не разбирала дороги, но люди расступались. И тут вдруг я опять в кого-то врезаюсь. И тут мне не убежать. Папины амбалы. Их я знаю.
— Далеко собралась, дочь? — отец. Строго, и даже враждебно. Как будто я ему не дочь.
Я обернулась на его голос. Он смотрел на меня волком. Будто готов нанести удар.
Слезы кончились. Я разозлилась. Его взгляд меня больше не берет, как раньше. Такое новое ощущение, как будто я его больше не боюсь. Я развернулась к нему, встав в позу, сложив руки на груди. Толпа разошлась, но зевак много осталось.
— И что ты сделаешь? Силой меня затолкаешь в машину и выдашь замуж? Так и знай, что не выйду я за него.
Он делает какой-то странный жест рукой и видимо дает знак, потому что в следующее мгновение, меня как мешок хватает и закидывает себе на плечо, один из его подручных.
Но я так просто не дамся. Начинаю вырываться, но что ему мои жалкие попытки. Он раза в три больше меня.
— Отпусти меня! Ты не имеешь права! Я совершеннолетняя! — стучу что есть сил кулаками по его спине.
Это не дает никакого результата. Меня опускают вниз и запихивают в машину на заднее сиденье.
— Ты мне больше не отец! — шиплю.
— Отлично, всю жизнь об этом мечтал. — сарказм?
— Я не выйду за него!
— Посмотрим.
Уже неделю я игнорирую отца, а он игнорирует меня. Я практически не выхожу из комнаты. Даже еду мне приносят сюда. Деградирую потихоньку. Ни с кем не разговариваю. Да и, разговаривать, особо не с кем. Сандры нет. Таня только приходит, уговаривает меня поесть. Аппетит совсем пропал. Лезет только йогурт. От всего мутит.
Отец забрал у меня телефон, паспорт, ноутбук, деньги. Заняться совершенно нечем. Да и желания нет, особо. Поэтому я лежу, сплю, ненадолго встаю, хожу по комнате, потом опять ложусь и сплю.
Несколько раз звонил Егор Павлович. Насколько я поняла, он хотел меня навестить. Отец "напел" ему, что я сильно простыла в поездке и меня лучше не беспокоить. Интересно, когда мы будем стоять в ЗАГСе, он заткнет мне рот и будет отвечать за меня?
Во дворе усиленная охрана. И охраняет она меня. Чтоб не сбежала. Не знаю, догадался ли отец? Сказала ли что‐нибудь ему сестра? Хотя, она сама толком ничего не знает. Мы так и не поговорили. Не успели. Возможно, я бы ей рассказала. Все‐таки одной тяжело. Но я все равно собираюсь сбежать. Ума не приложу как. Да, без денег и вещей будет трудно. Но я справлюсь. Я в этом уверена.
Так не хватает кого-нибудь, кто скажет, что у меня всё получится, поддержит.
Надеюсь, отец маме не навредил. Оказывается, он может. Жестокий человек. Я, никогда, до недавнего времени, не знала эту сторону его характера. Жестким был. Жестоким никогда.
Сандре, как старшей и любимой доставалось больше. Отец много требовал, но никогда не обижал. Ни меня, ни сестру. В основном возлагал надежды на сестру. А она мечтала стать врачом. Но отец распорядился иначе. И Сандра успешно закончила школу бизнеса и влилась в коллектив сети клубов. Часто, во время семейных праздников, он хвалил Сандру и говорил, что она отлично справляется. Вот так, он вырастил из нее руководителя и организатора. А она всегда ждала от него одобрения и делала то, что скажет. Может поэтому, она меня и не поддержала, в этой ситуации со свадьбой. Хотела ему угодить.
Мы, конечно, не подруги. Но когда ушла мама, она постоянно была со мной. Ухаживала. Можно сказать, заменила маму. Но мы так и не стали близки. И откровенной с ней до конца я никогда не была. Но я ей благодарна за всё, и за то, что не сдала меня отцу.
А сейчас так хочется выговориться, а некому. Таня, хоть и близкий человек, но всё-таки работает на отца. Сейчас доверия нет никому.
Мне срочно что-то надо придумать. Сначала, надо хотя бы подняться с кровати и сходить в душ. Остудить голову. Чтобы туда начали приходить здоровые мысли, а потом уже и идеи.
Делаю над собой усилие и поднимаюсь. Окинув себя взглядом в зеркало, ужасаюсь. Кто это чудище, что смотрит на меня? Волосы перепутаны и скатаны на макушке в комок.
Мда… расчесывать и распутывать их теперь вечность.
А что? Я была в печали. И походу, я не расчесывалась несколько дней.
Под глазами мешки и синяки. Лицо серое. Щеки впали. Осунулась. Неделя стресса и переживаний дали о себе знать. Даже есть нормально не могу. Так и заболеть не долго.
Решаю всё-таки принять ванную. Набираю воду, погорячее. Хочу обмякнуть. Кидаю бомбочку с пеной. И ложусь. Расслабляюсь. На лицо накладываю освежающую масочку. Под глаза патчи. Меня почти выключает.
Вздрагиваю от криков. Отец вернулся. В душе смываю с себя все. Надеваю чистую одежду, сушу волосы.
Сегодня я буду ужинать со всеми. Точнее, с отцом. Я так решила. Хватит быть тряпкой. Надо показать характер.
Спускаюсь. За столом только отец, смотрит какие-то бумаги. Опять не в духе. Да, я ему кровь попортила своей выходкой. Как я поняла, он много денег потерял. Деньги, деньги… Только бы на сестре не отыгрался. Я, правда, хотела помочь. И не хотела навредить. А отец ее выгнал. А меня запер.
Сажусь за стол напротив него. Поднимает тяжелый уставший взгляд.
— Кто тебе разрешил выходить из комнаты? — безучастный голос. Как будто ему все равно.
— Я неделю не выхожу на улицу. По дому мне тоже передвигаться запрещено?
— Да.
— Я, что, пленница?
— Пока не выйдешь замуж, да, пленница… — не отрывая взгляда от бумаг.
— Значит, я пленница в этом доме до скончания веков, потому что замуж я никогда не выйду! — хлопнув ладонью по столу, резко встаю, стул полетел на пол, а я в комнату.
И всё? Вот и весь характер.
Сильно я долбанула по столу. Больно! Рука же ни в чем не виновата. Опять отец взбесил. Мамочки! Что же со мной творится? Я же тихая и спокойная. Была. Теперь, наверно, бешеной навсегда останусь.
Опять я легла спать голодная. Таня, как обычно, принесла мне ужин, но я к нему не притронулась. Меня от всего тошнит. Наверно, это стресс. Несмотря на голод и громкие урчания в животе, уснула я быстро. Только спала беспокойно. Мне снились кошмары. В основном Егор Павлович. И свадьба. Раньше я мечтала о свадьбе, особенно в детстве. А сейчас
