Хватаю теплые вещи из сумки и скрываюсь в ванной.
– Что ты там решишь? Ты беременна! – орет через закрытую дверь.
– Беременна не равно беспомощна, – кричу в ответ, – в конце концов, как-то я справлялась все эти месяцы без тебя.
Умываюсь. Долго смотрю на себя в зеркало. Внешне ничего не изменилось, зато внутри чувства на грани срыва.
Мне больно даже стоять с бывшим. Приходится постоянно мысленно напоминать, что все в прошлом. Он тоже должен остаться в прошлом и больше никогда не появляться.
Предателей не прощают, а он в моих глазах именно предатель.
Пока переодеваюсь в спортивный костюм и привожу себя в порядок, маскируя появившиеся синие круги, в комнате что-то гремит. До меня пару раз доносятся ругательства Миши.
Заплетаю волосы в косу, чтоб не мешали во время спасительной операции.
Понятия не имею, что я буду делать и как вызволять машину, но и там оставить её я не могу.
Меня встречает непривычная картина: Потапов готовит завтрак. Пытается. Именно от этого во все стороны летят ругательства, а сам он, кажется, вот-вот взорвется.
– Четыре месяца холостяцкой жизни так и не научили тебя обслуживать себя, – он вздергивает голову.
Хотя с чего я взяла, что он прозябал в одиночестве? Игнорирую укол в груди от этой мысли и прохожу мимо застывшего Миши к плите.
– Не было необходимости учиться готовить.
– Печально. Ну, все бывает в первый раз.
Достаю йогурт и булочку, перекусываю.
–А ты куда собралась? – догоняет меня его вопрос у двери, когда одна нога уже обута в кроссовку.
– Решать проблемы с машиной.
Потапов хмурится, всматривается в меня. Думает, шучу?
Черта с два!
– Пятую точку свою посадила на диван, я сейчас позавтракаю и поеду смотреть, – рявкает бывший, отчего во мне поднимается волна возмущения.
– Знаешь что? Указывай своей даме, – шиплю на него дикой кошкой.
– Я это и делаю, – припечатывает меня.
Захлебываюсь от такой наглости.
– Вот уж черт, забыла свидетельство о разводе. Так бы носом тебя ткнула, что я давно не твоя!
– Ты носишь моего ребенка.
– И что дальше?
– Ты должна о нем думать в первую очередь.
Открываю рот от шока. Он реально это сказал? Обвинил меня в том, что я не думаю о ребенке?
К горлу подкатывает комок. Перед глазами мутнеет, и из меня вырываются рыдания.
Да чтоб их, долбаные гормоны!
Бывший округляет глаза и делает неуверенный шаг ко мне.
– Катен.
По щекам катятся слезы, а я совсем непривлекательно шмыгаю носом.
– То есть ты хочешь сказать, что я не думаю о ребенке?
– Кать…
Ещё шаг. Вскидываю руку.
– Стой, где стоишь, Потапов!
– Кать, я не то имел в виду. Блин!
Запихиваю ногу во вторую кроссовку и вылетаю из дома. Забиваю на шнурки, которые болтаются.
Злобный рык за захлопнувшейся дверью.
Ноги тут же погружаются в грязь.
– Ещё шаг сделаешь, и я тебя к кровати прикую, чтоб тебя не несло никуда! – крик Потапова за спиной разрезает утреннюю тишину.
Стискиваю кулаки и разворачиваюсь лицом к бывшему. Рычу от бессилия.
– Отвали от меня, Потапов! Я пошла решать свои проблемы ровно так же, как и решала их без тебя!
– Думаешь, утопившись в грязи, ты их решишь?
Прикрываю глаза и считаю до трех. Может, хоть так взбесившиеся гормоны поутихнут и я смогу здраво рассудить, что дальше делать и как избавиться от Миши.
– В дом зашла, я сейчас поеду искать твою машину.
– О, нет, я не доверяю тебе, Потапов. Ты меня кинешь и свалишь.
Карие глаза шокировано округляются.
– Это когда я тебя кидал?
Складываю руки на груди и молча выгибаю бровь. Потапов что-то цедит сквозь зубы. Сбегает по крыльцу, тоже провалившись пару раз в грязь. Но мне эта картина доставляет только радость.
Не мне же одной как свинюшке стоять тут.
– Иди в дом, Катен, – Миша потирает переносицу.
Ждет, что я подчинюсь и, склонив голову, послушно поплетусь его ждать.
– Это моя машина, и я хочу поехать с тобой, – топаю ногой.
Под подошвой неприятно чавкает, и я смотрю, как на спортивных штанах Потапова появляется шлепок из грязи.
Ойкаю, с опаской поднимаю глаза на Потапова.
Он стоит, стиснув кулаки, и медленно дышит. Вижу, что он на грани, но стойко переносит мои выходки.
Не сказав больше ни слова, проходит мимо к машине.
– Так, а что мы будем делать? – тоже срываюсь с места и первая подбегаю к машине, пару раз поскользнувшись и чуть не пропахав грязь лицом.
– Ты пойдешь в тепло, – тыкает пальцем в сторону дома, – а я еду искать хотя бы связь.
– Я уже сказала, что я не пойду одна. – Дергаю ручку двери и рычу, когда она ожидаемо оказывается закрытой. – Открой дверь, Миша.
Он молча стискивает зубы. Ждет, что я подчинюсь.
Не дождется! Я девочка упертая.
– Мне нельзя нервничать, а сейчас я имею именно это.
– Ты это к чему?
Пожимаю плечами. Все он прекрасно понимает и сейчас включает дурачка.
– Беременным нельзя нервничать.
Потапов делает глубокий вдох и задирает голову.
– И чем ты мне там поможешь? – ещё одна попытка «образумить» меня, но нет.
Она так же проваливается, как и предыдущие.
– Я буду уверена, что ты выполнишь обещание.
– Ладно, – машина моргает, и замки щелкают.
Забираюсь на пассажирское сидение и довольно выдыхаю. У Потапова настроение не такое радужное, как у меня. Но мне наплевать на это.
Я добилась своего, а он пусть дуется дальше.
– Что ж ты такая упертая, блин? – заводит машину и врубает печку.
Теплый воздух окутывает ноги. С трудом сдерживаю порыв довольно застонать. Хоть я и была на улице недолго, но успела начать мерзнуть.
– Упертость отлично помогает в достижении целей, знаешь ли, – задираю нос, когда бывший награждает меня скептичным взглядом.
– Куда уж мне знать-то.
Выруливает на дорогу, ведущую сквозь лес. И я в полной мере могу насладиться тем, в какой глуши у Инки домик. Успеваю пожалеть, что вообще ввязалась во всю эту авантюру с отдыхом.
Сидела бы спокойненько в своей цивилизации. Не встретила бы Мишу. Он бы не узнал о беременности.
И впервые меня поражает укол совести. Кошусь на бывшего. Он сосредоточен на дороге, на которой машина то и дело подскакивает.
Как бы все сложилось, если бы не наша встреча?
Миша бы не узнал, что станет отцом? Или я бы не смогла умолчать и все равно сообщила бы ему?
Даже после всего, что он сделал с нами и с нашим браком.
Внутренний голос нагло нашептывает, что все равно сообщила бы. Потому что было бы подло утаивать такое от человека, которого в свое время чуть ли не боготворила.
Да и каждый ребенок имеет право знать своего отца. И знать, что у него есть отец.
Задумываюсь и пропускаю очередную кочку. Меня подкидывает. Задеваю затылком потолок и ойкаю.
Потапов бросает на меня быстрый взгляд.
– Чего не пристегнулась? – недовольный тон, от которого становится смешно.
– Так тут же гаишников нет. Штраф не прилетит.
Миша в ответ только закатывает глаза. Но и без слов я понимаю прекрасно, что он думает о моем ответе.
– Как проходит беременность, Катен? – резко меняет вектор беседы.
Хлопаю глазами. Не ожидаю такого вопроса.
– Эм, в каком плане как?
– Ну расскажи мне, как узнала, когда. Токсикозы там же всякие. Пол уже знаешь?
Засыпает вопросами, от которых становится физически больно.
Тяжело вспоминать день, который сначала поднял в небеса от счастья, а потом погрузил в ад. Из которого меня выдирали все, кто был рядом.
Родители, Инка, кошка. Да, да, даже кошка.
Откашливаюсь. В глазах закипают слезы, но я их вовремя успеваю отогнать.
– Я узнала в тот же день, когда ты объявил про развод.
Руль скрипит. Это Потапов его стискивает с такой силой, что видны вены на предплечьях.
– И ты не сказала? Не остановила?
– А зачем? Я считаю тактику удержания мужика ребенком весьма провальной. Если мужик решил уйти, то дети его не остановят. Могут притормозить на время, но в итоге он все равно уйдет. Так для чего нужно было тянуть?