— Грёбанный Аид, — откинувшись на спинку стула, я потёр горящие веки.
Зевнув, решительно выпрямился и помотал головой, прогоняя усталость. Набрал на сотовом Клоуна.
— Кирилл Ильич, я могу сегодня выступить?
— Ледыш? — тот, казалось, удивился. — Сам знаешь, что это плохая идея. Тебе бы затаиться на несколько дней. Вано предупредил, что видел неподалёку людей Аида.
— Мне срочно деньги нужны, — поморщившись, признался я.
— А мне не нужны новые неприятности, — осадил Клоун.
И тут я услышал приятный и чистый женский голос — в клубе уже кто-то пел.
— Без обид, парень, — догадавшись, почему я замолчал, сказал Кирилл Ильич.
— Новенькая неплохо справляется, — подавив разочарование, ответил я и отключился.
Вздохнув, подался вперёд и перебрал визитки, веером разложенные на столе. Выходило, что заплатить вовремя я не успевал, но это не повод опускать руки. Завтра буду стараться усерднее, и через пару дней погашу долг. Не выставят же они каталку с дедом, в конце концов!
«Надеюсь».
Прошло уже семь месяцев с того ужасного дня, когда я едва не лишился единственного родного человека. Шли недели, и справляться становилось всё сложнее. Взгляды, полные раздражения, которые бросали на меня врачи и медсёстры, жалили больнее раскалённого железа. Никто из них уже не верил, что дед очнётся.
Я же хватался за любую, даже самую призрачную надежду. Оплачивал новые лекарства, консультировался со специалистами с мировой известностью, не отчаивался, даже если слышал негативные прогнозы, каждый раз говоря себе, что это лишь мнение одного человека. Люди могут ошибаться, это в нашей природе.
Кажется, я задремал и проснулся, когда услышал стук в дверь. Кто-то бил в неё ногами, поэтому сразу вспомнилась вчерашняя ночь, и ушибы заныли сильнее. Что, если люди Аида узнали, где я живу? Как оказалось, это не так уж сложно, Недотрога же выяснила, и эти могли надавить на Минотавра.
Сердце упало ледяным камушком в желудок.
Для чего эти подонки сюда явились, не тайна.
Если не открою, то взломают хлипкую дверь и утащат меня в ад против воли.
Не подарю им такого наслаждения.
Я поднялся и решительно направился к двери.
Глава 11. Он увидит, что ошибался
Виолетта
Вечером мне позвонила Полина и уговорила меня прогуляться с ними по городу. Особых дел у меня не было, в пустой квартире было скучно (мама написала, что приедет поздно), поэтому я согласилась. Только предупредила:
— Если думаете, буду вас кормить или подарки покупать, забудьте.
— И мысли не было! — выдавая себя с головой, излишне театрально возмутилась Полина. — Как ты могла подумать?!
— Прекрати, — услышала я строгий голос Вики. — Актриса из тебя так себе.
— У меня пятёрка по актёрскому мастерству! — обиделась девушка.
— Угу, — тихо поддакнула её подруга. — Пока первая и единственная. Ви, встречаемся в клубе у Клоуна!
Я отключилась, чтобы вызвать такси.
«У клоуна»? Странное название для ночного клуба, больше напоминает цирк. Надеялась, что там не будет официантов, переодетых в аляповатые наряды и с красными шариками на носах. Ночью такое смотрелось бы жутко. Мне повезло: когда я приехала, то клоунов в заведении не увидела. Уже по дороге таксист поведал мне историю о владельце, которого почему-то прозвали Клоуном. На вывеске же значилось вполне обычное «Stars».
Внутри было просто и скучно. Красные деревянные столы с медными светильниками на каждом, простые стулья, потёртый пол, маленькая сцена, на которой стояла без дела неплохая барабанная установка.
Девочки сидели за стойкой бура и тихо переговаривались. Заметив меня, Полина помахала, и я приблизилась. Уселась на чёрный барный стул и тоскливо осмотрелась:
— Я так мало посетителей в клубе даже во время карантина не видела.
— А разве в карантин работали клубы? — удивилась Поля.
— Некоторые, — беспечно отмахнулась я. — На свой страх и риск. Почему вы этот клуб выбрали? Судя по всему, тут тоскливо.
Полина наклонилась и шёпотом, будто делилась великой тайной, сообщила:
— Оказывается, здесь выступает Троцкий!
Я нахмурилась:
— Выступает? Что ты имеешь в виду? — Вспомнила о негласном названии клуба и хихикнула: — Клоунадой занимается?
— Ледат хорошо поёт и играет на гитаре, — серьёзно заметила Вика и покосилась на пустую сцену. — Но не похоже, что здесь. И вообще, это место не похоже на ночной клуб. Никто не танцует, а музыка…
Мы синхронно поморщились, прислушавшись к негромкой песне, что служила фоном. Немногочисленные посетители сидели за столиками, в углу праздновала компания из шести человек, кроме нас за стойкой устроилась ещё одна девушка, но, выпив коктейль, ушла. Я заметила, что в клуб заглядывали многие, но при виде пустой сцены, ретировались.
Махнув бармену, я спросила:
— Сегодня кто-то будет петь?
— А что? — заигрывая, подмигнул он. — Хочешь выступить?
— Хм, — я повела плечом. — Если хорошо заплатите, почему бы и нет!
— Ты что? — зашипели девочки.
А бармен крикнул немолодому мужчине, который что-то выговаривал охраннику:
— Клоун! Тут одна звёздочка на сцену рвётся!
— Я не держу, — коротко усмехнулся тот и вернулся к разговору.
— Покажи себя, детка, — бармен сделал приглашающий жест. — Если Клоуну понравится, обсудишь с ним гонорар.
А у меня от одного взгляда на сцену сердце зашлось, как сумасшедшее. До этого дня, не считая ванной комнаты, я пела только в студии. И считала, что ни за что не стушуюсь перед зрителями, выступлю хоть на стадионе, но сейчас осознала — не так всё просто, как казалось. У клубе было не больше двадцати человек, а у меня уже ладони вспотели, и во рту пересохло.
— Что побледнела? — прищурился бармен и иронично поинтересовался: — Испугалась?
Молодые мужчины из компании, что устроилась за угловым столиком, притихли, прислушиваясь к нашему разговору. Посмеиваясь, они жали друг другу руки и посматривали в нашу сторону, будто делали ставки.
— Она же просто пошутила! — вступилась за меня Поля.
— Нет, не пошутила, — твёрдо возразила я и кивнула в сторону сцены. — Там гитара стоит. Можно?
— Бери, если знаешь, как, — поддел бармен.
Я понимала, что он меня раззадоривает, но стало плевать. Сейчас, внезапно обнаружив у себя боязнь сцены, я ухватилась за этот страх и решительно поднялась. С быстро бьющимся сердцем и спутанными мыслями, направилась к сцене. Гитара была старой, потёртой, но, как ни странно, настроенной. Я взяла её в руки и обернулась, щурясь от включённых прожекторов. Кажется, кто-то вошёл, люди занимали свободные столики в ожидании моего выступления.
Или позора.
От ужаса ноги стали ватными, язык прилип к нёбу, но я тряхнула волосами и с усилием улыбнулась. Всё равно спою! Даже если провалюсь, сделаю это здесь, в богом забытом провинциальном городишке, а не в столице, где на мне сразу поставят крест. Мной овладел азарт, я бросала вызов самой себе, и от отчаянной смелости даже закружилась голова. Мне это было на руку — я не видела зрителей. Но падать в обморок не входило в мои планы, поэтому я глубоко вдохнула и призналась:
— Это со мной впервые, не судите строго.
Смех, выкрики, обидные слова я пропустила мимо ушей.
«Падать надо красиво» — говорила учитель хореографии.
Так и сделаю!
Ударив по струнам, я выдала руладу, которую тренировала много часов, и крики стихли. Стоило начать петь, как мир перестал существовать, я летела куда-то ввысь на крыльях вдохновения, и мне стало всё равно, кто меня слушает, сколько их. Даже было неважно, где я нахожусь. Сердце разрывалось от восторга, по венам потекла лава, казалось, я вот-вот распадусь на атомы.
С детства мне легко давалась хореография, рисование, игра на фортепиано и гитаре, но лишь пение приносила ни с чем несравнимую эйфорию и ощущение, что всё правильно. Покидая столицу, я поставила на себе и своём будущей жирный крест, но сейчас, наполняя зал ночного клуба своим голосом, — собой! — я снова могла быть счастливой.
