сказали? Афина? – пораженно переспрашиваю я. Мою бабушку назвали именем древнегреческой богини?
– Не удивляйся, – Спирос широко улыбается. – Мы, греки, дети богов, и у нас в ходу много имен из мифов и преданий. Ты встретишь еще не одну Афродиту и не одного Одиссея на нашей земле.
Жаль только, что мне уже не суждено встретить моего отца… Видимо, нотариус что-то понимает по моему лицу, потому что добавляет сочувственно:
– Мне жаль, что ты не успела познакомиться с отцом, Вероника. Он был хорошим человеком.
– Скажите, Спирос, – спрашиваю я напоследок, – в каких местах в Афинах любил бывать мой отец? Мне бы хотелось посетить их. Может, у него было любимое кафе или какой-то парк?
– Мы с ним не были близко знакомы и встречались только в моем кабинете. Я человек семейный, а Костас в силу профессии вел довольно веселый образ жизни – презентации, вечеринки… – нотариус задумывается, словно что-то припоминая.
– Может, хоть что-то? – с надеждой прошу я.
– Ему нравился вид из моего кабинета, – наконец отвечает Спирос. – Как-то он обмолвился, что любит бывать на Акрополе – это место его силы.
Акрополь. Ну конечно. Все дороги в Афинах ведут в Акрополь. Мы с нотариусом синхронно смотрим в окно, где на горе над городом возвышаются античные колонны Парфенона.
– Я успею туда сегодня? – Я бросаю взгляд на часы. Шесть вечера.
– Боюсь, что нет, – нотариус качает головой. – Но успеешь завтра. Самолет в час дня, а Акрополь открывается в восемь. Твой отель рядом, дойдешь туда минут за двадцать.
Мы тепло прощаемся, Спирос обнимает меня напоследок, и я выхожу на улицу, залитую золотым закатным солнцем. У меня перехватывает дыхание от красоты этого города. А еще – от мысли, что мой отец жил здесь, ходил по этим улицам, сидел за столиками уличных кафе.
Таверны, мимо которых я иду, наполняются людьми. Cтолики стоят прямо под открытым небом, накрытые бело-синими скатертями в цвет греческого флага. Черноглазые официанты в белых рубашках приветливо машут мне, зазывая войти. Но я с улыбкой качаю головой и иду дальше, сверяясь с маршрутом в навигаторе, куда я вбила адрес дома отца. Скоро я увижу, где он жил. Если повезет, то смогу узнать о нем больше.
Мимо проезжает красный двухэтажный туристический автобус, сворачивает к старому центру вокруг Акрополя, где находятся основные достопримечательности Афин. А я перехожу улицу и иду вдоль современных домов, на первых этажах которых располагаются магазины и кафе.
Дом отца находится близко к центру, за национальным садом Афин. Наверное, снимать квартиру там дешевле, а может, он выбрал жилье за близость к саду. Вход туда бесплатный, а навигатор показывает, что мне надо пройти напрямик через сад.
Я вхожу в ворота вслед за компанией беззаботных туристов и из суетных шумных Афин попадаю в уголок дивной природы. У входа в парк торжественно вытянулись высокие стройные пальмы, а чуть дальше виднеется большое облако жизнерадостной желтой мимозы, и я ускоряю шаг. Прежде мне не приходилось видеть ее цветущей в живой природе, и, подойдя ближе, я надеюсь вдохнуть знакомый аромат весны – но дерево совсем не пахнет. Видимо, это какое-то другое растение. Жаль, что рядом нет отца-грека, который мог бы мне рассказать… Я задерживаю взгляд на молодой семье – папа, мама и девочка лет пяти останавливаются рядом. Черноглазый мужчина подхватывает дочку на руки и подносит ближе к желтым цветущим ветвям, а его супруга снимает их на мобильный. Это могло бы быть моим детством, если бы родители жили вместе. Поняв, что слишком пялюсь на счастливую семью, я отворачиваюсь и шагаю дальше по аллее. Что жалеть о том, чего не изменить? Но в конце пути, в доме отца, я надеюсь найти ответы на свои вопросы.
Я и жажду этого, и боюсь. Поэтому не слишком спешу и наслаждаюсь прогулкой по саду, делая фотографии на телефон. Отправлю потом Кириллу, пусть тоже полюбуется. В Москве в начале апреля еще деревья стоят голые, а в Афинах вовсю царит весна – как у нас в конце мая. В небольшом прудике плавают черепашки, а в кронах цветущих деревьев порхают зеленые попугаи, и я, задрав голову, любуюсь на них, чувствуя абсолютно детский восторг.
А когда я замечаю впереди красивую арку, с которой свисают пышные нежно-сиреневые грозди глицинии, ускоряю шаг. Надо же, чудо какое! Раньше я видела только несколько веточек в оранжерее Аптекарского огорода в Москве, а тут целые заросли!
Я вдыхаю нежный аромат, присаживаюсь на скамейку и улыбаюсь, наблюдая за тем, как среди цветущих бутонов носятся деловые пчелы. Закат окрашивает небо в розовый цвет, заливисто щебечут птицы… Звонок моего мобильного врывается в эту идиллию, напомнив об офисных буднях, и я с досадой тянусь за телефоном в сумке. Как не вовремя! Кому я понадобилась? Только бы звонили не с работы. Это Кирилл, и я улыбаюсь. Ему я рада.
– Привет, Вероника! Ты сейчас где? – Голос Кирилла звучит так близко, как будто он сидит рядом со мной на скамейке. Хотелось бы мне разделить этот теплый весенний вечер в Афинах с ним.
– Любуюсь глицинией.
Я пытаюсь рассказать ему еще о черепашках и попугайчиках, но Кирилл меня перебивает:
– А у нотариуса ты уже была?
Его вопрос резко возвращает меня с небес на землю, от цветущих деревьев к делам насущным, и я коротко отчитываюсь:
– Была, все в порядке. Он настоящий.
– Надеюсь, ты ничего не подписывала? – уточняет Кирилл.
– Только заявление о наследстве. Представляешь, мне сначала придется заплатить налог…
– Ты не давала ему денег? – волнуется Кирилл.
– Нет, он не взял с меня ни копейки.
Я пересказываю Кириллу информацию от Спироса – про оценщика, который приедет в среду посмотреть отель, и про налог на наследство.
– Я тоже проверю по своим каналам, – обещает Кирилл. – Надо разузнать, что там за правила вступления в наследство в Греции. Доверяй, но проверяй! Ты иностранка и не знаешь местных законов, тебя легко обвести вокруг пальца.
– Хорошо, если тебе так будет спокойней, – от слов Кирилла мое настроение портится. И зачем надо постоянно подчеркивать, что я ни на что не способна и не справлюсь
