дедуль. Отвыкла я от общения с живыми людьми. Так что, если в следующий раз захочешь поговорить со мной, то лучше пиши.
— Блядский рот! — рыкнул он на весь лес и, наверное, всю спящую турбазу, когда вписался лицом в ствол высокого дерева. — Сука!
— Да, кстати, дерево, — сообщила я, как он просил.
— Раньше! Сука! Раньше надо говорить! До того, как я разнесу себе харю обо что-нибудь! — кричал он, вроде, на меня, но куда-то в сторону.
— А-а! — протянула я издевательски. — Так вот как это работает!
— Конченая! — повернулся он на звук моего голоса.
Сдерживая смех злодея из детских мультиков, смотрела на ту часть его лица, что не была скрыта повязкой. Губы он сжал в такую плотную белую нитку, что казалось, мягкими они снова не будут больше никогда. А как он дышал! Тигр!
— Почти пришли, — толкнула его в плечо в нужном направлении. — Теперь будь тише. Время — еще петух не кашлял. Так что не перебуди туристов, если такие тут есть.
— Пошла ты!
Кажется, кто-то большой и грозный обиделся.
Теперь пришлось вести его, взяв под руку так, будто мы парочка молодоженов на прогулке. Но при этом пистолет надежно упирался ему в бок. Благо, объемная кожаная куртка позволяла мне оставлять два пистолета незамеченными.
Судя по знакам, мы вошли на территорию экопарка. Седьмой домик оказался в приличном отдалении от других и скрывался за небольшой полосой из кустов и сосен.
Молодец, Штырь!
Сам домик был совершенно небольшим. Может, метра четыре на четыре. Не больше. А еще деревянный, как из сказки про Бабу-Ягу. Не хватало только куриных лап.
Маленькая терраса. Окна с хорошим обзором и двумя глухими стенами. Если что, можно будет спастись от еще одних лихих пуль.
— Стой тут, — шепнула мужику и оставила его у крыльца, под одной из ступенек которого нащупала ключ.
Открыла дверь, которую, в принципе, можно снести ногой, если очень захотеть. Внутри оказалось всё минималистично. Два помещения: в одном из них, самом большом, — двуспальная кровать, столик с двумя стульями и некое подобие кухни с набором продуктов. Вряд ли продукты шли в комплекте с домом, скорее всего, их тут оставил Штырь. Вторым помещением оказалась ванная комната, в которой всё тоже было достаточно минималистично: унитаз, душевая кабина с прозрачным стеклом и раковина.
Сойдёт. Пересидеть ночь-другую, чтобы перевести дух и набраться сил — вполне сносно. Душ и кровать есть, а это для меня равносильно раю в нынешних условиях.
С пистолетом наготове вышла из домика на крыльцо и прикусила нижнюю губу, сдерживая тупую усмешку.
Мужик стоял внизу и, нахмурившись, сосредоточенно прислушивался, походу, к звукам почти дикой природы.
— Мужчина, вам что-то подсказать? — спросила я, откровенно издеваясь.
Кинуть бы ему камень в голову, да побольше. Но это уже не мой почерк.
Мужик дрогнул и резко вскинул голову на звук моего голоса.
— Да-да, мужчина. Вам, — продолжала я издеваться.
— Ты точно конченая, — пробубнил он себе под нос.
— Кончишь с вами, ага, — вздохнула я устало и, придерживаясь за раненый бок, который ныл и требовал отдыха после небольшой прогулки по лесу, спустилась к мужику. Подхватила его под руку и повела в дом. — В сложившейся ситуации кончить я могу только с одним исходом — плохим.
— Могу пообещать тебе, что это будет быстро, — самоуверенно заявил мой пленный.
— Да, дедуль. Возраст уже не тот. Понимаю.
Глава 8. Луна
— Секунду, — остановила мужика у входа в ванную комнату. Прихватила с собой стул из обеденный зоны и поставила его аккурат между раковиной и душевой кабинкой. — Двигай, — мягко толкнула мужика в спину. А теперь садись.
Повернув его так, чтобы жопа его попала на стул, усадила этого гада, который был так осторожен в свои движениях, будто я определила его на электрический стул, «приятным» бонусом из которого периодически выскакивал страпон прямо в его донельзя напряженный зад.
Свободно выдохнула и почти смогла перевести дух только тогда, когда мужик сидел почти не двигаясь. С повязкой на башке он был лишен одного из органов восприятия окружающей среды, поэтому усиленно напрягал все остальные, явно прислушиваясь ко всему, что происходит вокруг.
Глядя на него, положила пистолет на край тумбы у раковины, стянула куртку и оставила ее на одном из пустых крючков, которые, похоже, были здесь для полотенец, лежащий сейчас ровными стопками на полках.
Задрала майку, присмотрелась к ране. Пластырь начал немного отходить. Нужно менять. Но сначала душ. Я чувствую пыль и старую известку даже в ушах. Это жутко нервирует.
— Может, пора открыть мне глаза? — раздался голос с уже нагретого стула.
— Открой, конечно, — выдохнула я устало и расстегнула пуговицу и молнию джинсов. — Только повязку с башки не стягивай.
— Беру свои слова обратно, — неожиданно произнес он, пока я стягивала с себя джинсы и трусы.
— Да? И какие именно?
— О том, что я сверну твою шею голыми руками, — уголки его губ изогнулись в сардонической ухмылке.
— Интересно. Продолжай, — кивнула я одобрительно, будто он мог видеть, и уселась на унитаз.
Пистолет, на всякий случай, снова взяла в руку.
— Пожалуй, я пристрелю тебя точно в лоб. Нельзя допустить, чтобы ты продолжала нести всю ту хуйню, что ты несешь, каждый раз, стоит тебе открыть рот.
— Мм, — протянула я, потеряв интерес в его болтовне.
Зажурчало. Симфония облегчения.
