сбивающяя на повал, голливудская улыбка.
Разозлившись я стукнула кулаком его в плечо.
— Ну ты и гад Шахов, так напугать. Вечно эти твои шуточки. Но не удержалась и тоже улыбнулась. Его обоянию невозможно не поддаться.
— Эй ципочки! — прилетело следом от той же мужской братиии.
— Если вам нужен хороший трах с большим членом — говоривший демонстративно улюлюкивал свое выпячиное хозяйство рукой.
— Не проходите мимо.
— Рот завали урод. Пока тебя самого не трахнули. — тут же ощитинился Шахов.
— Давид пошли. Не надо. — проговорила одними губами, умоляя взглядом не связываться.
— А ты чо такой борзый пацан?… Да ты наверно их мамочка? — тупо сострил этот урод.
А его дружки дружно заржали над его " зачетной" шуткой.
— А ты такой смелый пока в толпе? Перед сучками своими выъебываешся? — выдал Шахов, взмахом головы указывая на компанию уже переставших веселиться весельчаков.
— Давид.
Что же ты творишь.
— Пошли. — я попыталась утянуть его за руку.
— Да ты охуел мужик? Ты кого сучками назвал? — подал голос самый внушительный представитель из их группы.
— Сейчас сам пизды получишь и шмары твои отгребут. — говоривший был старше Давида лет на пять, ниже на пол головы, но в комплекции не уступал, а может и превосходил в силу разницы в возрасте и накопленного жира.
— Что ты сказал? — прошипел Давид и как бешеный сорвался с места вбивая свой кулак в нос этого громилы. Друзья последнего бросились скопом на Шахова. Завязалась драка четверо на одного. Не помня себя, вынув из сумки перцовый баллончик под крики Солнца " — Остановись! Куда ты лезишь, там здоровенные мужики — " кинулись в гущу событий. А через мгновение показавшееся мне вечностью, вооруженная охрана клуба заставила всех успокоиться, угрожая тем, — до кого туго доходит, большими проблемами.
— Думаешь он шутил? Да у него челюсть упала от твоего вида. — Шептала мне на ухо Светка.
— Вон он как кинулся с кулаками твою честь отстаивать. Только дурак не поймет, что он от тебя без ума. Ну и ты…, этого не замечаешь или не хочешь замечать.
— Солнце перестань нести чушь. Во первых не мою честь, а нашу.
— Ага как же. — неунималось Светка.
А во вторых, мы с Давидом уже сто лет дружим. И он ни разу даже не намекнул, что у него ко мне не дружеские чувства.
— И в третьих. Давай иди стой на шухаре, мне надо еще успеть все закончить до начала боя. В первую очередь мы здесь для того чтобы поддержать Шахова и уже только потом для подработки.
Так…, что у нас тут за «судоку» такое. Я надела перчатки и принялась копошиться в проводках охранной системы.
Готово!
Через пару секунд сигналка была полностью вырублена, а камеры видеонаблюдения обесточены.
Параша китайская. Такой клуб шикарный, а охрана полный отстой! Теперь выход Светика, а мне набраться сил и болеть за друга. Уговорить его уйти отсюда, все равно не получиться.
Прожектора ярко освещали мужчин вступивших в схватку, а крики и свист со всех сторон вызывали зудящее желание заткнуть уши, иначе наверное оглохну.
— Что я здесь делаю? Зачем пришла сюда? Как позволила Шахову и Сонцевой себя уговорить.
— Давай надери ему задницу… Уууууааа! — воспроизвела Светка нечто похожее на восторг.
Бои без правил это кровавое месиво, что в этом можно находить прекрасного? Особенно когда один из бойцов дорогой твоему сердцу человек.
Снова слышу хруст и зажмуриваюсь.
Просто жуть, от одного звука этого хруста, мороз по коже. Закрыла бы глаза и уши, и не открывала бы до тех пор пока не выйду отсюда.
Я и раньше поддерживала Давида и смотрела его бои на соревнованиях. Господи, это совсем другое, просто небо и земля.
То что происходит на этом ринге это дикость. Чистое безумие. С каждой секундой пребывания здесь, мне всё больше кажется, что я попала в ад.
Моя спина натянута как струна, а губы и челюсти сжаты. А в голове лишь одна стоящая на реверсе мысль; только бы с ним ничего не случилось.
А на лице Солнца хлещет такой восторг и восхищение, что у меня начинает создаваться впечатление будто она под кайфом.
Нам точно ничего не подмешали в напитки? И тут я слышу звук упавшего тела, а толпа неистово ревет. Дракон! Дракон!
— Он такой шикарный! — глаза подруги лихорадочно заблестели… Ненормально… Впрочем как у всех в этом зале.
— Как жалко, что он сохнет по тебе и у меня нет ни единого шанса. Я бы его съела. — да видать это зрелище не лучшим образом подействовало на Светкины вкусовые пристрастия или в напитках точно что то было.
Перевожу взгляд на ринг. Давид подмигиват мне своим заплывшим глазом, весь в синяках, но главное он жив.
Действительно идеально прокаченные мышцы вылепленного тренировками тела. Кубики на прессе такие что закачаешься. Да и лицо.
Шахов красивый парень. Ничего не скажешь. Но для меня лишь только друг.
— Вон еще и хозяин клуба с тебя глаз не сводит — обиженно прокомментировала Светка, а я закатила глаза.
— Свет, ну что ты выдумываешь? Какой еще хозяин клуба? Откуда ты вообще знаешь, как выглядит нечистая сила этой преисподнии.
— Нечистая сила Сластен? Ха ха!!! — хмыкает Светка.
— Ты слишком мелко берешь Настюш. Это точно не про этого.
— Это САМ КНЯЗЬ ТЬМЫ. У меня от одного его взгляда поджилки затряслись, а в трусиках ниагарский водопад случился.
— Фу… Солнце, что за пошлятина. Ты только что мечтала о шансе отношений с Давидом, даже съесть его грозилась.
— Я и сейчас мечтаю. Но как устоять жалкой смертной, перед БОГОМ ГРЕХА и ПОРОКА.
— Сонцева ты меня пугаешь.
— Да ты обернись и сама посмотри…
Наш диалог со Светкой был прерван разрывным гулом толпы и оглушающей, раскатистой речью конферансье сегодняшнего вечера.
— И так, победителем этого красивейшего и наимощнейшего противостояния становится… могучий и ужасный… Драаааакоон. — прогремело по залу, дикторски поставленным голосом.
А спустя мгновение, не дожидаясь возможности выйти из клетки цивилизованным путем, Давид в один прыжок перемахнул двухметровое ограждение и закружил меня в воздухе.
— Сластен я победил…Ты видела?
— Видела. Ты молодец. И ты чертовски крутой Шахов. И ты гад такой, меня чуть до сердечного приступа не довел, когда пропустил тот левый прямой в голову. — от ожившей в сознании картинки, мой голос задрожал, а в глазах заблестели не пролитые слезы страха за жизнь и здоровье друга.
— Давай, поставь меня на землю. — строго потребовала, почувствовав внутри вновь волну злости, за то что заставил меня
