Ну же!
Меня захлестнуло волной злости.
Это я бегала?
Это я пряталась?
Герман сам отодвигал нашу личную жизнь в дальний ящик. И теперь он смел меня попрекать?
Слёзы обиды стояли на уровне зрачков, но я держалась. Шагнула в сторону от мужа и завела руки за спину. Неловкими почти деревянными пальцами я схватилась за пуговицы и стала медленно их расстёгивать. Герман лениво скользил по мне взглядом. Наблюдал как натянулась ткань платья на груди, как струился подол.
Я расстегнула все пуговицы и мои пальцы коснулись бретелей. Я стягивала каждую специально нарочито медленно. Оголила грудь в кружевном лифчике и уронила платье на пол. Перешагнула через него. Приблизилась к мужу. Вжалась в него телом и выдохнула:
— Не сбегу… — шепнула я, придвигаясь к Герману ещё ближе. — А просто скажу, что ты в край охамевший псих, который сначала уезжает в день рождения ребенка, потом бросается на лучшего друга и в конце ещё смеет подозревать меня в измене!
Последнее я почти крикнула и отшатнувшись, подобрала платье. Закинула его на плечо и прошла в душ. Я стала методично умываться, а потом купаться. Выйдя из ванной я увидела, что Герман уже был в постели и прошла мимо. Возле двери обернулась и бросила:
— Раз я тебе изменяю, то не буду пачкать постель своей грязью, посплю в детской.
Герман зарычал. Я не поняла, как он резко встал с кровати и оказался за моей спиной.
Его близость отравляла.
Его дыхание жгло мою кожу оставляя на ней клейма. А прикосновения…
Герман дёрнулся и положил ладонь мне на шею. Развернул к себе.
— Чего ты добиваешься? — хрипло выдохнул мне в губы муж. А мне так хотелось кричать, что я добивалась развода, что губы даже приоткрылись.
Физически больно было сдерживать себя.
Но я не могла сейчас сломаться.
Мирошка зависел от меня. От моей мудрости зависела его жизнь…
— Ничего… — произнесла я и уперлась руками в грудь мужа. — Я ничего не добиваюсь. Это ты сбегаешься, уезжаешь, игнорируешь. А я, Герман, уже ничего не добиваюсь…
Последние слова что-то такое задели, и мои глаза помимо воли подернулись пеленой слез. Муж разжал пальцы и я, шагнув спиной вперёд, открыла дверь и вышла из спальни.
Я переборщила.
Он либо все сегодня поймёт, либо отправит меня к психологу, потому что я сама не знаю чего хочу.
Мирон крепко спал в своей кровати и я без труда смогла лечь рядом. Только не уснуть.
Утром все пошло не по плану.
Герман сидел на кухне и читал новости.
— Почему ты не на работе? — спросила я, подходя к плите и ставя на неё чайник и кашу.
— Ты же вчера мне все проела, что я мало времени провожу с семьей… — недовольно выдохнул муж и пришпилил меня к полу взглядом.
Лицемер.
Я не стала ничего говорить, а пошла за Мироном.
В обед мне ответил один из юристов. Он задавал вопросы и я, скрывшись в оранжерее, тихонько ему отвечала:
— Да, мне будет удобно, — шептала я в трубку. — Хорошо, я тогда через час приеду.
Он назначил встречу в парке у ботанического сада, потому что как раз будет возвращаться из суда. Я положила трубку и обернувшись вздрогнула.
На пороге оранжереи стоял Герман, сложив руки на груди.
— С кем разговаривала? — прозвучал раскатом грома его голос. У меня язык к нёбу прилип. Я вздохнула полной грудью и взмахнув телефоном, чем ещё сильнее заставила напрячься мужа, призналась:
— С подружкой. Позвала встретиться. Слушай если ты дома, побудешь с Мироном, а я быстро туда сюда смотаюсь?
Германа раздувало от злости. От тяжело дышал и шел за мной по пятам.
— На обед суп с буковками, — мило щебетала я, давясь внутри паникой и страхом, ведь если муж узнает, что я вытворяю, то оставит без денег это меньшее. Он может сразу отобрать у меня сына. — Сладкое не давай, иначе сам будешь всю ночь с ним играть и не забудь про…
— Куда ты так спешишь? — медленно произнёс муж, перехватил меня за локоть.
Я подняла на него глаза и не отводя взгляда честно призналась:
— К подружке…
Герман со злостью разжал пальцы, чуть ли не толкнув меня к двери и развернувшись ушёл.
Я торопилась как могла. Ехала в город не сбавляя скорости. И на встрече с юристом, приятный молодой человек, ровесник мужа, чувствовала себя очень нервно.
Мне казалось, что Герман все уже знал и только играл со мной в кошки-мышки.
— Пройдём в оранжерею, — сказал Павел и указал на стеклянный ангар. — У меня очень много работы и выбраться на прогулку не удаётся. Поэтому вы меня выручили согласившись на встречу в саду…
Я скромно улыбалась уже зная, что Герман не имел права забрать все имущество, все будет делиться по закону, а вот с сыном надо будет постараться, потому что я без работы и это минус мне в карму.
На повороте к оранжерее на тропинке появился Герман с Мироном на руках. Я застыла как вкопанная. Павел из солидарности тоже остановился. Взгляд мужа бил страшнее плети. Я судорожно искала варианты что сказать, лишь бы Герман не понял, что я готовлюсь к разводу. Голубые глаза прожигали во мне дыру.
Сердце билось о клетку рёбер.
Мирон, увидев меня, просиял и дёрнул папу за воротник рубашки.
Герман расправил плечи, став в полтора раза внушительнее.
Мои ладони вспотели.
Я хватанула воздух губами.
Понимала, что это конец и Герман меня в порошок сотрёт.
Муж склонил голову к плечу и холодно спросил:
— Объяснишься?
Герман
Крис хлопала глазами, а мне ее придушить хотелось.
Стерва.
Жестокая, лицемерная стерва.
Как только она выскочила из дома, я поднялся за Мироном и быстро его собрал в дорогу. Ехать хвостом за женой было непривычно, но мне удалось добраться до ботанического сада незамеченным. И когда мы с Миром пошли гулять, я уже знал, что Крис мне изменяет.
Стерва.
Меня разрывало на куски.
Хотелось ее этому доходяге очки в задницу засунуть. А ее саму придушить.
Дрянь!
Изменять мне посмела.
И ладно бы, как у меня, обычная интрижка, так нет, Крис решила семью разрушить.
— Павел Астанцев, — тихо сказала Крис, пряча от меня взгляд. Я стиснул зубы так, что казалось они крошиться начнут. — Адвокат по бракоразводным делам…
Крис подняла на меня взгляд, и до меня не сразу дошло то, что я услышал.
В смысле адвокат?
Крис, что решила развестись? Она узнала про Настю?
Какого хрена
