значит, что встречи с Виктором можно сократить до минимума. В идеале он вообще может взять себе другого адвоката.
Насте даже стало легче от этой мысли.
Она плотно работала еще несколько часов, а потом отправила оповещение сторонам. Встречу назначила на завтра в одиннадцать тридцать.
***
Весь вечер накануне она не могла полностью отрешиться от этого дела. На периферии сознания все равно присутствовали детали. Были мелкие несоответствия, странности. Ничего необычного, но они почему-то цепляли внимание.
На следующее утро Настя оделась максимально корректно: серый деловой костюм, приглушенного бирюзового оттенка рубашка. Минимум косметики. Гладко зачесала волосы и собрала в узел. Никакого парфюма, только едва уловимая легкая туалетная вода.
На работе еще раз ознакомилась с материалами дела, пересмотрела все. К назначенному часу она была готова.
***
Виктор явился на эту встречу один.
глава 5
Сказать, что это ее насторожило, — нет. Настя не подала виду, нейтрально поздоровалась и поинтересовалась, где его супруга. Виктор с вальяжной ухмылкой ответил, что Ингеборга в отъезде. Улетела сегодня утром на курорт.
— Ваша супруга получила уведомление? — спросила она на всякий случай.
Потому что уже стала сомневаться. Письмо было отправлено с подтверждением о прочтении, и подтверждение пришло. Но кто может гарантировать, что его прочитала Ингеборга, а не…
— Совершенно точно получила, — снисходительно усмехнулся Виктор, в синих глазах вспыхнули опасные искры, он опять стал похож ни хищника. — И прочитала. Но…
У него вырвался легкомысленно-непринужденный жест. А потом он обвел взглядом приемную, в которой в этот час было не так уж мало народа, и проговорил:
— Мы будем общаться здесь или вы все-таки пригласите меня в кабинет?
— Разумеется, — кивнула Настя. — Прошу.
Указала на выход и первая двинулась вперед, а он пошел за ней. Настя слышала тяжелые, медленные шаги, и всю дорогу, пока они шли до ее кабинета, ощущала лопатками его прожигающий взгляд. Наконец они вошли, дверь закрылась.
— Пожалуйста, садитесь, — Настя показала на кресло и прошла за свой рабочий стол.
Ну вот, теперь он сидел напротив и смотрел на нее.
Наглый, циничный зверь.
Синие глаза просто прожигают насквозь и лезут в душу.
Сколько это длилось, секунды? Хотелось сказать: «Нет у тебя больше власти надо мной, Виктор. Выгорело все». А его взгляд норовит вытащить из глубины что-то давно умершее. Стремится вернуть ее туда, где она под ним. Размазать, уничтожить. Принизить.
И да, черт побери, намного проще было, когда он демонстративно игнорировал ее. Но Настя была спокойна. Не дождется.
Неизвестно, что Виктор в ее глазах увидел, однако он удовлетворенно хмыкнул, сменил позу и проговорил:
— Здравствуй. Давно не виделись.
— Здравствуйте.
— А ты здорово изменилась.
Надо было сбить этот тон. И лучше сразу перейти к делу.
— Виктор Сергеевич, — начала Настя. — У вас есть версии, почему ваша супруга не явилась?
Это было странно, потому что инициатором развода была Ингеборга.
Теперь Настя смотрела не в глаза, а на жесткий ежик его коротко стриженных волос. Из глубины откуда-то пришло воспоминание, как ощущались его волосы. Она взяла в руки вечное перо и стала вертеть его в пальцах, от некстати пришедшего ощущения надо было избавиться.
Бывший цепким взглядом проследил ее жест, а после произнес:
— И не явится.
— Как вы сказали?
— Ее не будет. Но она подпишет все.
А вот это уже совсем не понравилось! Абьюзит он девчонку, что ли?! Запирает? А может, что похуже?!
Настя резко отложила ручку в сторону.
— Послушайте…
Он вдруг подался вперед, глаза нехорошо вспыхнули:
— Не лезь в это дело.
«Камеры», — мелькнула мысль. Вторая была: «Клиент всегда прав». А третья…
— Виктор Сергеевич, вы не дали объяснения на мой вопрос.
И нет, голос не дрожал, звучал ровно. А Виктор резко встал, шагнул вперед и склонился к ней, опираясь ладонями о стол.
— Бери отвод. Сама, — выплюнул он, глядя ей в глаза.
— Нет, — проговорила Настя. — Я не стану этого делать.
Сейчас это был чистый кураж и холодная ярость. И желание восстановить справедливость. Где-то на задворках сознания инстинкт самосохранения нашептывал ей, что это был шанс дать задний. Но Настя просто не могла. Хотя бы из уважения к Михаилу Аркадьевичу она должна была защитить его дочь.
— Значит, это сделаю я.
— Не получится, Виктор Сергеевич. Вы не можете обойти это условие.
— Не смогу? — он оглядел ее и нехорошо усмехнулся. — Я сделаю это. И позабочусь о том, чтобы ты не смогла в этом городе устроиться даже уборщицей. Впрочем, есть способ получше.
И как ни в чем не бывало вернулся в кресло.
— Хочешь влезть в это дело? Хорошо. Но встречи будут происходить не здесь, а там, где я скажу. И на моих условиях.
Эта его ухмылка, вальяжная поза. Да, в его требовании на первый взгляд нет ничего противозаконного. Встречи с клиентом могут быть где угодно — и на выезде, и машине, и в кафе.
Но он ведь так уверен, что она согласится…
Насте казалось, что злость начинает душить ее, однако она проговорила ровно:
— Назовите хотя бы одну причину, Виктор Сергеевич, почему я должна принять ваши условия?
Он подался вперед.
— Информация. Я могу рассказать тебе про твоего бывшего шефа, Михаила Аркадьевича, то, что ты еще не знаешь о нем.
Кто бы сомневался, что он будет и дальше пытаться давить и манипулировать. Настя медленно отодвинула авторучку и отвела взгляд в сторону.
Она три года работала у Михаила Аркадьевича. За это время ее шеф ни разу не позволил себе какой-нибудь грязной выходки. Он был вежлив, суховат, не раздражался. Настя никогда не замечала за ним эмоциональных всплесков. Даже тогда, когда он застал жениха своей дочери наедине с ней на террасе. По идее, должен был бы разозлиться, правда? Однако он и тут не выдал никакой реакции.
И когда она призналась, что у нее с Виктором в прошлом были отношения, более того, они жили вместе как муж и жена. Михаил Аркадьевич выслушал это совершенно спокойно. Как будто знал, и это его не волновало. А потом предложил ей защиту, помог избавиться от поползновений Виктора. Жаль, что не навсегда.
Настя считала его человеком старой закалки, настоящим джентльменом, таких больше «не делают». А теперь Степанов мертв. И ворошить его прошлое? Даже если он был крестным отцом мафии, ее это не интересовало.
Однако пауза затянулась, она подняла взгляд на бывшего, а он наблюдал за ней, в прищуренных глазах горело какое-то чувство… Не знала она этому названия и не хотела знать.
— Нет, господин Терских, причина недостаточная.
Что-то звериное промелькнуло в
