кексы начали делать свое дело так быстро?
Черт, нет. Нужно держать себя в руках. Правда, руки мои творили вообще что-то невообразимое. Я трогала Дани все ниже и ниже, пока не добралась до тату на животе слева.
— Латынь? — спросила я тихо, наконец, узнавая язык. — Что тут написано?
А сама рисовала пальчикам по незнакомым буквам.
— Умо поссе немо облигатур, — проговорил Дани и потом пояснил почему-то по-испански. — Никого нельзя обязать сверх его возможностей.
- ¡que interesante*, - на автомате ответила я, переходя на испанский тоже.
— Ты говоришь по-испански?
— А ты испанец?
— Да. — Он прищурился. — А ты?
— Я? Нет. Я русская. Немного знаю испанский. Всегда хотела пообщаться с носителем.
Дани широко заулыбался. От греха подальше я вернула руку наверх, снова потирая большими пальцами его пирсингованные соски.
— Я могу это устроить, — проговорил Дани. — Хотя мы вроде бы уже и так слишком много болтаем.
— Согласна.
Не успела я поднять голову, чтобы прекратить смотреть на его грудь, как Дани поцеловал меня снова. В этот раз мне было мало его губ и рук, которые как-то уж слишком целомудренно касались меня. И это после того, как я трогала его грудь. Толкнув Дани, я заставила его откинуться на спинку дивана и сама подалась вперед.
— Калиенте, — выдохнул он мне в губы и крепко сжал мои бедра. — Mi chica buena.**
От этих слов на выдохе я окончательно потеряла голову.
Ох, уж этот страстный испанский язык. Каждое слово и интонации, словно заклинание. Хрипловатый шёпот Дани, его горячие руки и безумные губы просто не оставили мне шансов, отключили разум окончательно. Я обняла Дани за шею, то страстно отвечая на поцелуи, забирая инициативу, то сдаваясь его напору, расслабляя губы. Мои пальцы скользнули пего шее вверх, к затылку и утонули в мягких волосах. Я прижалась к Дани, чувствуя жар кожи. Безумно раздражал проклятый топ. Дани, кажется, тоже устал от последних преград в виде одежды между нами.
Он нашел молнию сбоку и взялся за замочек, чтобы потянуть вниз. Но именно в этот момент дверь кабинета открылась.
— Отпусти ее, Даниэль, — услышала я спокойный, требовательный голос.
Я знала, кому он принадлежит. Могла, не оборачиваясь, угадать. Это ведь кабинет Алекса.
И вот он пришел.
Алекс
Я чертовски устал от ночной жизни. Решение продать «Грешников» было правильным. Собственно как и избавиться от всех остальных клубов в Европе. Еще два в Швейцарии прекрасно функционировали без вмешательства, а вот во Франции постоянно доставляли кучу хлопот. Я устал мотаться по миру. Наверно, неправильно держать все яйца в одной корзине, ставя на Саунд и Дани Рея, но сейчас я хотел работать именно над музыкой и продюссированием. Мне нравилось заниматься организацией тура и прочего пропмоушена для Даниэля. Два раз в год облететь с Дани Реем весь мир, а потом спокойно почивать на лаврах. Поэтому в этом году я решил избавиться от всего остального балласта, спокойно вложить деньги в ценный бумаги и жить на проценты и доход от СаундПродьюсЛимитед.
Дела «Грешников» в этот раз даже заставили меня оставить Дани одного во время тура. Он, конечно, большой мальчик и вроде бы сто лет без срыва, но я все равно остался в Европе с тяжелым сердцем. Кажется, беспокойство за Даниэля уже стало моим приобретенным рефлексом. Он был мне не только другом, почти братом, родным человеком. Я ни за что в жизни не позволю ему снова упасть в бездну, из которой вытащил буквально на себе.
Хотя в том, что Даниэль улетел в Австралию без меня, был и позитивный момент. Я вспомнил, что могу быть нормальным.
Анна.
Ее растерянность, которая превратилась в дерзость. Ее легкомысленное платье и легкий нрав покорили меня с первого взгляда. Слава богу, долгие переговоры с торгами позади, и я могу просто прийти в клуб, чтобы поближе познакомиться с этой загадочной и притягательной русской красавицей. Надеюсь, она придет.
О, да. Она пришла.
Не успел я войти, как мне доложили.
— Ваши друзья уже в кубе, мистер Монаган.
— Друзья? — уточнил я.
— Да, — подтвердил охранник. — Мистер Рей и мисс Анна.
Я ушам своим не поверил.
— Даниэль здесь?
Охранник только кивнул, подтверждая. Я выругался и поспешил внутрь. Если Анну пропустили, то обязательно поставили печать. Если Даниэль тоже в клубе, он обязательно ее увидит. Почему-то я не сомневался в этом. Дани Рей ведь как магнит для приключений и женщин. Твою мать. Хоть бы он не заметил печать.
Но мои опасения оправдались. Лиам рассказал, что Дани и Анна танцевали, а потом ушли в мой кабинет. Разумеется, им никто не препятствовал. С чего бы? Мы регулярно начинали прелюдию в клубе. То по отдельности, то вместе. Сегодня начал Дани.
Я шел по коридору, сцепив кулаки. Мысли об Анне в объятиях друга злили и возбуждали одновременно. Я пытался побороть оба эти чувства, ибо они были иррациональными, абсолютно неправильными. Анна ведь мне никто. Случайная приятная знакомая. Возможно, сегодня мы могли бы узнать друг друга лучше, но все равно я не имел права ревновать ее к Дани.
Однако, ревновал.
Она имела право выбрать его, остаться с ним. Мне, наверно, не стоило им мешать. Но ведь Рей, скорее всего, принял ее за шлюху, которую я снял для нас. И тогда моего приятеля уже не остановить.
Я почему-то был уверен, что Анну нужно спасать. Или же я просто хотел вернуть ее себе? Или..? Присоединиться к ним?
Последняя мысль была совсем бредовая. Она не захочет, конечно. Эти игры не для нее.
Кстати, не для меня тоже. Просто я завяз с головой в извращенных предпочтениях лучшего друга.
Можно сколько угодно повторять себе это, но едва я открыл дверь и увидел их, то первым делом захотел именно присоединиться. Хорошо, что у меня еще есть мозги в голове и что-то похожее на разум. Поэтому я приказал твердо:
— Отпусти ее, Даниэль.
Он не отпустил, но целовать перестал. Анна обернулась, и ее глаза стали огромными, а к щекам прилила краска. Она обнимала Даниэля. Сама. Значит, пошла с ним по своей воле. Хоть это радует. Моя ошибка не настолько фатальна. Наверно, стоило больше доверять Дани, но после инцидента в Шато Мармон это было непросто.
Анна прижала ладони к щекам, отстранилась от Рея и опустила глаза в пол. Мой друг тут же оценил ее замешательство и, конечно, потребовал объяснений. В своем духе.
— Какого черта, Алекс?!
Я не собирался ему ничего объяснять. Пока. Первой должна все понять Анна.
