Спросонья я сел и заметил, что одежда уже не разбросана по полу. Наверно, Алая ее собрала, пока я спал. Тело до сих пор ныло. Да и сон на полу положение не улучшил. Я встал, обернул одеяло вокруг талии, чтобы ее не смущать, и отправился на кухню. И почти тут же остановился в коридоре, заприметив ее у плиты.
В груди разлилось тепло. Она готовила завтрак. Для меня.
Пришлось себе напомнить, что она просто выполняет свою часть сделки. Но все равно я был счастлив.
Я прислонился к стене, наслаждаясь видом. Было так мило, так уютно наблюдать, как девушка готовит тебе завтрак. Эти запахи, звуки… эта девушка.
Она собрала волосы в небрежный пучок на макушке, и пара мелких прядок выбилась, нежно обвив шею. Грациозность и плавность ее движений напомнили мне о том, что она превосходно танцует.
– Здравствуй, незнакомка, – поприветствовал я ее, когда она обернулась. Алая взвизгнула от неожиданности и чуть не выронила тарелку. – Ты всегда по утрам такая пугливая?
Она одарила меня равнодушной улыбкой. Мне подумалось, что за ней скрывается что-то серьезное, о чем она мне еще не рассказывала. В конце концов, вчера ночью она напала на меня с битой. Но я не стал ее расспрашивать. Пока что.
– Может, оденешься? Тогда и сядешь завтракать, – предложила она.
Я лукаво переспросил:
– Что-что, предлагаешь раздеться и съесть тебя на завтрак?
Иногда я сам задавался вопросом, а не роняла ли меня в детстве мать. Даже мне самому кажется, что мой рот впору мыть с мылом из-за таких вот комментариев, которые из него сыплются. Наверно, Алая уже ко мне привыкла, потому что она только покачала головой.
Я побрел в спальню, почистил зубы и надел джинсы. Когда я вернулся обратно на кухню, в ее руке была тарелка с беконом, а еще одна, с яичницей, балансировала на предплечье. Черт подери, как у нее это выходит?
Я сел, наблюдая, как она ловко расставляет тарелки на стойке.
– Три из четырех полок холодильника забиты коробками с апельсиновым соком, – заметила Алая, и ее брови приподнялись от любопытства.
– Ага. О чем это говорит, что я его терпеть не могу? – Я взял вилку и стал наблюдать, как она подходит к шкафу и достает стакан. – Где ты научилась готовить?
Перед тем как обернуться и ответить, она неторопливо открыла холодильник и налила в стакан сок.
– Мама вкалывала на трех работах, пока я росла, так что я часто оставалась одна. Пришлось учиться готовить, чтобы до конца жизни не есть одно только арахисовое масло с тостами.
Я замолчал, обдумывая ее слова.
– Тебе нравится арахисовое масло?
Ее улыбка пробудила во мне какое-то смутное воспоминание, но оно пропало до того, как я успел за него ухватиться.
– Я его обожаю, – ответила она.
– Ладно, тогда куплю его домой.
– Это не обязательно, – быстро вставила она.
– Знаю. – И, понимая, что она будет со мной спорить, даже если я скажу, что трава зеленая, я сменил тему: – О, я придумал, как сделать завтрак веселее.
Она бросила на меня холодный взгляд, поставила стакан апельсинового сока у тарелки и зашла за стойку с завтраком. Подальше от меня.
– Знаешь, как выглядит сексуальный наряд французской горничной? – продолжил я, накладывая на тарелку яичницу, бекон и тост. – Короткая черная юбочка, белый фартук, кружевная повязка для волос? Ну и, конечно, тебе придется надеть белые чулки с каблуками. «Oui, месье Локхарт, конечно, я принесу. Oui, месье Локхарт, вы сегодня выглядите fantastique. Fantastique!»
– У меня к тебе вопрос, – начала она, встав передо мной, упершись руками в бедра. – Кем ты хочешь стать, если вырастешь?
С этими словами она развернулась и ушла.
А теперь-то я в чем провинился? Я расстроенно положил вилку обратно, а потом откинулся на спинку стула и потер лицо.
Я хотел, чтобы она позавтракала со мной. Мне нужна была ее компания.
Что вообще со мной происходит? Веду себя как собака, которая жаждет внимания.
Я – Калеб Локхарт. Я никогда не выпрашиваю внимания у девушек. Они сами вьются вокруг меня, ожидая, когда я их замечу.
Я осознал, что меня избаловали, а эта девушка совсем, совсем другая. Похоже, мое желание все-таки сбылось.
* * *
Вероника
Сердце колотилось, когда я заперла за собой дверь спальни. Не отпуская ручку, я прислонилась лбом к дереву и закрыла глаза.
Неужели Калебу непременно нужно все время разгуливать полуголым?
Он словно с обложки журнала сошел. Трудно было притворяться, что на меня он впечатления не производит. Рано или поздно он увидит, что скрывается за моей личиной безразличия.
Калеб двигался с расслабленной уверенностью, отлично зная, как это воздействует на женское население, и его это ничуть не смущало. От парней именно такого типа я держалась подальше.
Какая ирония, что теперь мне приходится жить с таким под одной крышей.
Оттолкнувшись от двери, я взглянула на часы. Университетская библиотека уже должна работать. Мне нужен их компьютер: поискать работу онлайн и распечатать копии резюме, чтобы захватить их с собой в центр города. Я так делала уже несколько раз – безрезультатно, но надо пробовать дальше.
Эстер-Фоллз – один из крупнейших городов в Манитобе, с населением шестьсот тысяч человек. Но после кризиса экономика не восстановилась полностью. Сейчас найти работу трудно как никогда, тем более такую, которая не будет мешать учебе. Я даже не знаю, смогу ли оплатить обучение полностью.
Быть может, пора переехать в другую провинцию, где работы больше, но я любила жить в окружении озер Манитобы. Я ценила дружелюбие здешних жителей, разнообразие культур и местные обычаи. Кроме того, новый переезд я не могла себе позволить по деньгам.
Интересно, где бы я сейчас была, если бы Калеб не предложил мне свободную спальню? Я перед ним в долгу, и я придумаю, как ему этот долг возвратить.
Собирая книжки, я открыла выдвижной ящик прикроватного столика и чуть не вскрикнула. Он был до краев набит презервативами!
