пронзительный у бывшего мужа взгляд. Насколько у него выразительные черты лица. Насколько он высокий и широкий в плечах. Насколько отпадно нам нём сидит чёрный костюм с белой рубашкой. Насколько уверенно он держится в общении с людьми. И насколько сильно он привлекает к себе внимание женщин.
Я далеко не единственная в зале, кто постоянно бросает на Пола заинтересованные взгляды. А его нежная и милая Ева так вообще смотрит на него как на божество, жмётся к нему и лыбится как дура, когда Пол целует её в висок, в щёку или шепчет что-то на ухо. Но даже не это доставляет мне самый сильный дискомфорт в районе рёбер, а тот факт, что Пол тоже ей улыбается.
Он выглядит счастливым и влюблённым… Не в меня, а внешне в полную мою противоположность. Да ещё и в писаную красавицу лет двадцати. Без грамма ботокса, силикона или гиалуронки. В отличие от Джины, Ева натуральная блондинка. Её длинные золотистые волосы изящно струятся до талии. Она на голову выше меня, стройная, точно ангел Victoria Secret’s, и с не менее ангельским личиком. Наверняка и по характеру эта милашка божий одуванчик. Скромная, порядочная, воспитанная, хозяйственная… Боже! Какая скукотища. Надеюсь, Пол с ней засыпает по вечерам от скуки. Прям очень надеюсь. Думать иначе невыносимо. Я и без того готова разреветься впервые за долгое время или же начать крушить весь ресторан в надежде хоть немного поумерить свой гнев и любопытство.
Как долго они встречаются? Насколько у них всё серьёзно? Они уже живут вместе? Спланировали совместное будущее? Собираются пожениться, нарожать детей? А, может, они уже женаты, и у них есть ребёнок?
Чёрт! Невозможно терпеть все эти вопросы, снарядами взрывающиеся в моей голове. И невозможно продолжать смотреть на эту влюблённую парочку, оставаясь спокойной.
Глаза начинает предательски щипать, а в груди не хватает воздуха, поэтому я решаю, что ничего страшного не случится, если я на пять минут выскочу на террасу, чтобы вдохнуть свежего воздуха.
Мне это нужно. Жизненно необходимо — чуть успокоиться и набраться моральных сил, прежде чем вернуться в зал и доработать до конца вечера.
Я выхожу на террасу в одном лёгком платье, наплевав на то, что на улице уже стемнело, а температура воздуха явно близится к нулевой отметке. Холод меня не пугает, как всех леди в зале. На террасе нет ни одной женщины, желающей полюбоваться красотами живописного сада. Мужчин, впрочем, тоже немного. Только трое курильщиков беседуют между собой в конце террасы. Здесь царит тишина и почти полное отсутствие людей. То, что нужно.
Подхожу к каменной балюстраде, опираюсь на неё локтями и несколько раз глубоко вдыхаю и выдыхаю. Осенний воздух холодит горло, лёгкие порывы ветра остужают разгорячённую кожу и довольно быстро успокаивают нервную систему. Отлично. Становится легче. Через пару минут беру фотоаппарат и делаю несколько снимков вечернего сада, освещённого огромным количеством фонарей и усыпанного декоративными огоньками. А после начинаю листать запечатлённые кадры. Один за другим, один за другим, и совсем скоро натыкаюсь на фото Пола с Евой, которых я, сама того не желая, засняла в зале. Много-много раз. Куда больше, чем любого другого гостя.
Зачем? Чёрт его знает. На данный момент в мыслях нет ни одного разумного ответа. Только сердце снова пропускает удар, а на языке так и вертится смачная порция мата от резко вспыхнувшей ревности и злости. Однако я благоразумно сдерживаюсь, оставляя всю ругань при себе. И как долбаная мазохистка зависаю на кадре их улыбающихся лиц. Смотрю и мучаюсь. Мучаюсь, но смотрю, чёрт меня побери. До тех пор, пока всю поверхность спины не съедают обжигающие мурашки, а горячее дыхание не опаляет левую щеку.
— Хорошо получились, — низкий вкрадчивый голос забирается в раковину уха, и меня словно током шарахает. С головы до ног. Со всей дури.
Я вздрагиваю, подпрыгивая на месте, и слишком резко поворачиваю голову влево, задевая щекой, носом и губами мужское лицо.
Всего одно короткое соприкосновение с щетиной. Один слабый, едва ощутимый мазок губами по горячим губам. Всего один вдох чарующего мужского парфюма, и меня повторно пробивает электрическим разрядом.
Встречаюсь взглядом со знакомыми тёмными глазами, и все реакции тела обостряются до предела, сердце срывается с положенного места, а из горла вырывается сдавленный стон.
— Пол? — изумлённо хлопаю глазами не в состоянии поверить, что он в самом деле здесь. Близко. Слишком близко. Так, что даже в приглушённом свете террасы я могу разглядеть крохотные узоры в радужках его глаз.
— Прости, не хотел тебя так сильно пугать и отрывать от занятного дела, — ровным голосом произносит он и наконец выпрямляется, увеличивая дистанцию между нашими лицами. Проводит большим пальцем по своей нижней губе, которой я несколько секунд назад нечаянно коснулась, при этом выглядит абсолютно спокойным, будто меня одну только что пронзило насквозь молнией от нашего случайного прикосновения. Хотя… Почему будто? Так оно и есть. На Пола этот короткий контакт губы в губы никак не подействовал. И это бесит.
— Ты зачем сюда пришёл? — от нервов чересчур резко выпаливаю я, и Пол удивлённо приподнимает бровь.
— А что, нельзя?
— Можно.
— Тогда в чём проблема?
— У меня нет проблем, но, думаю, они будут у тебя, если твоя спутница увидит тебя в компании бывшей жены.
Пол хмыкает, пригвождая меня насмешливым взглядом. Я же бросаю беглый взгляд на его руку и тихо выдыхаю. Обручального кольца нет.
— Не волнуйся за меня. Никаких проблем не будет. Ева не ревнует и не предъявляет мне претензий на пустом месте.
Пустое место? Вот, значит, кем я теперь для него являюсь?
— К тому же я не знал, что ты тоже будешь на террасе. Я просто вышел покурить.
В подтверждение своих слов Пол вытаскивает пачку сигарет из внутреннего кармана пиджака. Прикуривает и глубоко затягивается табачным дымом, вынуждая меня почувствовать себя полной дурой.
Как я могла даже на миг подумать, что он пришёл сюда ради разговора со мной? Идиотка!
— Не знала, что ты опять куришь, — придав голосу максимальной непринуждённости, проговариваю я.
— Ты многого теперь обо мне не знаешь, Кортни, — парирует монотонно, спокойно, равнодушно, словно проводит лезвием по моему сердцу. А это его безразличное «Кортни» едва не вынуждает меня поморщиться.
Пол никогда не называл меня по имени. По фамилии — да. Женой — да. Врединой, сукой, стервой, любимой, козой — тысячи раз. Но чаще всего он называл меня испанкой, благодаря моим испанским корням по линии отца и девичьей
