Ее щеки розовеют, но, судя по вспышке в ее глазах, думаю, что скорее от гнева, чем от смущения.
— Я уже говорила тебе. Меня нужно было подвезти.
— Откуда у тебя синяк под глазом?
— Откуда у тебя такой дерьмовый характер?
Итан фыркает, затем прочищает горло и продолжает смотреть фильм, словно в нем содержится ключ ко всем оставшимся без ответа вопросам Вселенной.
По мере приближения к Чикаго пустынное шоссе заполняется все большим количеством машин, частота застройки увеличивается. Мы подъезжаем к центру города, и хотя солнце уже взошло, на улице, должно быть, все равно довольно холодно. Эта мысль приносит тяжесть в мою грудь, а потом просачивается в мой живот.
Мы не можем просто высадить ее где-нибудь в закусочной. Что, если ей некуда идти?
— Тебе есть куда пойти? — спрашиваю я, удивляя не только ее, но и себя.
Девушка пожимает плечами и отказывается смотреть мне в глаза.
— Я разберусь с этим.
— Это значит «нет».
— Я сказала тебе, что разберусь с этим, значит я разберусь.
Игнорирую ее недовольство и разворачиваю свое кресло, поворачиваясь к ней спиной, чтобы смотреть в окно. Я пожил достаточно долго, чтобы собрать воедино ее историю. Знаю, как выглядит девушка в отчаянной ситуации.
Она не фанатка. Это точно. Я должен был сразу это заметить, когда та не попыталась наброситься на кого-нибудь из нас или не разрыдалась, когда я задал ей вопрос.
Девушка довольно молода и далеко не уродлива. Ее одежда выдает то, что у нее потрясающие формы, о которых мечтает каждый мужчина, сочетание ее более темной кожи и светлых глаз, и черт… все эти волосы. Да, я ее раскусил.
Джейд, скорее всего, женщина, которая получила почти все в своей жизни благодаря своей внешности. Я представляю, как мужчины покупали ей квартиры, машины… черт, они, вероятно, отдали все свои деньги за возможность приблизиться к ней. Так что она, должно быть, жила своей жизнью в тени влиятельных парней, пока однажды их банковский счет не иссяк, и ее не вышвырнули на улицу. Теперь она направляется в новый штат, к новому началу, к новому богатому парню, чтобы пустить пыль в глаза.
Голос в моей голове шепчет: «Если бы все это было правдой, как бы это объяснило синяк под глазом?»
Внезапно на меня накатывает тошнота.
Что, если она в опасности? Что, если пытается убежать от жестоких отношений?
Это объяснило бы ее враждебность. А я обращаюсь с ней как с мусором за то, что она лишь пытается спасти себя.
Оборачиваюсь и смотрю на ее профиль, пока Джейд смотрит в окно на город, который становится все больше и больше. Она точно не производит впечатления женщины, которая будет терпеть дерьмо от любого мужчины, особенно того, кто поднимет на нее руку.
— Ты…
Джейд резко поворачивает голову и смотрит на меня так, словно готовится к моему следующему оскорблению.
Я прочищаю горло, наклоняюсь вперед и позволяю ей увидеть мои глаза, когда опускаю взгляд на синяк на ее щеке.
— Тебе нужно воспользоваться телефоном, — снова смотрю ей в глаза, — чтобы сообщить в полицию? — Вот так, не слишком обвинительно или агрессивно. Очевидно, кто-то ударил ее по лицу, и я просто пытаюсь помочь.
— Нет. — Девушка снова поворачивается к окну.
Нет, и все? А я тут пытаюсь быть милым!
— Ну, тебе ведь придется кому-нибудь позвонить, верно? Я просто предлагаю тебе воспользоваться моим телефоном, если тебе нужно.
— Я в порядке.
— Тебя вот-вот высадят в Чикаго в середине февраля в одних джинсах и дерьмовом старом свитере. Тебе придется кому-нибудь позвонить.
На этот раз, когда Джейд поворачивается ко мне, то разворачивается всем телом.
— Я знаю, что это может стать шоком для такого богатого, избалованного, белого мальчика, как ты…
Я отшатываюсь. Она не кажется ни капли извиняющейся.
— Но есть вещи и похуже, чем страдать от холода и одиночества.
— Не знаю, откуда ты, но в таком виде? В такую погоду ты долго не протянешь.
— Я могу за себя постоять.
— Я так не думаю.
Крис и Итан наблюдают за происходящим с любопытством и оттенком юмора на лицах.
Девушка наклоняет голову, и чуть заметная мягкость появляется в ее выражении лица, ровно настолько, чтобы я подумал, что она показывает мне не привязанность, а очень сильное раздражение.
— Тебе лучше быть осторожным, Блондинчик, или люди могут подумать, что тебе не все равно, что со мной будет.
— Да? Ну, хочешь верь, хочешь нет, но я не бессердечный мудак.
— Нет, просто бестолковый.
Эта девушка в край обнаглела! Я здесь пытаюсь быть милым, а она бросает мне в лицо мои добрые слова и добавляет в это немного огня. Собираюсь крикнуть Чарльзу, чтобы спросить время прибытия в пункт назначения, но ловлю его, наблюдающего за нами через гигантское зеркало заднего вида. И мужчина смеется!
Я игнорирую Джейд до конца поездки на арену, где мы должны встретиться с Джесси, Брентом и остальной частью нашей команды, готовящихся к завтрашнему шоу. Итан и Крис по очереди принимают душ. К счастью, ни один из них не оставляет меня наедине с Джейд. Я трачу свое время на переписку с семьей, сообщая им, где нахожусь, даже несмотря на то, что у них есть расписание наших шоу. Открываю текстовые сообщения Рейчел со вчерашнего вечера и набираю одно в ответ.
«Когда тур закончится, давай уедем, только мы вдвоем, хорошо? В любую точку мира. Выбирай сама. Я люблю тебя».
Колеблюсь над этими последними тремя словами. Я действительно люблю ее… Верно? Забавно, я никогда раньше не задавался этим вопросом, пока Рейч не начала задалбливать меня всей этой чушью «любовь равняется жертве». Я не откажусь от своей карьеры в музыке ни ради нее, ни ради кого бы то ни было. Может быть, это означает, что единственный человек, которого я по-настоящему люблю — это я сам.
Удаляю последние три слова, надеясь, что Рейчел не заметит их отсутствия, хотя интуиция подсказывает мне, что она точно заметит. Просто еще одна вещь, к которой можно будет придраться.
Нажимаю «Отправить», когда автобус тормозит на светофоре. Я вижу огромную арену «Юнайтед Центр», раскинувшуюся на нескольких акрах асфальта. Брент настоял, чтобы мы отправились прямо туда.
Что нам делать с Джейд?
Я отправляю сообщение Крису, который сидит достаточно далеко от девушки, чтобы она не смогла прочитать его экран.
«Что будем делать с цыпочкой?»
Он не поднимает глаз, но сразу же начинает печатать ответ.
«Чувак, она не птица. Перестань фантазировать. И Чарльз сказал, что позаботится об этом».
«Ха-ха-ха. Засранец.»
Что значит, Чарльз позаботится об этом? Я удаляю вопрос, потому что на самом деле, почему меня это должно меня волновать? Главное, чтобы он избавился от нее к тому времени, как мы покинем Чикаго. Это все, что имеет значение.
«Круто».
Нажимаю «Отправить».
Крис смеется. Я поворачиваюсь и смотрю на него, гадая, что, черт возьми, такого смешного. Парень просто качает головой и печатает. Я наблюдаю за всплывающими точками на своем телефоне, все больше раздражаясь.
«Не делай вид, что тебе все равно. Очевидно, что нет. И прежде чем ты разозлишься и начнешь защищаться, просто ответь мне честно. Ты думаешь, она горячая штучка, да?»
Вопрос застает меня врасплох, и по какой-то гребаной причине я чувствую, как мое лицо краснеет. Начинаю печатать в ответ, что нет, я не думаю, что она горячая, но это было бы явным признанием того, что я лгу, потому что даже гребаный слепой почувствовал бы ее красоту. Поэтому вместо этого показываю Крису средний палец.
Крис хихикает.
— Я так и думал.
Вместо того, чтобы сказать то, что хочу в слух, я печатаю сообщение.
«У меня есть глаза, придурок! Это не значит, что я хочу, чтобы она была рядом».
Нажимаю «Отправить» только для того, чтобы Крис ответил мне, пробормотав:
— Да, конечно.
ДЖЕЙД
