покупками.
— Ах, ты, б*яха-мухин ах-уехавший сын! — кричу я вслед удаляющемуся грузовику.
«Не могу поверить!»
Слегка взвизгиваю от огорчения, видя теперь уже раздавленные пакеты.
И, о боже, содержимое расплющенной коробки с яйцами теперь размазано по всем пакетам и новым банным полотенцам.
Стиральный порошок я не купила, поэтому пока не смогу их постирать, а значит, до тех пор мне придется пользоваться старым потрепанным полотенцем из ванной.
Ну что ж, со мной случались вещи и похуже.
И единственное, что спасло постельное белье и подушки — полиэтиленовая пленка, в которую они упакованы. Пусть их немного раздавило, но они все еще пригодны.
Вернувшись, собираю апельсины, смесь для блинов и бекон. Затем осторожно поднимаю пакеты с покупками.
С них капает яичный желток.
«Гадость».
Снова отправляюсь в путь.
Не могу поверить, что водитель так поступил. Не может быть, чтобы он или она хотя бы не видели меня. Вполне справедливо, если меня не было слышно, но я буквально скакала по всей улице, размахивая руками.
Но кто бы это ни был, он просто решил меня проигнорировать и проехаться по моим вещам.
Завернув за угол, иду по улице к своему дому.
Я как раз собираюсь свернуть на свою дорожку, когда на подъездной дорожке моего сердитого соседа замечаю грузовик.
Грузовик, который только что проехался по моим вещам.
Я уверена, что это тот грузовик, потому что он был синего цвета, с большими серебряными буквами «Форд» на передней решетке — точно такой же грузовик сейчас стоит на его подъездной дорожке.
«Это был он!
О, мой бог! Этот парень... он... ну, он абсолютнейший паршивец!»
И как раз в тот момент, когда думаю об этом, этот паршивец собственной персоной появляется из-за грузовика, неся в руках пакет с чем-то — вероятно, с продуктами — что раздражает меня еще больше.
Увидев, что я стою и смотрю на него, он останавливается.
Его взгляд опускается на пакеты в моей руке. Потом поднимается к моему лицу.
Он хмуро глядит на меня. Темные брови над суровыми глазами похожи на резкие мазки.
— В чем, черт возьми, твоя проблема? — рявкает он на меня. — Разве ты не знаешь, что пялиться, мать твою, невежливо?
От такой наглости у меня отвисает челюсть.
Он проехался по моим вещам, а потом имеет наглость стоять там и говорить мне все это.
«Наглый... щучий сын!»
Хочу что-нибудь ответить. Но не знаю, что.
Я не умею вступать в конфронтацию.
Но если бы и умела, то не успеваю произнести ни звука, потому что он бросает на меня последний презрительный взгляд, прежде чем резко повернуться и войти в дом, громко хлопнув дверью.
Оставив меня стоять с широко открытым от шока ртом.
Дважды за один день он повел себя со мной таким образом.
Дважды нагрубил, а потом просто ушел.
«Ох! Мне очень, очень не нравится этот парень!»
Протопав по дорожке к дому, захожу внутрь, бросаю пакеты на кухонный стол и издаю звук разочарования.
«А-а-а!»
Клянусь богом, в следующий раз, когда он выплеснет на меня какую-нибудь гадость, я выскажу ему все, что о нем думаю.
«Возможно».
То есть, я не хочу причинять неприятности или привлекать к себе ненужное внимание.
«Нет, перестань вести себя как трусиха.
Мужчина унижал и обижал тебя последние семь лет.
Хватит».
Значит, в следующий раз, когда этот парень заговорит со мной, не подумав, в ответ он получит то же самое.
6
Ривер
Риверу десять лет
— Ты опять подрался в школе, — говорит бабушка, как только я переступаю порог.
Наверное, ей позвонили из школы, потому что она даже еще не видела моего лица. Правда, у меня всего лишь разбита губа. Другому парню досталось сильнее.
Я иду в гостиную, где сидит она.
Это дом бабушки. Ну, и мой тоже. Теперь я живу с ней.
Бабушка сидит в любимом кресле. Курит сигару. Обычно она не курит их в доме. Всегда на заднем крыльце. Должно быть, дела плохи, если она курит в комнате.
